Во мраке сверкающих звезд - Евгения Михайлова

Карина вернулась в такси, они въехали во двор ее дома, она расплатилась, но вышла не сразу. Извинившись перед водителем, но ничего не объясняя, внимательно осмотрела те места, где мог находиться Стас. Ну что, путь как будто свободен. Она быстро выскочила из машины, вошла в дом, поднялась к себе. Боже! Хорошо-то как! Мой дом – моя крепость. Стоило об этом на время забыть, чтобы теперь получить удовольствие. Она сбросила босоножки, босиком прошла на кухню. Бутылку шампанского сразу положила в морозилку. Затем приняла прохладный душ, посмотрела на себя в зеркало, пришла к выводу, что так выглядит моложе, чем в одежде. А если честно, она просто юная, как будто с одеждой сбросила тяжесть опыта и жизненных испытаний. Только это, наверное, и отражается на внешности женщины. Не говоря уж о том, что так ей гораздо комфортней. Карина кивнула своему отражению и пошла походкой от бедра на кухню. Первый бокал она сейчас выпьет за то везение, которое у нее было в жизни. Она сумела, как колобок, избежать массы ловушек. Второй бокал – за то везение, которое есть. Она и сегодня вернулась сюда без малейших потрясений. Праздник в гостях был сорван? Нет проблем. Не очень-то и хотелось. Третий бокал – за то, чтобы так было и впредь. Когда она пила второй бокал очень холодного и вкусного шампанского, вспомнила рассказ О’Генри «Персики». О том, как молодая жена Малыша – чемпиона по боксу – среди ночи захотела персик. Добывая его, он попал во все возможные переплеты, был побит, сдал притон, но персик принес. А довольная жена сказала, что хотела апельсин. Но они поняли одно: эта ночь удалась. Когда Карина, загадав третье желание, пила третий бокал, она улыбалась. Главное – любовь. К себе. Она еще только учится любить себя. Это непростая наука, особенно для человека с эмоциями и развитым интеллектом. Но она справится.

Вдруг в дверь позвонили. Карина вздрогнула от неожиданности и почему-то сразу подумала о том, что Игорь вырвался из дома и приехал к ней. Сердце как-то слишком радостно трепыхнулось, словно птенец, выглянувший из гнезда. Карина сразу сказала себе: «Дело в шампанском». Она никого не ждала. И не хотела, чтобы ее план опять был разрушен. Звонили странно, не отрывая руки от звонка. Ну, он тоже выпил. И потому надо бы открыть, чтобы не ушел на улицу и опять не натворил бед. Карина без спешки проследовала в спальню, достала из шкафа простой длинный сарафан цвета небеленого льна и скользнула в него. Затем вышла в прихожую, хотела сразу открыть, но в последний момент глянула в глазок. На площадке стоял бывший муж Стас. Она бессильно опустила руку, которой собиралась отпереть дверь. Вопрос снят. Открывать нельзя ни в коем случае. Позвонит и уйдет. Это его проблема. Ее проблема в том, что все сразу исчезло: и комфортное состояние, и ощущение своей недоступности, и покой. Ее проблема в том, что этот человек по-прежнему внушает ей ужас. Ей кажется, нет, она чувствует, что он способен на все, что угодно. Но почему он не уходит так долго? Да понятно почему. Он ее выследил, он знает, что она дома. Ну какой же…

Карина села на скамеечку в прихожей и стала ждать. Жизнь продолжится только тогда, когда уйдет он, тот, кто вычеркнут из ее жизни и никак не хочет этого понять. Виски уже болели от напряжения и звона. Ничего, он здесь практически с утра, долго на площадке не простоит.

И тут раздался удар в дверь. Стас начал колотить в нее ногой. Дверь металлическая, конечно, но довольно старая. Еще папа говорил, что надо ее заменить, укрепить проем… Стас обладает большой, слишком большой физической силой, но дверь эту он вряд ли вышибет. Карина взяла с полки свою сумочку, чтобы вынуть мобильник – пусть на всякий случай будет под рукой. Боже! Его нет! Она забыла его у Игоря. Нервы стали сдавать, она даже не сразу сообразила, что дома лежит другой телефон. Пока за ним ходила и вернулась, положив в карман, стук прекратился. Карина прерывисто вздохнула. Но успокаиваться рано. Она хорошо знает своего бывшего мужа. Он сам себе не хозяин, это психопат.

Минут через десять она все же решилась выйти на балкон, осмотреться вокруг. Было уже темно. Она вдохнула теплый, густой, пряный воздух и на какое-то время забыла обо всем. Как хорошо, что она не согласилась тогда с папой продать эту квартиру и купить другую! В Москве сейчас практически нет мест, где можно вдохнуть чистый воздух, где не толпится народ. Папа как раз и говорил, что здесь слишком пустынно, чтобы жить одной. В это время раздался страшный грохот. Дверь явно вышибали и явно не ногой. Карина похолодела. Надо вызывать полицию. Она с ним не справится, он не в себе, может, пьян.

Она успела позвонить по ноль-два, сказать, что кто-то ломится к ней в квартиру. Вышла в прихожую в тот момент, когда легкий замок уже вылетел из треснувшей дверной коробки и на пороге стоял Стас, красный, с белыми глазами и монтировкой в руке. Он оттолкнул ее, прошел сначала в спальню, потом в гостиную, потом на кухню. Там демонически захохотал, увидев бутылку шампанского.

– И где же он, твой любовник?

– Стас, – осторожно сказала Карина. – Зачем ты себя ведешь как сумасшедший? Ты же следил за мной и знаешь, что я приехала одна.

– Ты приехала одна с букетом. А кто-то ждал тебя здесь. Ты от одного съездила к другому! Шлюха! Вот поэтому ты и выгнала меня!

Карина молча, спиной отступала к ванной. Вот там папа успел поставить надежную дверь после того, как Стас впервые ее ударил. Стас схватил ее за вырез сарафана. Карина собрала все свои силы для того, чтобы улыбнуться, сказать что-то типа: «Ты шутишь, дорогой», усыпить его бдительность до приезда полиции. Но лицо не слушалось. Глаза… Она видела себя сейчас со стороны. Она смотрит на него яростно. Унижения она не простит никогда. Он, конечно, это понял. И поступил, как и должен был поступить: рванул на ней сарафан, увидел обнаженное тело, озверел от ревности и желания, разорвал сарафан до конца. В это время в проеме распахнутой двери появились полицейские. Стас взглянул на них как затравленный зверь, ничуть не испугался и взвыл: «Ах ты, стукачка!» И ударил ее по лицу. Карина, как в кошмарном сне, чувствовала, что у нее из разбитой губы течет кровь, видела, как Стасу скрутили руки. Она, придерживая на себе разорванный сарафан, вошла в ванную, накинула поверх махровый халат, смыла кровь и вернулась. Тем временем у Стаса требовали документы, он орал, что он муж, что она здесь устроила притон… И все в таком духе.

Карина достала из сумочки паспорт и показала штамп о разводе.

– Он здесь больше не зарегистрирован.

– Будете писать заявление? – спросил один из полицейских.

– Да, – ответила она. – Давайте пройдем в гостиную.

Там она достала из ящика стола пять тысяч, протянула ему.

– Я не буду ничего писать. Пожалуйста, отвезите его домой, он больной человек.

– Можно и так, – добродушно согласился полицейский. – Милые бранятся, как говорится…

– Не говорите ерунды. Какие милые! Спасибо, что вовремя приехали.

Стас пошел с ними, уже покорный и усмиренный. Карина подумала, что если у него есть с собой деньги, ему придется с ними расстаться, чтобы уехать на своей машине. Она тихо сказала тому, которому заплатила: