Эрта: Армия Акана - Николай Побережник

– Не замотайте их, Брэтэ, – сказал Кинт, – утром выходим, переход хоть и не по горам, но по холмам предгорий, в тылу северян… а то будут завтра как сонные мухи.

– Я немного… просто освежу некоторым память.

Переход по холмам, поросшим густым смешанным лесом, после узких и опасных горных троп показался прогулкой, за исключением момента, когда всему отряду пришлось пересекать северный торговый тракт с запада на восток. Выслав дозорных на север и юг по тракту, Кинт, сидя в седле, волнуясь, находился на дороге и наблюдал, как отряд пересекает полотно тракта. Но все обошлось, отряд ушел в холмы на восток, а несколько бойцов подмели булыжник и замаскировали примятые на обочинах кусты. Затем от отряда отделилось звено Локта и выдвинулось к рыбацкой деревушке, а остальные, пробираясь лесной чащей, пошли на восток.

Место для нового лагеря нашли в трех часах пути от тракта, на высоком холме, один из склонов которого был лысым и усыпанным мелким камнем и валунами, выше уже продолжался хвойный лес. У подножия холма, в узкой долине протекал широкий ручей с чистой водой. Удобное, одним словом, место. И от тракта недалеко, и пройти меж холмов большой группой людей незамеченными вполне возможно, да и некому тут замечать, разве что кочевники… Кинт видел, пока двигались на вершину холма, странные отметки на деревьях – стесанная кора и какие-то символы. Брэтэ сказал, что так кочевники оставляют своим сообщения…

– Да, дьявол их возьми! – отлично держась в седле и длинным трофейным штыком приподнимая нависающие над тропой ветки, чтобы они не влепили по лицу, говорил Брэтэ. – Это у них такая грамота знаков своя… Вот ведь, народ есть, а своего терратоса у него нет. Я и в горах, бывало, замечал на скалах знаки, нарисованные или выложенные мелкими камушками да ветками.

– И разговаривают они странно, – Кинт ехал рядом с капитаном, – слова будто проглатывают.

– Ты, что ли, поболтать с ними умудрился? – сипло хмыкнул Брэтэ. – Странно, когда у меня служил звеньевым, то все больше стрелял в них, а не разговаривал.

– Довелось, – ответил Кинт, а потом привстал в стременах, повернулся назад и негромко крикнул: – Привал! Не курить! Оправиться, проверить упряжь и груз! Еще час – и мы на месте.

Как только отряд достиг вершины холма, Григо сразу по-хозяйски стал организовывать быт, а Брэтэ скомандовал выставить охранение, теперь оставалось дождаться разведчиков. Звено Локта прибыло в лагерь к ужину, оставив двоих наблюдателей у деревушки.

– Рассказывай, – сказал Кинт, дождавшись, когда звеньевой разведчиков выскреб котелок с кашей и принялся за чай. Григо, Брэтэ и Акли присели рядом на вьюках.

– Кавалерия все еще там, сотня, не меньше… какие-то обозники, все суетятся около одного из домов, похоже, там офицеры квартируют, да, местных, то есть деревенских, не видно никого, даже детей… они же обычно носятся, ну, играют – и плевать им на войну, а там нет…

– Похоже, угнали в рабство. – Брэтэ, наконец, в первый раз за весь переход раскурил трубку и с удовольствием затянулся.

– Угу… – отпил горячий чай Локт, – у реки возня какая-то еще была, рассмотреть не удалось, дома закрывали, но было слышно, что какая-то паровая машина работает.

– Может, катер? – предположил Григо.

– Откуда?

– А дирижабли откуда? Вот оттуда же и катер.

– Ну, может быть…

– Сколько всего северян?

– Когда уходили, было около двух сотен.

– Много! Кинт… уверен? – Брэтэ обратился к Кинту, но на него не смотрел, а смотрел, как сизый дым из трубки поднимается вверх и рассеивается в ветках разлапистого дерева.

– Если будем действовать решительно – то уверен… и вот что, сколько гранат трофейных осталось?

– Четыре.

– Отдайте их Локту, покажите, как взводить, а я скажу, что делать с ними завтра.

– Хорошо.

– Брэтэ, проследите, чтобы подготовили орудие, снарядили патронами магазины. К этому орудию ведь винтовочные патроны подходят, что идут к трофейным затворным винтовкам?

– Верно, – кивнул Брэтэ.

– Значит, все трофейные винтовки пока отложить, боеприпасы к ним собрать, пусть при орудии будут, а наш отряд и карабинами обойдется, и скорострельность выше, и многозарядность.

– Разумно, – снова кивнул Брэтэ, – а то, что карабин не так далеко бьет, так тут, в лесах, максимум на сто шагов стрелять придется.

– И вот еще что, у нас некоторые одеты в трофейное, так что все мундиры пусть вывернут наизнанку, а то порубим своих, приняв за северян, а рубка будет знатная.

После ужина штаб просидел в стороне от всего отряда еще пару часов, обсуждая завтрашнюю операцию. Обговорили все неоднократно, пытаясь учесть все неожиданности, которые могут произойти. Затем Григо отправился собирать для бойцов пайки в рейд, Брэтэ и Акли занялись вооружением, а Кинт и Локт остались и дотемна еще просидели над картой.

– Волнуешься? – спросил Кинт Сарта; тот наконец-то закончил со сбором патронов для трофейного орудия в ящики, пришел к дереву, у которого прилег на ночлег Кинт, и тоже раскатал коврик из прутьев.

– Конечно.

– Что этот северянин? Бежать не пытался?

– Да он и не северянин… вернее, северянин, только родом из предгорий, что прямо на границе.

– Горец, значит, из местных.

– Да, рассказал, что полгода как в артиллерии, а до этого был механиком в одном приграничном городке северян.

– Смотрю, ты прям его разговорил… Не расслабляйся с ним, Сарт, верить врагу нельзя.

– Я и не расслабляюсь. – Сарт задрал рукав бушлата и продемонстрировал кобуру маленького двуствольного пистолета.

– Молодец, – похлопал его по плечу Кинт, уложил поудобнее свой ранец на земле и, опустив на него голову, накрылся походным одеялом.

Закрыв глаза, Кинт слушал, как шепотом переговариваются бойцы, расположившиеся звеньями. Доносилось ворчание и брань Брэтэ по поводу северян, их терратоса и вообще всех, кто на старости лет испортил ему жизнь… А еще канонада на юге, ее звуки, разбегаясь эхом меж холмов и затухая в лесу, порой тоже доносились, но уже гораздо глуше и не так часто – фронт откатывается южнее.

Утром ощущалась некоторая нервозность у всех, кроме Брэтэ, хотя количество бранных слов произносимых им, явно увеличилось – тоже нервничает, старый вояка. В лагере остались лишь один из подчиненных Григо, пленный северянин и еще один боец, подвернувший ногу на переходе. Звено Акли вышло раньше, сразу забирая чуть севернее, по направлению к тракту, за ним звено Локта дозором, а спустя полчаса выдвинулся остальной отряд, хотя, что там осталось, одно целое и одно неполное звено при орудии.

Спустя три часа отряд стоял на старой грунтовой дороге, что, заворачивая за холм, шла от тракта в узкую долину, к одиноко стоящей ферме, недалеко от рыбацкой деревушки. Ферма была разорена и сожжена, ее хозяева вздувшимися и смердящими пузырями лежали у забора, а над ними роились мухи…