Отчим моей подруги - Милана Стоун

Как меня бесит, когда он фамильярничает!

— Ты это сейчас серьезно? — спрашиваю, обращая весь взор на него. Окей, я ему все разъясню. — Ты опоздал. Раз, — загибаю перед его лицом первый наманикюренный палец. — Оставил меня одну, не предупредив. Два, — наблюдаю за тем, как меняется его выражение лица. Ох, он действительно рассчитывал на жаркий вечер? — От тебя за версту воняет женской туалетной водой. Три, — и это самое обидное. — А сейчас ты предлагаешь мне ехать к тебе. Не о таком свидании я мечтала, Богатырёв… — произношу его фамилию в таком же тоне, как он произносит мою, — не о таком.

Он молчит. Так и едем оставшуюся дорогу в полной тишине, не промолвив и пары слов.

Он останавливает машину у моего подъезда, пробурчав ему пока, с гордо поднятой головой покидаю его.

Захожу в квартиру, скидываю с себя вещи, оставаясь только в трусиках, заваливаюсь на кровать и заливаюсь горькими слезами.

Успокоившись, бессовестно шарю в телефоне Руслана Львовича, ища хоть что-то интригующее, но у старикашки ничего интересного нет.

Даже его голенькой фоточки не имеется. Ничего.

Откидываю телефон и ещё поныв в подушку, проваливаюсь в тревожный сон.

Из сладострастного сна меня вырывает оглушительный чирик-чирик в дверной звонок.

Неа. Даже не встану. Мало ли, кто там пришёл, например, газовики, проверять счётчик, или соседка снова докапывается своими просьбами о помощи по дому.

Гляжу на часы, поражаюсь, что уже обед и первую пару я благополучно проспала. Таким темпом меня выпрут из института. Блин. Нужно все-таки вставать и топать на вторую пару, тем более будет практическое занятие.

С огромной неохотой поднимаю свою затёкшую тушку с дивана и топаю в ванную комнату. Принимаю быстрый холодный душ, намазываю на своё немного отёкшее лицо много питательного крема, который должен, как написано на упаковке, снять с лица усталость и придать коже свежий вид.

Накинув на себя майку Богатырёва, которую я как-то в один вечер стыбздила у него дома, чешу на кухню, заварить себе бодрящего не совсем уж настоящего.

За своими мыслями и не сразу поняла, что в дверь теперь не звонят, а стучат. И я отчетливо слышу мужской голос.

На цыпочках подкрадываюсь ко входной двери и смотрю осторожно в глазок.

Неосознанно ойкаю, и на пол падает маленькая ложка, которую я держала в руке. Закрываю рот ладошкой, чтобы не издать больше ни звука.

Хайдаров! Что он здесь забыл? Как узнал в какой из квартир я живу? А если бы дедушка был дома? Он бы снес ему голову с плеч, ну или бы поговорил с ним по-армейски.

— Я знаю, что ты дома. Открывай, — грозным голосом, таким, что мои коленки слегка подгибаются.

Уверенна на все сто, что он опять чём-то недоволен, угрюмый мужлан! Приперся.

Меня переполняет тревога вперемешку со всплеском адреналина. Мне и страшно и возбуждающе одновременно.

Это он… он за моей дверью.

В голову врезается образ вчерашнего поцелуя, и я невольно прикасаюсь пальцами к горящим губам. Они покалывают. Его напор меня удивил, я и не знала, что можно вот так, раньше для меня поцелуй был чём-то из рода романтики, а сейчас…

Отбегаю к зеркалу, смотрю на свой внешний вид и понимаю, что это просто капец какой-то!

Щеки красные, глаза два фонаря — распахнуты и в них виднеется блеск, словно я пьяна в хлам.

Втираю оставшийся крем в кожу, делаю по-быстрому хвост на голове, набираю в легкие больше воздуха и все же открываю замок.

— Я за*бался ждать. Чем ты таким занята?

Он бесцеремонно толкает дверь, заходит в квартиру и захлопывает ее.

Львович занимает весь проем, буквально заслоняет собой все маленькое пространство.

Оглядывает мою фигуру, и его кадык нервно дергается вверх, когда его взгляд останавливается в области моей груди.

Мои щёки ошпаривает стыд, ведь я даже не додумалась надеть лифчик, и по-видимому мои полушария хорошо видны в этой белой майке.

— Я бы никуда с вами не поехала, — тараторю я, смотрю куда угодно, только не на него. — Не понимаю, что вам от меня нужно… мне казалось мы…

— Ты забрала мой телефон, — перебивает он мою речь и меня снова накрывает волной неловкости.

Телефон. Точно! Он пришёл за ним.

Я-то дура подумала, что он за мою душу явился из-за вчерашнего. Завершить задуманное, или поругаться, а возможно припугнуть, чтобы я не сболтнула лишнего его жене.

Забегаю в комнату, ищу мобилу Хайдарова на диване, поднимаю вверх все подушки и одеяло… но его нигде нет!

Завалился, наверное, под диван. Пыхчу, стараясь отодвинуть его немного в сторону, присаживаюсь на корточки, заглядываю в маленькую дырочку, вижу свою цель. Тянусь к нему и подцепляю его пальцами, двигаю постепенно в свою сторону. Все же достаю, тру новенький гаджет об свою белую маечку, смотрю не осталось ли сколов где, хотя если предъявит мне что-то скажу, что так оно и было!

— Это было прекрасное зрелище. Но лучше, если бы на тебе не было трусиков.

Пугаюсь не на шутку, услышав хриплый голос позади себя, поворачиваю голову и смотрю на мужчину, что подошёл в плотную и смотрел на меня сверху вниз.

Моя макушка находится на уровне его ширинки, и издаю протяжный вздох, когда вижу большой бугор в его штанах.

Я просто застываю на месте, мое дыхание спирает, а сердце стучит по ушам. Слышу, что он говорит что-то ещё… тихо, шепотом, но сути не улавливаю. Медленно поднимаю голову верх, скольжу взглядом по его подтянутой, облаченной в чёрную рубашку, фигуре.

Руслан Львович протягивает к моему лицу огромную ладонь и проводит грубыми костяшками пальцев по моей щеке.

Его глаза застелила похоть, огромная, сильная, грудь ходит ходуном, а рот чуть приоткрыт, он облизывает свои губы, смотря на мои.

Мне бы стоило отодвинуться, прикрикнуть на обнаглевшего мужика, но я сижу не двигаясь, в ожидании не пойми чего.

Хочу узнать, что будет дальше. Со мной никогда ничего подобного не происходило… настолько эротично, и я желаю вкусить, что же этот мужчина может мне дать, какие струны моей души способен затронуть.

В голове сотни различных картинок. И все они с сексуальным подтекстом. Я не должна об этом думать, но я думаю. Я сошла с ума.

Его рука скользит от щеки к шее, сжимает ее, притягивает к себе, заставляя неторопливо подняться на ноги и встать на носочки, чтобы быть ближе к его лицу.

Следую его немому приказу, позволяя себе подчиниться.

Мои глаза приклеены к его, могу воочию наблюдать, как при моем приближении зрачки Руслана становятся шире, как сосредоточенно он смотрит на мое лицо.