Русское счастье по-путински. Что нам надо - Станислав Белковский

В-четвертых, эфир показал, что Дмитрий Анатольевич отнюдь не лишен отчаянной смелости, граничащей, как принято говорить в либеральных кругах, с потерей инстинкта самосохранения. Ведь он не мог не понимать, что ему зададут все неудобные вопросы, которые не любят (потому что боятся, и не только) ставить перед истинным источником политики в стране – президентом. И что эксперты, лишенные священного трепета перед номинально вторым лицом государства, оттопчутся и отлежатся на любых ответах, какие бы Медведев ни дал. Человек осторожный, пекущийся только о собственном имидже и нервной системе, в такой ситуации от интервью просто уклонился бы. Медведев пошел на риск. Молодец.

В-пятых, председатель правительства честно признался, что с экономикой ничего хорошего сделать нельзя, поскольку она слишком зависит от внешних параметров, факторов и сил. Он не наводил тень на плетень, а резанул правду-матку. Разве мы более не считаем честность достоинством политика?

В-шестых, глава правительства правильно вычленил ключевое достоинство своего верноподданного народа – терпение. А умение находить в контрагенте, будь то человек или целая нация, ключевое позитивное свойство и работать именно с этим свойством – есть показатель всякого хорошего управленца. Такого, например, как самый популярный российский политик всех времен Иосиф Сталин, поднявший тост за терпение народа на победном банкете в мае 1945-го. Действительно: если бы не терпение тогда, мы могли и не выиграть великую войну. Если бы не терпение сейчас – нас мог бы ожидать проклятый украинский сценарий. А на черта он нам?

И, наконец, в-седьмых. Еще в годы медведевского односрочного президентства мы как-то любили над ним подтрунивать. То он у нас был «айфончиком», то «лунтиком», то кем-то еще. А если сейчас, из нынешней исторической дали, оглянуться назад, в ДАМские времена, то не покажется ли нам, что в тех временах было нечто неуловимо хорошее, чего больше нет? Я говорю даже не о каких-то элементах гражданских и человеческих свобод, с которыми с тех пор, кажется, стало существенно хуже. А о том, что тогда была некая надежда на размытое, но лучшее будущее, а сейчас…

Все познается в сравнении. И, может быть, у правителя, который умеет быть забавным и даже смешным, есть определенные преимущества перед тем, над кем смеяться совершенно не хочется. Хотя, чем бы все ни кончилось, нам так или иначе придется посмеяться над собой. Такая наша судьба. Жить не можем иначе.

2014 г.

Прежде Владимир Путин любил ездить по миру. Посещать всякие саммиты, конгрессы, конференции, торжественные мероприятия. В первые годы правления ему льстило, что главные мировые лидеры принимают его как равного… Потом он сам стал ощущать себя первым среди этих равных. Да и вообще – международные дела занимали Путина куда больше внутренних. Ведь величие России – оно, как водится в истории, обращено вовне. Вытаскивать свой народ из застарелой грязи – занятие противное и неблагодарное. Совсем другое дело – демонстрация нашей блестящей (в некоторых местах) силы перед лицом иных государств.

Но в последнее время президент все чаще остается дома. Он не поехал на Всемирный экономический форум в Давос. И даже премьер-министра туда не послал, ограничившись первым вице Шуваловым. Который рассказал о больших проблемах экономики РФ и одновременно успокоил собравшихся: дорогие россияне все трудности переживут и власть свою не поменяют. Давосским сборищам назло. И в Астану, на саммит по украинским проблемам, 15 января Путин не попал. Потому что саммит отменен. По инициативе Германии, сообщившей Кремлю: нет смысла собираться, пока Россия не перестанет поддерживать сепаратистов.

И на похороны короля Саудовской Аравии наш лидер не отправился лично, заместив себя верным Медведевым. И на 70-летие освобождения Освенцима не съездил, так как не получил прямого приглашения.

А ведь 10 лет назад, на 60-летии, Путин был главной звездой! Теперь же… И правильно. Ездить больше нечего. Доездились. Превратившись постепенно – по крайней мере, на уровне самоощущения – в крупнейшего политика мира и одну из ключевых фигур русской истории (уровня Петра I и Екатерины II), Путин больше не готов тратить время на болтовню с международными шавками, умеющими лишь путаться у него под ногами. А международная наша политика отныне проста, как сибирский валенок, и ясна, как июньское небо: США и К° хотят нас уничтожить, а мы им этого сделать не дадим. К тому же частые поездки изнашивают организм. От стабильности которого зависит теперь 100 % русской судьбы. Да и в самой России полно духозахватывающих мест, куда надо обязательно попасть. Хотя бы раз в жизни.

А потом, когда Запад признает свои ошибки и извинится перед нами, Путин может и возобновить череду путешествий. Ведь у нас (и у него) в запасе вечность. Мы знаем, как ждать.

2015 г.

Политическое и человеческое одиночество Путина нарастает, и он испытывает все большую потребность с кем-нибудь поговорить. Это связано не только с его внешней изоляцией в мире, но и внутренней. На Западе его игнорируют, в России ему тоже разговаривать не с кем, кроме его верноподданного народа. Но народ – коллективная сущность, с ним трудно говорить в прямом смысле этого слова.

Путин не видит в своей стране равных ему людей. Он стоит выше всех в этом мире, не говоря уже о людях в России. Изоляция внешняя усугубляется его внутренней изоляцией. Не только в политическом смысле, но и в психологическом. Он испытывает сильную потребность оглашать свое мнение городу и миру. Интервью ТАССу – это его способ быть в заочном диалоге с воображаемыми собеседниками. Путин вынужден постоянно вести виртуальные диалоги.

Обычно подобные разговоры в стрессовой ситуации люди ведут сами с собой. Когда человек крайне взвинчен, он очень любит говорить окружающим: «Успокойтесь!» Хотя на самом деле он хочет успокоить этими словами только самого себя. Так и Путин в интервью и разговорах с народом себе публично объясняет, что он прав. Он хочет убедить себя, что не совершил никаких ошибок в 2014 году, что все идет правильно, что санкции – это временно и в будущем все будет хорошо. Это он повторяет в первую очередь сам себе, чтобы не дать себе же самому свернуть с единственного верного пути.

Основная мысль, которую хотел донести до всех Путин: он не будет подчиняться никакому давлению Запада. В каждую эпоху есть основополагающие вещи, имеющие отношение к бытию страны. В наше время – это внешнеполитические шаги Путина: присоединение Крыма и война с США. Все должны быть на его стороне по этим вопросам. Все, кто находятся на другой стороне, считаются пятой колонной. Но раз влияние пятой колонны в масштабах страны несущественно, он может себе позволить великодушно не обращать на нее внимания.

Путин испытывает большую потребность в сознании собственной правоты, в том числе касаемо интересов России на постсоветском пространстве, а точнее, в том, как он эти интересы понимает. Интервью было очередным развитием темы: «Я равен России, а Россия равна мне. Пока я жив, с Россией ничего не случится».