Сильнее "божественного ветра". Эсминцы США. Война на Тихом океане - Теодор Роско

К рассвету 19 февраля транспорты Тэрнера подошли к побережью Иводзимы. Корабли развернулись в линию вдоль юго-западного побережья острова напротив участков высадки. На рассвете корабли огневой поддержки открыли огонь. Орудийный огонь, минометный огонь, ракетный огонь обрушились на побережье огненной лавиной, которая была более горячей, чем когда-то лава вулкана Сурибати. Свой вклад внесли прилетевшие бомбардировщики. В 09.00 обстрел закончился, и десантные суда двинулись к берегу. Первая волна десанта почти не встретила сопротивления, но самое худшее было еще впереди.

Оно началось, когда десантные баржи прошли полосу прибоя и коснулись берега, покрытого мягким вулканическим пеплом. Солдаты спрыгивали на берег и тут же по колено тонули в этот пепле. Колеса амфибий беспомощно прокручивались, гусеничные транспортеры также буксовали на месте. На побережье началась толкучка. Но, чтобы не ломать график операции, десантные баржи вынуждены были сразу отойти от берега, чтобы уступить место второй волне, оставив десант барахтаться в пепле.

К счастью для морских пехотинцев, предварительный обстрел берега подавил японские батареи и деморализовал артиллеристов на участках высадки. Пока десантники барахтались на засыпанном пеплом берегу, эсминцы и другие корабли Соединения поддержки адмирала Блэнди поставили огневую завесу, передвигая ее с шагом 200 ярдов вглубь острова. Подвижная огневая завеса на время помешала вражеским артиллеристам, пока бульдозеры расчищали дорогу сквозь груды пепла. В конце концов, кризис на кромке воды удалось преодолеть.

К наступлению ночи на берегу были уже 40000 морских пехотинцев. Они начали наступать в направлении южного аэродрома, но обнаружили, что Иводзима превращена в настоящее скопище бункеров, дотов и ловушек. Продвижение на 50 ярдов потребовало от морской пехоты таких жертв, что Тарава по сравнению с этим была пикником.

Флот у берега в это время тоже не сидел без дела. Корабли огневой поддержки обстреливали цели по заказу десанта, авианосные самолеты бомбили японские орудийные позиции. Японская авиация попыталась оказать помощь генералу Курибаяси, но это получилось скорее эффектно, чем эффективно. 21 февраля группа из 50 японских самолетов «отчаянно» атаковала силы вторжения. 5 камикадзэ врезались в авианосец «Саратога», разворотив ему полетную палубу. В ангаре вспыхнул пожар, 110 человек были убиты, 1890 ранены. Страшно изуродованная «Сара» покинула поле боя и отправилась через весь Тихий океан в Штаты на ремонт. Во время той же атаки эскортный авианосец «Бисмарк Си» был поражен пилотом-самоубийцей. На корабле начался пожар, который привел к взрыву запаса торпед. Выдержать это было невозможно, авианосец перевернулся и затонул. Во время этой катастрофы погибли 347 офицеров и матросов. Получили попадания авианосец «Лунга Пойнт» и транспорт «Кеокук». 21 февраля стало самым тяжелым днем для флота во время боев за Иводзиму.

Но за исключением отражения воздушных атак и обстрелов берега других занятий для эсминцев у Иводзимы не нашлось. Действуя в качестве спасательных кораблей, они вытащили из воды нескольких сбитых пилотов. Действия эсминца «Грегори» (капитан 2 ранга Б. МакКандлесс) являются совершенно типичными. В 09.00 эсминец получил приказ полным ходом идти на помощь 3 летчикам с «Энтерпрайза», которые болтались в море в резиновой лодке. Море было подернуто туманом, и хотя к поискам присоединились 4 самолета, лодка была обнаружена лишь во второй половине дня. К этому времени погода улучшилась, и японские батареи на Титидзиме заметили «Грегори». Когда залп лег в 100 метрах от эсминца, тот поставил дымовую завесу и ушел прочь. Дрейфующие летчики были замечены самолетом в 14.02, а «Грегори» подобрал их через 40 минут. «Мы имели привычку недооценивать японскую артиллерию. Мы заметили только одну «живую» батарею на Титидзиме, но там могли быть и другие», — писал капитан 2 ранга МакКандлесс.

Эсминцы «Колхаун» и «Терри» тоже столкнулись с «живыми» батареями. «Колхаун» под командованием капитана 2 ранга Г.Р. Уилсона был одним из эсминцев, сопровождавших транспортный флот Тэрнера. После 19 февраля он действовал как корабль радиолокационного дозора, занимался огневой поддержкой, развлекался стрельбой по самолетам. Во второй половине дня 27 февраля эсминец закончил стрельбы по заказам морских пехотинцев и попытался сняться с якоря и дать ход. Но якорь застрял, и это привело к тому, что эсминец столкнулся одновременно с войсковым транспортом и сухогрузом. После столкновений в борту «Колхауна» осталась большая пробоина. Экипаж временно заделал ее, пока корабль стоял у мыса Татива. Но утром 1 марта, когда корабль находился там, японские береговые батареи проснулись и обстреляли его. Прежде чем «Колхаун» успел дать ход, снаряд попал во вторую трубу. Его осколки ударили по торпедному аппарату и взорвали воздушный баллон одной из торпед. Этот взрыв вызвал серьезные повреждения. 16 человек были ранены, причем один из них смертельно. Ни один корабль не должен был пренебрежительно относиться к японским батареям, тем более такой хрупкий, как эсминец.

Эсминец «Терри» (капитан 2 ранга У.Б. Мур) также серьезно пострадал от огня береговой артиллерии у Иводзимы. Во время высадки десанта он входил в состав Оперативного Соединения 54 контр-адмирала Б.Дж. Роджерса, которое вело обстрел берега. Рано утром 1 марта «Терри» едва увернулся от атаки японского торпедоносца. Противник, невидимый в темноте, сбросил «рыбку», которая прошла всего в 50 ярдах от корабля. На восходе «Терри» направился на свою дозорную позицию у северного побережья Иводзимы. Примерно в 07.20 его внезапно обстреляла хорошо замаскированная 152-мм батарея, которая добилась накрытия первым же залпом. «Терри» дал ход 27 узлов и постарался поскорее выйти из-под огня. Его артиллеристы сразу начали стрелять по вспышкам. В 07.28 эсминец получил попадание в правый борт над машинным отделением. Взрыв разбил правую турбину и повредил рулевое управление. 11 человек были убиты и 19 ранены этим снарядом.

К вечеру 3 марта раны «Терри» были «перевязаны», и он смог присоединиться к конвою, уходящему на Сайпан. Касаясь перевязки раненых, командир эсминца писал в своем рапорте:

«Особого упоминания заслуживает квалифицированная первая помощь, оказанная раненым другими членами экипажа. Это отметил и наш врач, и другие медики, посетившие эсминец. Когда раненого приносили к врачу, выяснялось, что кровотечение остановлено, морфин введен, и повязки наложены очень умело. Эта высокая эффективность была достигнута многочасовыми тренировками по оказанию первой помощи, которые проводились экипажем. В результате они спасли жизнь людям».

Но потери эсминцев были ничтожными по сравнению с жертвами морской пехоты. К 26 марта корпус морской пехоты потерял 21000 человек, в том числе 4900 убитыми. К этому времени остров был захвачен, но Иводзима обошлась «кожаным воротникам» исключительно дорого. Для сравнения напомним, что на Тараве потери составили 8,6 %, тогда как на Иводзиме они достигли 32,6 %. Японские потери на Иводзиме были близки к 100 процентам. Когда завершилась зачистка острова, весь гарнизон был уничтожен. Пленных было взято только 200 человек, все остальные погибли.

Теперь американские «Сверхкрепости» начали полеты с острова. Вскоре Токио стал мишенью для налетов с использованием зажигательных бомб, которые превратили японскую столицу в огромное пепелище. С одной стороны, союзники получили важную базу, с другой — устранили фланговую угрозу Окинаве. Можно было спокойно начинать операцию «Айсберг».