Она моя. Забытая ночь - Лила Каттен

кухню, откуда стала пиликать духовка.

Оставляю Юлю, перед телевизором, а сама ступаю за свекровью.

– Спасибо вам огромное, и простите, что так долго, я…

– Садись за стол, ты проснулась вовремя. Я решила сделать творожную запеканку. Поливку выбирай на свой вкус: джем, сметана, сгущенка, мед.

Понимаю ее без слов и замолкаю на эту тему.

Вместе накрываем завтрак и садимся, позвав дочку.

Не успела я доесть, как в дверь позвонили.

– Я открою, а ты пока сходи переоденься, – отзывается женщина в ответ на мое молчание и небольшое неудобство. Обычно к нам редко звонят, приходят. Такое бывает редко, и никак не в воскресенье.

Убегаю в комнату и надеваю домашние штаны и майку.

Захожу в гостиную и тут же улавливаю аромат роз.

Следую на звук воды в кухне и вижу на столешнице белые розы в красивой обертке из плотной бумаги с напечатанными буквами, словно это старые рукописи.

– Там внутри записка.

Вытаскиваю маленький конвертик, вдыхая запах цветов и достаю письмо.

«Твой побег был ожидаем, Дина, но абсолютно напрасным. Так просто ты от меня не избавишься.

А. В.

p.s. Доброе утро. Вчера мне все понравилось. Ты невероятная женщина.»

– Боже, – прошептала, зажимая рот, растянувшийся в дурацкой улыбке, и быстро заморгала, пытаясь прогнать неуместные слезы.

– Он настоящий мужчина. Таких ты еще просто не встречала, милая моя.

Гладит по плечу и выходит, а я думаю: «Когда бы я успела такого встретить?»

Несколько раз перечитываю его слова, выведенные красивым почерком, и не знаю, что мне делать.

Мужчина в моей жизни на данный момент – это опасный элемент. Втягивать Власова в разборки с бывшим мужем будет свинством и использовать его прося защиты нечестно, стыдно. А если он не собирается сдаваться, то…

Нет. Не могу. Не хочу, чтобы они докопались до него. Пусть живет своей жизнью. Он красивый мужчина, найти женщину для него будет очень просто. Мы не влюблены, не состояли в отношениях, чтобы он ходил с ума, так что быстро переключится на другую.

Хотя мне показалось, что Артем из тех, кто не любит прыгать по «кнопкам» переключения, от одной к другой.

«Настоящий мужчина», – именно так Раиса Ивановна. Он и есть настоящий мужчина, рядом с которым и я просыпаюсь.

Глава 9

Когда Раиса Ивановна уехала, и я осталась со своими мыслями наедине, я поняла, что вновь желаю себя закопать и жить как есть.

Страх за дочь и нашу жизнь всегда был превыше всего, отсюда я отталкивалась и действовала, но то, что было вчера – не стоило этого делать.

Если Костя узнает, я из-за мимолетного, ну или не очень мимолетного увлечения могу лишиться дочери. Я просто не имею право на подобное. Быть может потом, когда образуется моя жизнь и я выпутаюсь из этой паутины, но не сейчас.

Даже для самого мужчины это может быть опасно. Такие люди как Подгорные не любят оставаться в дураках. И не остаются. Их методы могут быть самыми мерзкими, и я не хочу узнавать, насколько далеко в этом всем они могут зайти.

Нужно поговорить с Артемом, постараться объяснить, что я не ему не доверяю. Я просто забочусь о нем самом.

«Ох, кажется я уже по второму кругу все это проговариваю внутри себя. Видимо сознанием понимая, что стоит ему появиться передо мной и все мои мысли рухнут, как сахарная статуэтка».

Воскресенье пролетело очень быстро. В понедельник отвезла Юлю в сад. Заехала в химчистку за платьем с вечера открытия галереи, а возле дома встретила его.

«Как и говорила: рухнули».

– Владимир, я…

– Мне нужно ненадолго отъехать. Надеюсь, вам никуда не нужно в ближайшие пару часов, Дина?

– Не… нет не надо, – улыбаюсь ему в зеркало заднего вида и выхожу из машины.

– Отлично. Хорошего дня.

– Спасибо.

Вылезаю из машины и Артем, расплываясь в улыбке ступает ко мне. Завороженная им стою на месте, и сама не замечаю, как губы трогает улыбка.

– Привет, золушка Дина. Как видишь, далеко не удалось тебе сбежать, – сует руки в карманы джинсов, которые ему очень идут.

– И что же я потеряла, раз ты меня так быстро нашел? – встаю от него на небольшом расстоянии.

– Адрес, – делает шаг ко мне и вот, между нами, не больше сантиметра.

– Да неужели? – вспоминаю что мы на улице поняв, что хочу его поцеловать. – Поднимешься?

– Можем посидеть в подъезде на лестнице, как подростки, – смеется.

– Тогда оставайся тут, а я пошла. Люблю сидеть на диване

Притягивает меня за талию своим руками.

– А я лежать на диване люблю. И теперь ты не уйдешь никуда, – целует в щеку и отстраняется пропуская вперед.

Входим в квартиру, и я тут же пробегаю по комнатам в надежде, что нет беспорядка и успокоившись приглашаю Артема на кухню.

Но как только разворачиваюсь к нему спиной, он тут же хватает меня и резко прижимает к себе.

– Зачем убежала? – спрашивает, прижимаясь ко мне.

– У меня ребенок. Забыл?

– Помню. Но я мог сам тебя отвезти. Было неприятно просыпаться без тебя, когда уснул обнимая.

Не знаю, что ему ответить. Поэтому просто молчу, наслаждаясь его дыханием на шее.

– Извини так было нужно.

Останавливает свои движения и разворачивает к себе лицом.

– Кому нужно было? Тебе?

– Артем, все очень сложно.

– Пошли, – тянет меня в сторону моей же кухни. – Наливай чай и рассказывай.

Усмехаюсь на его хозяйские повадки и делаю все-таки то, что и собиралась до этого.

Сажусь напротив мужчины. Он не сводит с меня глаз, а я отвечаю тем же.

– Итак, в чем сложность? В ком?

– Артем, – обреченно выдыхаю, – я не гожусь для отношений. Пойми, я вся в ребенке. Мне это не нужно.

– Не нужно? – складывает руки на груди и облокачивается на спинку стула. – Ты хотя бы видела себя в субботу? Хоть понимаешь, насколько сильно соскучилась по мужчине рядом? И я сейчас не только про постель.

Его слова бьют наотмашь, потому что я ни разу и не чувствовала рядом с собой такого, как он. Себя не знала таковой, как с ним. Словно ты нужна, словно – это самое важное, что есть для него. Просто целовать, просто обнять или чувствовать мужские руки на своем теле, понимая, что там им самое место.

Глаза выжигают ядовитые слезы, и я отворачиваюсь. Встаю со стула и ухожу к окну.

– Дина, – слышу, как отодвигается стул и проклинаю себя за подобную слабость.

Я всегда была сильной, насколько могла и мои слезы не видели другие. Они, наверное,