Куриный бульон для души. 101 история для мам. О радости, вдохновении и счастье материнства - Марк Виктор Хансен

До доктора оставалось несколько кварталов, когда я снова обернулась к нему. Губки Джордана дрожали, вначале медленно, затем все быстрее и быстрее. Я с ужасом смотрела, как на его губах выступает пена. Все его тело бесконтрольно затряслось, а глаза закатились. Припадок прекратился так же внезапно, как начался, и Джордан обмяк на сиденье.

В панике я проскочила два красных светофора и ворвалась на парковку. Когда я доставала Джордана из машины, он безвольно висел у меня на руках. Его безжизненные глаза глядели в никуда. Тут я поняла, что он не дышит.

– С ним случилось что-то ужасное! – взвыла я, вбегая в здание.

Доктор, услышавший мои крики, встретил меня в приемной и забрал Джордана из моих рук. Он пощупал пульс у него на шее и попросил медсестру вызвать парамедиков, а сам начал делать искусственное дыхание. Другая медсестра не дала мне пройти, и мне оставалось лишь слушать, как моего сына пытаются вернуть к жизни.

– Ну давай, малыш, – умолял кто-то. – Вернись к нам.

– Пульса нет! – выкрикнул другой голос.

Я не могла поверить в то, что происходит. Я была ужасно растеряна и очень боялась потерять моего сыночка. Я хотела быть с Джорданом. Хотела взять его за руку, поцеловать в щечку и сказать ему, что все будет хорошо. Я паниковала.

К приходу парамедиков Джордан все еще не дышал. Они работали с ним несколько минут, а затем спешно увезли на каталке.

– Мы подключили его к аппарату искусственного дыхания, – объяснил парамедик, отводя меня в отделение скорой помощи. – Ваш сын сейчас не может дышать сам, поэтому аппарат будет делать это за него.

Муж встретил меня в больничном зале ожидания. Когда он осел на пол и зарыдал, уткнувшись мне в колени, я поняла, что никогда раньше не видела его плачущим. Вошла медсестра и мягко спросила, не желаем ли мы позвонить нашему пастору.

– Нет! – воскликнул мой муж. – Он поправится!

Через час нас наконец-то пустили к Джордану. Мой неукротимый малыш казался совсем маленьким и хрупким, лежа в окружении бесчисленных трубок. Его продолжало трясти – припадок начался снова, сразу после того, как его вернули к жизни.

Врач скорой помощи был очень расстроен.

– Мы знаем только, что Джордан очень болен, – сказал он. – Мы дали ему максимальную дозу фенобарбитала, но припадки все равно продолжаются.

Прошел еще час. Джордана стабилизировали и перевели в педиатрическое отделение. Он все еще был на аппарате искусственной вентиляции легких, но припадок наконец-то прошел.

Компьютерная томограмма не показала ничего необычного. Анализ спинномозговой жидкости был нормальным. Объяснения тяжелому припадку Джордана по-прежнему не могли найти, и никак нельзя было узнать, не повредило ли его мозгу кислородное голодание.

Нам с мужем разрешили остаться с Джорданом в реанимации. Я держала сына за ручку, целовала его в щеку и говорила, что все будет хорошо. Поздно вечером, когда наш пастор и родственники молились в зале ожидания, Джордан выкашлял трубку из горла и впервые задышал сам со времени первого припадка.

На следующее утро, когда Джордан наконец-то открыл глаза, мы с мужем не знали, чего ждать. Его мозг мог пострадать, но мы были готовы справиться с любой бедой. Мы не смогли бы вынести только его смерти.

Джордан под действием лекарств с трудом фокусировал взгляд. Я знала, что, если он нас узнает, все будет хорошо. Сын медленно посмотрел на нас с мужем. Когда он потянулся к нам и прошептал: «Мама, папа», я не сдержалась и разрыдалась.

Увидев мои слезы, Джордан спросил слабым голосом:

– Мама, все хорошо?

Я поразилась его заботе. Мой маленький двухлетний сын почти сутки боролся за свою жизнь, но теперь переживал за меня.

– Ну конечно, мой милый, – ответила я, нежно гладя его по щеке. – У меня все очень хорошо.

С тех пор прошло шесть месяцев, и Джордан полностью выздоровел. Я перестала ночевать на полу его спальни. Мы так и не узнали, что вызвало тот припадок. Может быть, это был вирус или резкий перепад температуры тела. Из-за этой неопределенности Джордану предстоит принимать лекарство от припадков как минимум два года.

Прошлым вечером я смотрела, как Джордан играет в футбол с сестрами и папой на заднем дворе, и, как это часто бывает, думала о том, что мы чуть его не потеряли. Мяч прилетел ко мне, и Джордан прибежал за ним. Забирая мяч, Джордан увидел слезы у меня на глазах. Он положил ручку мне на колено и спросил:

– Мама, все хорошо?

– Ну конечно, мой милый, – ответила я, улыбнулась и крепко обняла его. – У меня все очень хорошо.

В Андах жили два враждующих племени, одно в низине, а второе – высоко в горах. Однажды горцы напали на жителей долины и в качестве трофея забрали с собой в горы маленького ребенка одной из семей.

Жители низин не умели забираться в горы. Они не знали горных троп, не знали, где искать горцев и как выследить их на круче.

И все равно они снарядили своих лучших бойцов в горы, чтобы те вернули ребенка домой.

Мужчины пробовали один способ скалолазания за другим. Они испытывали одну тропу за другой. Но за несколько дней тяжелых усилий смогли вскарабкаться лишь на пару сотен футов.

Решив вернуться, они увидели, как к ним идет мать ребенка. Они поняли, что она спускается с горы, на которую им не удалось взобраться.

А затем они увидели, что на спине она несет ребенка. Как такое возможно?

Один из мужчин поприветствовал ее и сказал:

– Мы, сильнейшие мужчины деревни, не смогли забраться на эту гору. Как же тебе это удалось?

Он пожала плечами и ответила:

– Просто это был не ваш ребенок.

Грохоча под палящим солнцем, наш поезд приближался к городу Нагпур на юге Индии. Рядом со мной в этот День благодарения сидел муж с двумя нашими приемными индийскими сыновьями. Мы ехали в Нагпур на встречу с маленькой девочкой, которую хотели удочерить, чтобы дополнить нашу семью. К сожалению, из-за долгой процедуры усыновления нам нельзя было тут же забрать дочку домой, в Соединенные Штаты. Но мы хотя бы несколько часов могли побыть вместе.

Три года назад я уже приезжала в Индию из Мэриленда. Тогда я обустроила нам новый дом в Хайдарабаде недалеко от сиротского приюта, где в то время жили мои сыновья. Теперь я снова остановилась в Хайдарабаде, и мой муж ненадолго приехал из Мэриленда: его компания поддержала наше желание удочерить маленькую девочку. Неизвестно было, сколько я пробуду в Индии. Это решал неспешный индийский суд по вопросам усыновления – система, которая была неподвластна нашему контролю. И все же мы сможем в этот жаркий день хоть недолго побыть одной семьей.