Львиная доля серой мышки - Дарья Донцова

Я поперхнулась. Час от часу не легче. Значит, я отличаюсь от столетней бабки только прической, а одеваюсь точно, как мадам, отметившая вековой юбилей. Здорово!

— Опять я что-то не то ляпнула? — жалобно спросила торговка.

— Нет, нет, — поспешила заверить я.

— Слава богу, — обрадовалась она, — а то я прямо испугалась. Лицо у вас стало, как у Фрези. Знаете ее?

— Не довелось встречаться, — пробормотала я, окидывая взглядом стойки с вешалками.

Надеюсь, Фрези юная принцесса, о красоте которой слагают легенды.

— Вы не читали «Сказки Бурамундии»? — подпрыгнула Катя. — Фрези — тамошняя королева. Она хромая, косая, горбатая, жирная, как три слона, и у нее такая морда, что кирпич отдыхает!

— Колготки есть? — невежливо перебила я продавщицу.

Та начала бросать на прилавок упаковки, не переставая тараторить:

— У нас их море, любые на выбор. Восстановители кровообращения, массажные, антицеллюлитные, противодиабетические, эпилирующие…

— Обычных нет? — попыталась я остановить Катю, но вызвала новый приступ болтовни.

— Ой, ну что вы! Наш магазин уникальный. У нас только товары для улучшения, сохранения, шлифовки телесного и душевного здоровья. Новейшие разработки ученых всего света. Такое исключительно здесь, более нигде в мире. За ерундой сюда не ходят, наши клиенты продвинутые современные люди, желающие сохранить и приумножить тело и душу.

Я попятилась к выходу.

— Лично мне приумножать тело не надо, своего с избытком. А как колготки могут повлиять на душевное равновесие?

Катя широко распахнула свои и без того большие глаза.

— Неужели не понимаете? Гляньте в зеркало. Что там видите?

— Себя, — ответила я.

— Вы своим внешним видом довольны? — не отставала продавщица. — Только честно! Вот прямо, как бабушке родной, скажите мне: вы собой довольны?

— Ну… — протянула я, — по-моему, вполне так ничего…

Катя погрозила мне пальцем.

— Просила же, говорите, как бабушке. Ладно, я буду ваша бабулечка и сама поинтересуюсь: «Внученька, ты рада видеть сейчас две жирные ноги? Такое впечатление, что на двух столбах стоишь, все ровное от колена до щиколотки. А задница? Да она как арбуз! И видны валики на боках».

У меня отвалилась челюсть. Не слышала ранее таких «комплиментов». Никогда никто мне подобных слов в лицо не говорил. Уж не знаю, что думают посторонние, когда впервые меня видят, возможно, они считают меня помесью носорога с авианосцем, но у большинства людей хватает воспитания и ума, чтобы оставить свое мнение при себе.

— Вижу, вы уже впадаете в депрессию, — вещала тем временем Катя. — Но! Но! Но! Теперь есть решение! Вот — жиросжигающие колготки с эффектом внешнего ухудения на два размера.

Слово «ухудение» вызвало у меня приступ смеха.

Катя надула губы.

— Все всегда одинаково сначала реагируют, а потом натянут концепт-чулочки, и хаханьки-то прекращаются. У вас, похоже, пятьдесят восьмой размер?

— Пятьдесят второй, — уточнила я.

— Ну надо же, а выглядите почти на шестидесятый, — выпалила Катерина. — Идите, померьте. Если останетесь недовольны, я сделаю вам подарок: платье, юбку, блузку — что захотите. Отдам без денег. Просто так. Ступайте, не тормозите. Давайте, давайте.

Мне бы развернуться и спешно покинуть магазин, в котором хозяйничала бесцеремонная тетка, которая, судя по всему, плевать хотела на все принятые правила поведения с покупателем. Но я почему-то покорно взяла пакет и направилась в сторону кабинки.

— Ой, нет, вам не туда! — занервничала Катя. — Вы потопали в переодевалку для нормальных женщин, а надо рулить в левую, которая в два раза шире и оборудована для тучных.

В пакете, вопреки моим ожиданиям, оказались не колготки, а пояс с резинками и чулками. Никогда не носила ничего похожего, а вот моя бабушка любила такое белье. Натягивая каждое утро сию конструкцию, она назидательно говорила мне:

— Приличная семейная женщина никогда не станет щеголять в трусах, к которым дураки чулки пришили. Разврат просто. Так только гулящие бабы одеваются. Запомни, Татьяна, мои слова и веди себя всегда прилично.

Зеркала в кабинке для носорогов почему-то не оказалось. Я вынула чулки, которые оказались мягкими и шелковистыми на ощупь, не колючими, без дешевого блеска. И цвет был подходящий, натуральный, и плотность, которая нужна летом для работающей женщины.

Занавески раздвинулись, между ними появилась голова Кати.

— Вам помочь? Вау!

Я быстро одернула юбку.

— Пройдите, гляньте в зеркальце… — защебетала продавщица. — Вы… ну просто слов нет… Выходите в зал и на стену слева посмотрите. Точно от восторга упадете.

Я молча вышла из кабинки, надеясь, что мое жирное тело рухнет сейчас прямо на Катю и раздавит ее. Кто-нибудь может сказать, по какой причине я подчиняюсь глупой тетке? Зачем любоваться, как сидят колготки? Это же не джинсы, не платье. Спору нет, чулки хорошие, я непременно их куплю, но…

— Опля! — скомандовала Катя, отдергивая темную занавеску, закрывавшую стену.

Я увидела большое зеркало, посмотрела в него…

— Ой!

— Ага, — обрадовалась Катя, — что я вам говорила! Ну как?

— Потрясающе, — протянула я, — словно десять килограммов скинула. За счет чего такой эффект достигается?

Продавщица закатила глаза.

— Вообще-то это коммерческая тайна. Но вы мне нравитесь, поэтому расскажу: космические нанотехнологии плюс компьютерное моделирование, европейский дизайн, немецкое качество, американский стандарт, японская прочность. Сумма всего и дает визуальное исчезновение вашего жира.

— Беру, — выпалила я.

— Есть две модели, — застрекотала Екатерина, — одна с эротически-сексуальными кружевами для особых случаев, другая без выпендрежа для повседневной носки.

Меня охватил покупательский азарт.

— Обе беру. Почему изделие называется колготками? Это же пояс с чулками.

Екатерина пожала плечами:

— Об этом спросите производителя, ему виднее.

— Где выпускают столь замечательную вещь? — полюбопытствовала я.

— Город Париж, — объявила Катя, — столица Франции.

Я еще раз окинула себя взглядом и вынула карту. Продавщица протянула мне терминал, я увидела сумму и от неожиданности воскликнула:

— Ничего себе!

Катя прищурилась.

— Таблетки для похудания в аптеке брали?

— Да, — кивнула я. И уточнила: — Всего один раз.