Дурные - Ксения Михайловна Спынь

же решил затормозить чего-то ради. Из синего авто что-то крикнули, и из пикапа наружу вылез высокий высушенный человек в джинсе и грязной куртке. Он суетливо бросился к задней двери, и двое из минивэна — девчонка и младший из братьев — скачками перебрались в соседнюю машину. Парень, что перекачивал топливо, дёрнулся было вслед за ними, потом обратно.

— Пошёл! — по-солдафонски рявкнул на него отец.

Подросток тоже, вслед за сестрой и братом, исчез в глубинах пикапа, и тот тронулся. Старшие остались в минивэне. Глава семейства упорно и безнадёжно пытался сдвинуть его с места.

— Что они делают? — громко и удивлённо пролепетала Алиса. — Там же ещё есть место. Зачем они так делают?

Тьма клубилась позади. Сначала можно было думать ещё, что это тучи или что выхлопа от минивэна стало так уж много, но это клубилась тьма. Она гасила фонари по ходу дороги, и они исчезали, исчезал лес, исчезало небо. Низкий рокотный звук бежал издалека по земле и гнал перед собой ветер, гравий, сломанные ветки. Сбоку, с обочин, набиралось два бурливых шелестящих вала — будто кто-то шнырял там, мелко и быстро — и они подкатывались всё теснее к пыльно-синей машине. Темнота гребнем поднялась за минивэном — чья-то внезапная ширящаяся пасть. Лица водителя и его жены бледными тенями мелькнули за стеклом, а затем последний вал рухнул сверху, поглотив и два меньших, и машину между ними.

Пикап ломанной дугой обошёл лягуха, чтоб уйти вперёд, уйти как можно дальше — туда, где ещё светили фонари. Темнота позади на миг раскрылась снова, сыто зевая. Смутно всплыл какой-то металлолом в форме автомобиля — быстрая юркая мелочь ловко потрошила прошивку и вытягивала красные куски обивки через щели каркаса.

Нелли с задавленным где-то в горле криком развернулась от окна и стала перебирать свои пальцы, что-то шепча над ними. Алиса смотрела дольше: пока тьма ещё гналась попятам, быстро скользила за ними, по веткам кустов, по дорожным теням, всё тише, всё мельче и реже, отставала сонно и довольно на время, оставалась позади, где-то там, не гналась больше, только мелькали ещё за обочинами, опасаясь фонарей, которые перестали постепенно гаснуть. А потом и мелькание ушло, затерялось в тенях и исчерпалось.

Алиса повернулась и села. В глазах её, больших и тёмных, застыло удивление, а рот приоткрылся, словно ей не хватало воздуха.

— Там же ещё было место, — повторила она. — Зачем они так сделали?

Руки её сжали и притянули к груди сумку.

— Там же можно было, хотя бы в кузове этого грузовичка, если больше никак нельзя… Я понимаю, это неудобно, наверно, но когда так… Можно же — когда так?

— Может, переезжали, — почти без интонаций ответила Лана. Она тоже теперь сидела, не оборачиваясь. — Всё своё везли с собой. Они с юга, могли перебираться куда-нибудь. А может, просто было жалко бросить машину. Это же дорогущий автомобиль. Если они не шикуют, могла быть их главная ценность.

— Это же глупо, — пробормотала Алиса, и взгляд её затерялся где-то под креслами. — Спасать вещи, когда вопрос о твоей жизни… Это же глупо?

Лана чуть обернулась посмотреть на Алису и её сумку.

— Да, — как-то странно сказала она.

Они замолчали. Воздух тоже молчал, сжатый стенками салона, неудобный, неправильный, словно ему непростительно неловко было стоять здесь, толкаться здесь, молчать здесь.

— Блин, — у Агнешки вырвался лающий смешок, от которого вздрогнула Алиса. — Увидеть «Электриков» и умереть.

Лана поглядела на неё, но ничего не сказала, и Агнешка, ещё пару раз сглотнув воздух, успокоилась сама. Высунула руку, чтоб поправить зеркало сбоку.

— Догоним того типа — пусть расскажет, зачем он залил им дизель.

— Что это изменит, — спросила Лана.

— Ничего, — Агнешка упрямо сжала губы. — Хочу знать, он дурак или мудак.

Лана отвернулась. Какое-то время она смотрела на свои руки и телефон в них, потом, что-то вспомнив, нагнулась и пошарила рядом с креслом.

— Я посеяла зарядку там, — констатировала она.

— Ха, — сказала Агнешка.

Лана замолкла.

— Ну, то есть, — пояснила она через минуту, будто оправдываясь, — я имею в виду, что у нас сейчас, похоже, один телефон на всех, а если он разрядится, не останется ни одного. У Алисы телефон разбился. Агнешка свой зарядить забыла, а мой шнур ей бы не подошёл — у неё там какая-то кривая зарядка, которую надо подключить и не дышать на неё. А. Ну вообще-то у Нелли ещё, но… Нелли? — ей не ответили. — Нелли?

Нелли быстро перебирала один за другим пальцы. Она шептала что-то, почти беззвучно, сгибала один, другой, третий; загнув все пять, смотрела на них с тихим отчаянием, распрямляла, начинала загибать заново.

— Нелли, что ты делаешь?

— …тыре, пять, — её стало чуть слышнее, — почему пять? Почему их всё время пять?

Лана удивлённо посмотрела на неё в зеркало:

— А сколько должно быть?

— Не знаю, три, шесть, двадцать, сколько угодно, почему пять? Почему постоянно пять?

Она пересчитала на всякий случай на левой руке, даже показала Алисе:

— Ты тоже видишь пять? — но тут же спохватилась. — А, да, кого я спрашиваю. Ты ж мне снишься.

— Н-но… — проронила Алиса. — Я не думаю, что… что я снюсь. Ну, то есть… я же сознаю себя и… помню, что было вчера… или позавчера там… или…

— Да-да-да, конечно, — Нелли нервно рассмеялась. — Сейчас ты расскажешь мне про свой богатый внутренний мир и любимое пиво. Я это уже проходила.

Она потянулась к складкам диванного покрывала, нашарила там своё круглое зеркальце с потёртой жёлтой розочкой.

— Все сонные глюки офигеть как любят, чтоб их считали настоящими, — она щёлкнула зеркалом, раздвигая две его половинки, но, чуть только блеснуло стекло, у неё дрогнули руки. Зеркальце прыгнуло из них и с тихим звеньком упало на пол. Нелли сжалась и замерла, закрыв глаза ладонями.

— Ладно, — сказала она, чуть помолчав, даже почти спокойно. — Ладно. Давайте по-другому.

Она раскрыла глаза и обернулась к Алисе — вернее даже, к её часам.

— Сколько сейчас времени? — Алиса хотела посмотреть, но Нелли уже проморгалась. — А. Что я. У меня же свои часы.

Она поискала их на запястье, не нашла и некоторое время тупо созерцала непокрытую кожу.

— Где мои часы? — сказала Нелли медленно, обдумывая увиденное. — Они должны быть здесь, у меня на руке. А, — она вздохнула с облегчением. — Ну, понятно. Мне всё ясно. Это сон, и мне всё снится, поэтому тут у меня и нет часов.

— Ты их забыла перед поездкой, — напомнила Агнешка. Она бросила на Нелли встревоженный взгляд через зеркало. — Помнишь? Ты ещё чуть не истерику там устроила.