Колье с лукавой змейкой - Эдуард Сребницкий

едва на него не налетела.

– Костя?! – вскрикнула Варя. – Господи! Я ведь вас чуть не задавила!

Ответом ей было гробовое молчание.

– Что вы здесь делаете? – спросила Варя. – Принесли колье? Вы узнали, сколько оно стоит?

Помолчав ещё, Нырок едва разомкнул губы:

– Оно ничего не стоит.

– Вы шутите?

– Какие тут шутки, цыпочка.

Варя выглядела растерянной, она не знала как относиться к словам своего нового знакомого.

– Как, ничего не стоит? Но колье сделано из золота. Чистого золота высокой пробы. И украшено драгоценными камнями.

– Чего? Из золота с драгоценными камнями?

– Да. У мамы был знакомый ювелир, он говорил, что цена такого колье достаточно высока, ведь оно ещё и старинной работы.

Нырок повидал в жизни много врущих людей, сам предпочитал этот вид искусства всем другим и был в нём большим мастером, но сейчас ему казалось, что девица говорит искренне.

– Но мне оценщик сказал…

Нырок почувствовал беспокойство.

– Подождите, а почему вы тогда съехали с квартиры?

– Ниоткуда мы не съезжали и живём в своём доме, вон в том.

«Вон в том. Интересно, как его отличить от тех, где я был?» – подумал Нырок.

– И вы уверены, что колье настоящее?

– Конечно, настоящее. Какое же ещё? Костя, вы меня пугаете.

Нырок погладил ушибленную вахтовиком голову, которая вдруг загудела.

– Неужели это оценщик решил меня обуть?

– Костя, что-то случилось? – почувствовала недоброе Варя. – Знаете что, пойдёмте, я напою вас чаем, и вы всё расскажете.

– И неужели он думает, что это так просто – обуть Костю Нырка?

В комнате, налив Нырку чашку, Варя села против него. Рядом в инвалидной коляске беззвучно шамкала губами Татьяна Филипповна.

– Видите ли, Костя, – сказала Варя, – это колье нам очень дорого. В нашей семье с ним никогда не расставались. По преданию оно якобы способно помогать своей хозяйке в трудную минуту. И пусть это только красивое поверье, для нас колье является реликвией. Поэтому я и спрашиваю, не случилось ли с ним чего?

Уткнувшись в чашку, Нырок отхлебнул чай.

– Нет, с ним ничего не случилось.

– Так колье у вас?

Нырок отхлебнул снова.

– Не совсем. Оно у оценщика.

– У оценщика? Который вам что-то сказал?

– Угу.

– И что же?

– Он сказал… А можно ещё чаю?

– Конечно.

Варя налила Нырку новую чашку, которую он тут же выхлебал чуть не до дна.

– Так что сказал оценщик?

– Он сказал… что вещь, действительно, старинная, и у неё нет цены в привычном понимании слова. Поэтому ему надо проконсультироваться с антикваром. Но вы не беспокойтесь, Варя, колье будет в целости и сохранности.

– Мы с бабушкой не беспокоимся, – неуверенно произнесла Варя. – Так ведь, бабуля?

Татьяна Филипповна отсутствующе прошамкала губами.

– Вы, Костя, можете даже забрать золотые серьги, которые оставили в залог.

– Не надо, пусть лежат здесь, заберу позже. Только я хотел попросить вас вот о чём. Нет ли где-нибудь фотографии вашего дяди?

– Фотографии дяди? Зачем она вам?

– Удивительная вещь, мне во всех встречных мерещится ваш дядя, и я кидаюсь к ним, думая, что они – это он. А это иногда, – потёр Нырок ушибленную голову, – заканчивается не совсем приятно.

– Но ведь вы никогда дядю не видели!

– Вот я и говорю: удивительно, никогда не видел человека, а он мне во всех мерещится.

– Пожалуйста, смотрите, – указала Варя на стену, где рядом с календарём висело несколько фотографий в деревянных рамках. – Дядя – вот.

Нырок подошёл поближе, чтобы разглядеть дядину внешность, и отшатнулся, точно его огрели по голове ещё раз: на указанной фотографии, едва влезая в рамку, сияла рожа главного бизнесмена районного городка – Треснорожева.

– Треснорожев, мироед? – ошарашено произнёс Нырок. – Который хотел у меня Лувр купить?

– Что вы говорите? – переспросила Варя. – Треснорожев? Купить?

– Я говорю… чувствуется треск морозов. Как там на Севере можно жить?

– Вообще-то, фотография летняя, – сказала Варя. – Но, наверное, на Севере, да, очень холодно.

Нырок смотрел на фотографию, и ему казалось, что из-за спины Треснорожева сейчас вылезет Треснорожев-брат, и они вдвоём набросятся на него. От этой мысли Нырку стало не по себе. «Поймаю – убью-ю-ю!!!» – слышался ему в ушах рёв главного районного бизнесмена.

– Я скучаю о дяде, – подняла Варя к потолку заблестевшие глаза. – Ещё один родной человек. Ах, я об этом так мечтала.

Нырок не представлял, как можно скучать о Треснорожеве. Он, например, нисколько о Треснорожеве не скучал.

– И, значит, вашего дяди не было, не было, а потом он вдруг появился?

– Раньше он искал, но не мог нас найти.

– Интересно, зачем вы ему понадобились. А скажите, – вдруг мелькнула у Нырка мысль, – этот дядя не осматривал, например, вашу квартиру?

Варя опустила взгляд с потолка.

– Осматривал, – удивлённо подтвердила она.

– И, наверное, предлагал продать?

– Откуда вы знаете?

– Просто спрашиваю.

– Не то чтобы предлагал, а так, сказал, что, возможно, квартиру придётся продать, потому что мы все уедем к южному морю.

– С этим дядей вы далеко уедете, – пробормотал Нырок. – И я бы, Варя, не советовал вам торопиться с продажей квартиры. Мало ли что.

– Нет, как дядя скажет, так мы и сделаем.

– Дело ваше. А где, говорите, он сейчас?

– На далёкой и длительной вахте. На такой далёкой, что оттуда даже письма не доходят.

– А мне кажется, я видел его совсем недавно.

– Видели дядю?! – не поверила Варя.

– Да, и не на Севере, а тут недалеко, в одном городке.

– Не может этого быть.

– Может.

– Но вы сами говорили, что во всех встречных вам мерещится мой дядя.

– Это правда, говорил, – признал Нырок.

– Ну вот, и здесь вам могло померещиться. Нет, если дядя сказал, что он на вахте, значит, он на вахте.

– Очень уж вы доверчивая.

Нырок вернулся от фотографий к столу.

– Зато теперь я вашего дядю ни с кем не спутаю. Ну, мне пора.

– Так скоро? Допейте хотя бы чай, – захлопотала Варя.

– Спешу к оценщику. Он уже, наверное, вернулся от антиквара и ждёт не дождётся, когда приду я… Ваше здоровье! – поднял Нырок чашку и залпом допил остаток.

Глава 15

Увидев Нырка, сморщенный оценщик с неухоженными волосами сразу нажал под столом кнопку тревожного вызова. Нырок прошёлся по залу ломбарда, выказал интерес к продающейся кухонной технике – не новой, но в хорошем состоянии – и остановился у прилавка с табличкой «Золото». Там среди нескольких ювелирных изделий лежало знакомое колье с застёжкой в виде лукавой змейки, а рядом стоял ценник «450 000 руб.».

– Дорого стоит, – показал Нырок на колье.

– Разумеется, – ответил оценщик, глядя Нырку прямо в глаза. – Антикварная вещь, изящная работа. Материалы – золото высокой пробы, несколько драгоценных камней.