Живая машина. Книга I. Секрет бессмертия - StarStalk147

— Да всё, всё! Бегу! — и лис помчался обратно в лес в сторону особняка.

«Никогда не любил этот склон! — проворчал про себя Урси, осторожно ступая вперёд, пытаясь одной лапой нащупать наиболее плоский спуск. — Как они так быстро спускаются?» Остальные анимагены, даже Кари, которая шарахнулась от тёмного куста, показавшегося ей каким-то зверем, уже были внизу, поджидая его. Хара и Арги особо не задумывались над маршрутом и почти что бегом спустились вниз, пока осторожный медведь выискивал более безопасный путь.

— Ты же говорил, что Шут общался с тобой посредством телепатии, — обратилась к нему Арги, выжидающе помахивающая хвостом, когда он, наконец, спустился, — ты можешь отвлечь его, чтобы тот не мог контролировать тело Лункса?

— Он общался, а не я! — покачал головой тот. — Я мог только слушать и отвечать, но воздействовать…

— Так ты тоже нот, что ли? — удивилась Хара. — А тощий говорил, что все мы беоты…

Они перешли на бег, однако Лункс успел убежать далеко вперёд и, несмотря на громкое ругательство Хары ему вслед, дистанция между ними неумолимо увеличивалась.

— Я не нот, — подумав ответил Урси, шумно выдыхая теплый воздух из механизма, — наверное, тот человек, чью душу они пересадили в меня, был новусом, но тело-то у меня беота.

— Беот может быть и нотом, — предположила Арги, задумавшись над его словами, — душе ведь всё равно, какое у анимагена тело, просто Шут выглядит специфично. Наверное, так и выглядят ноты в «Новом Рассвете».

— Арги, — окликнула её Кари, бегущая позади всех, — а как ты сохранила память?

— Понятия не имею, — призналась лисица, — может и знала когда-то, но после того, как меня возродили второй раз, я помню лишь некоторые моменты в лаборатории и ту недолгую жизнь, что я прожила там. Потом солдаты, взрывы, смерть… и темнота, в которой нету мыслей. — Каждый из них вспомнил своё состояние в Небытии и внутренне содрогнулся от этого воспоминания. — И только когда Шут вернулся в лабораторию, я начала видеть небольшие отрывки его мыслей. Это отвратительное состояние, когда ты лежишь грудой покорёженного металла и не можешь ни уйти, ни умереть.

— Я могу предположить, — сказал Урси, раздумывая над её словами, — что если Рерар Хонти сумел сохранить личность после перемещения, то, возможно, он сначала провёл этот эксперимент не на себе, а на тебе.

— А потом уничтожил, чтобы не осталось никаких доказательств? — Арги одобрительно кивнула. — Если это так, то это многое бы объяснило.

Они уже добежали до берёзовой рощи, что тонкой полосой отделяла Рахнак от луга. Сейчас здесь оказалось куда темнее, чем раньше, когда огни города виднелись даже из-за деревьев и по ним можно было ориентироваться в направлении. Но теперь рощу окутала тьма, в которой беоты едва могли различить друг друга.

— Хорошо, что ты теперь с нами, — усмехнулась Хара на ходу поднимая увесистый берёзовый сук, предназначенный для остатков лица Шута, — вместе мы сможем отбить и Шуту и Эксплару все схемы, чтобы они узнали, на что способны беоты!

— Особенно ты! — рассмеялся Урси, вспомнив с какой силой зайчиха ударила по лицу нота.

— А то! — хохотнула та, уворачиваясь от стволов берёз, белеющих впереди. — Куда бежать-то? Ничего не вижу!

— Вперёд, — определил бурый анимаген, — Рахнак должен быть впереди.

— Только что-то мы долго уже бежим, — заметила Кари, нагнавшая их когда они замедлили бег, — с виду, эта роща не такая уж большая.

— Подождите, — Арги принюхалась, — чувствуйте? Гарью пахнет откуда-то справа.

— Точно! — шумно втянула в себя этот неприятный запах Хара, сморщившись. — Справа, кажись, что-то горело.

— Город горел, — уточнил Урси, двигаясь вправо, — «Рассветовцы» уничтожили Рахнак. Надеюсь, мы найдём дорогу до кафе.

И словно в подтверждение его слов, вдалеке, сотрясая уцелевшие стёкла домов и спугнув спящих птиц, прогремел мощный взрыв.

***

Несмотря на все меры предосторожности, выставленных часовых, бегло выстроенное минное поле на дороге и ловушки в ближайших домах, «Рассветовцы» каким-то образом сумели незаметно пробраться под самые стены администрации. Два выстрела из энергоустановок разнесли укреплённые ворота в клочья, убив стоявших на посту солдат. Никто из офицеров «Хранителей» и опомниться не успел, как невидимые лучи снайперских винтовок рассекли воздух, оставляя после себя маленькие обугленные отверстия в их головах.

Шагоходы «Хранителей» сразу же, без команды, открыли огонь в образовавшуюся брешь, но толку от этого было мало. За стену полетели дымовые шашки, дезориентируя защитников и едва те включили прожектора, как на них налетели люди в серебристой броне. Заполненную палатками и укреплениями территорию вокруг здания администрации озарили голубые и оранжевые вспышки, мелькающие между тенями людей в дыму. Тяжело топали шагоходы, пытаясь выбрать удобную позицию для атаки, разрывая темноту и дым прожекторами, но из-за этого их быстро подбили из энергоустановок. Лёгкие шагоходы класса «Ловкач» хороши против живой силы и техники, манёвренные и быстрые, хорошо чувствующие себя в тесном городе из-за своих «ног» и подвижной конструкции, но сейчас для них сыграла роковую роль обстановка вокруг здания. Перевёрнутые энергомобили, бетонные блоки и палатки офицеров делали манёвры невозможными, лишая шагоходов их главного преимущества. И Ремер, что возглавлял атаку сражаясь в первых рядах, прекрасно знал их слабость. В итоге, оставшийся после первого нападения десяток шагоходов, двое из которых принадлежали охране складов порта, быстро превратились в горящие обломки, но солдаты «Хранителей» уже перегруппировались и заняли позицию у входа в здание.

Хангелу посчастливилось выбраться из дымовой завесы прежде, чем туда зашли «Рассветовцы». Они появились с правой стороны, где их караул был меньше всего из-за торчащей из земли и мешающей обзору подстанции. Упав на корточки за бетонную защиту рядом с администрацией, он попытался прицелиться хоть в кого-нибудь, но в дыму оказалось невозможно не разобрать, где свои, а где враги.

— Меня кто-нибудь слышит?! — крикнул он в шлемофон, надеясь на связь с командованием. Но кроме криков погибающих сослуживцев, он так и не услышал никакого ответа в эфире. Почти все офицеры либо погибли от выстрелов снайперов «Рассвета» либо находились в бою, лишённые возможности говорить.

Прозрачные полукруглые створки главного входа администрации раскрылись и оттуда выскочила маленькая кудрявая женщина с пятилетним ребенком на руках. Широко раскрытые глаза с ужасом окинули обезумевшим взглядом поле боя, и она, закричав что-то про пощаду,