Книга Пыли. Тайное содружество - Филип Пулман

– Доктора вам нужно!

– Нет. Прошу вас… Мне бы только посидеть минутку. Я бы не хотела…

– Стакан воды вам точно не помешает. Побудьте здесь.

В прихожей, где они находились, из мебели было только хлипкое плетеное кресло. Лира подождала, пока отец Барнаби вернется с водой.

– Простите, я не собиралась…

– Перестаньте. Идите сюда. Тут не очень прибрано, но кресла удобные.

Отец Барнаби открыл дверь в комнату – наполовину кабинет, наполовину лавку старьевщика. Книги лежали повсюду, даже на полу. Совсем как у Кубичека в Праге… Как же давно это было!

Священник убрал книги из кресла.

– Садитесь, – пригласил он. – Пружины пока целы.

Она села. Он разложил книги на три стопки – видимо, по трем аспектам темы, которую изучал… Кажется, это была философия. Деймон-малиновка уселся на спинку второго кресла и стал смотреть на нее глазками-бусинками.

Барнаби сел напротив.

– Вам точно потребуется медицинская помощь. Это обязательно. Через минуту я дам вам адрес хорошего доктора. А теперь расскажите, что еще вам нужно – ну, помимо деймона. Это тоже будем считать обязательным. Чем я могу вам помочь?

– Где мы находимся? Я знаю только, что я в Селевкии… Это далеко от Алеппо?

– Несколько часов на автомобиле. Дорога, впрочем, плохая. Зачем вам туда?

– Нужно кое с кем там встретиться.

– Понятно… Могу я узнать ваше имя?

– Татьяна Проковская.

– А вы обращались в московитское консульство?

– Я не из Московии. Только имя оттуда.

– Когда вы прибыли в Селевкию?

– Сегодня ночью. Отель искать было поздно. Меня забрали к себе какие-то добрые люди, очень бедные.

– А напали на вас когда?

– В поезде из Смирны. Солдаты.

– Вы уже были у врача?

– Нет. Я ни с кем не разговаривала, кроме тех людей, что мне помогли… Но я не знала их языка, а они – моего.

– Как их звали?

– Чил-ду и Йозда.

– Ночной ассенизатор и его жена.

– Вы с ним знакомы?

– Нет. Но имена у них не анатолийские, а таджикские. Женщину зовут Одиннадцать, а мужчину – Сорок два.

– Таджикские? – беспомощно повторила Лира.

– Да. Им не положено иметь личные имена, только номера. Мужчинам дают четные, женщинам – нечетные.

– Какой ужас! Они что, рабы?

– Вроде того. Им доступен очень ограниченный набор профессий – рытье могил, например. Ну, и чистка выгребных ям по ночам.

– Они были ко мне очень добры. Дали мне это покрывало… тюрбан?.. никаб?

– Очень хорошо, что вы его надели.

– Мистер Барнаби… отец… Как мне вас называть?

– Джером, если вы не против.

– Джером, скажите, что вообще здесь происходит? Почему повсюду солдаты?

– Народ беспокоится. Люди напуганы… Всюду бунты, поджоги, гонения. После мученической кончины патриарха, у нас тут введены законы военного времени. И церковные… В основе всего проблема розовых садов.

Лира задумалась.

– У людей, которые меня приютили, тоже не было деймонов… Как и у меня.

– Разрешите спросить, как вы лишились своего?

– Он исчез. Это все, что я знаю.

– Вам очень повезло, что вас не остановили утром. Людям без деймонов – в основном это таджики – нельзя показываться средь бела дня. Если бы вас приняли за таджичку, сразу арестовали бы.

Лира потрясенно молчала. Наконец она пробормотала:

– Какое жуткое место…

– Вынужден согласиться.

Лира сделала глоток воды.

– И вы хотите попасть в Алеппо? – продолжил отец Барнаби.

– Это будет трудно?

– Алеппо – торговый город. За деньги здесь можно получить все что угодно. Но сейчас путешествие обойдется дороже, чем в мирные времена.

– Вы слышали о месте, которое называется Синий отель? Туда отправляются потерянные деймоны.

Его глаза расширились.

– О, прошу вас, будьте осторожны.

Он вскочил с кресла, обошел комнату, выглянул во все окна – одно выходило на улицу, другое – в огородик рядом с домом. Малиновка встревоженно защебетала, полетела к Лире, но на полпути передумала и села на плечо своего человека.

– Быть осторожной? – озадаченно переспросила Лира.

– Я имею в виду место, которое вы упомянули. Есть на свете силы… не из этого мира и очень злые. Я вам очень не советую туда идти.

– Но я хочу вернуть своего деймона. Если это место существует, он может быть там. Я должна туда попасть и попытаться. Я… я не целая, не настоящая. Вы должны это понимать!

– Вы не знаете наверняка, что ваш деймон именно там. Мне случалось видеть… я мог бы вам рассказать… подлинное зло, гнездящееся в местах, где… Среди людей, которые… Нет-нет, умоляю вас – не ходите туда! Не ищите это место, даже если оно существует.

– Даже если… Вы хотите сказать, что его, может быть, и нет?

– Если оно есть, делать там нечего.

«Неужели снова Больвангар?» – пронеслось в голове у Лиры. Но времени рассказывать о нем не было.

– Если бы я спрашивала, например, как журналист или кто-то вроде того… Если бы я спрашивала, как туда попасть, вы бы мне рассказали?

– Начнем с того, что я понятия не имею, как туда попасть. Это все слухи, легенды, может, просто суеверия. Но если кто и знает, так это ваш друг, ночной ассенизатор. Почему бы не спросить у него?

– Потому что я не говорю на его языке, а он – на моем. Что ж, забудем. Все равно у меня пока нет сил никуда идти. Спасибо, что выслушали. И за воду тоже.

– Простите меня. Не надо никуда уходить. Я просто испугался за ваше благополучие… духовное, и прочее. Сидите и отдыхайте. Останьтесь тут, хотя бы ненадолго. Хотя я действительно думаю, что вам все же стоит показаться доктору.

– Со мной все будет в порядке. И я должна идти.

– Позвольте же сделать для вас хоть что-нибудь.

– Ладно. Расскажите мне, какие есть пути сообщения между этим городом и Алеппо. Поезд?

– Раньше был поезд, но недавно дорогу перекрыли. Остался автобус, кажется, ходит два раза в неделю. Но…

– А есть еще какой-нибудь способ туда?

Он вздохнул, побарабанил пальцами по подлокотнику, покачал головой.

– Разве что верблюды.

– Где же найти верблюда? И проводника?

– Отсюда начинаются многие маршруты Шелкового пути. В Алеппо есть крупные склады и рынки, но многие товары доставляют и сюда, чтобы дальше везти их морем. А существует еще внутренняя торговля. Хозяева караванов принимают здесь грузы даже для таких дальних мест, как Пекин. Алеппо для них просто перевалочный пункт. Пойдите в гавань – так, во всяком случае, поступил бы я – и спросите караванщика. Они говорят на всех языках, какие только есть под солнцем. Забудьте ту, другую вашу идею, умоляю. Это все грезы, обман… опасность. Прошу вас! Караваном вы доберетесь до Алеппо за два дня – ну, за три. У вас есть там друзья?