Лорды гор. Белое пламя - Ирмата Арьяр

— Да какой я тебе лорд! — Левое ухо обдало холодной злостью. — Сколько говорил тебе, юнцу беспамятному: неужели к моему прекрасному и грозному имени обязательно нужна какая-то глупая нашлепка никому не нужного титула?

— Не буду, Рогнус.

С ним мне крупно не повезло. Моим личным опекуном стал пренеприятнейший из предков — брюзгливый, как тысяча больных старух. Тупой нож в печень — такое удовольствие я испытывал от общения с типом, жившим за тысячу лет до меня.

Даже среди духов Рогнус был редким оригиналом — отказался от второй плоти, предложенной ему матерью в награду за опекунство. Он, видите ли, больше не хочет стеснять и пачкать свободный дух бренным прахом. «Ты еще предложи мне заняться сексом в полном рыцарском доспехе», — врезались в память его слова, сказанные моей матери. Мне тогда было двенадцать лет, и я не мог понять всех тонкостей сравнения.

— Ну, позвал, так говори, зачем? — раздраженно спросил Рогнус.

— Мне надо как можно быстрее попасть на пятнадцатый ярус штольни и найти Яррена фьерр Ирдари.

Дух, разумеется, взъярился.

— И только ради этого ты меня вытащил в ваш вонючий мир? Лентяй! Зачем я только потомков оставил, чтобы какой-то оболтус позорил мою вечность! Ты хоть о цене зова помнишь, истинноживущий олух, не желающий мозолить нежные ножки? — язвительно осведомился брюзга.

Вот это и было самым мерзким — плата. Одно дело, когда опекающий дух сам приходит. Тогда он ничего не потребует и будет доволен любой подачкой. Другое дело, когда тебе от него что-то надо, помимо спасения собственной шкуры. А берут они болью и страданиями. Так мне тогда казалось.

— Помню, Рогнус. Бери.

— Я немного возьму, не трясись так, мой несчастный потомок, — с неожиданной теплотой вздохнул дух. — Знаешь ведь, что иначе мне не помочь тебе в плотном мире. Мне самому противно, поверь.

Это было что-то новенькое в наших непростых отношениях. Неужели его проняло, что подопечный вот-вот надолго покинет Белые горы? Так ведь это ничего не значит, вызвать я его могу хоть на краю земли.

В этот момент он меня коснулся, и я едва сдержался, чтобы не заорать от боли и отвращения. Словно в меня медленно и со вкусом впивалась семиглавая ледяная змея.

Сначала она прогрызла макушку, потом лоб между бровей и втекла в мозг. Через миг — ледяной укус в яремную впадину. Потом проскребло стальными когтями сердце. Но самое мерзкое, когда змея вторглась в солнечное сплетение, на долгую минуту лишив меня дыхания, сползла к пупку и едва не вывернула кишки — меня затошнило. А потом будто вгрызлась в пах. Тут я взвыл.

И почему хроники говорят, что раньше — до того, как была убита королева Лаэнриэль, — соприкосновение с предками рода приносило радость, сравнимую с озарением, обеим сторонам — и живым, и мертвым? Извращенцы!

Я почувствовал себя нанизанным на копье. С семью наконечниками. Винтовыми.

И это Рогнус назвал «возьму немного»? Обычно он обходился инспекцией содержимого моего черепа и сердечной сумки. А тут…

— Все, Дигеро, уже все, — шепнуло в моем выскобленном ледяными скребками черепе. — Мы на месте. Если бы ты расслабился, нам обоим было бы не так больно.

— Обоим? Что может болеть у бесплотного духа? — прохрипел я, отдышавшись.

Чужой смех внутри черепа — это жуткое ощущение.

— Рогнуссс, — процедил я. — Мне хочется разбить себе голову, когда ты щекочешь ее изнутри.

— Неблагодарный! — Обидевшись, дух заткнулся.

Обстановка вокруг действительно сменилась. Вопреки ожиданиям вместо векового холода и тьмы, царивших в подгорных глубинах, здесь было светло и жарко до духоты. Алый свет шел от казавшихся раскаленными стен широкого и низкого хода. На самом деле они были едва теплыми, а жар наплывал волнами откуда-то снизу, словно там клокотала вулканическая лава.

Название самой глубокой штольне гор дали самое подходящее. С меня уже ручьями сбегал пот.

А ведь мстительный Наэриль не случайно именно сюда отправил Яррена. Даже будь мой приятель чистокровным инсеем, то не сможет здесь воспользоваться даром водной магии. Он высохнет здесь, как лужица от лесного пожара!

Наэриль задумал убийство, это очевидно, хотя пока бездоказательно.

— Тебе стоит поторопиться. — На этот раз Рогнус проявил тактичность и шепнул не где-то под черепом, а в ухе.

Я двинулся в сторону пекла, не сворачивая в отнорки, разрезавшие блестящие гладкие стены.

Пот уже перестал струиться — высыхал на лету. Через полсотни шагов из бокового хода вынырнул, наконец, хранитель-синт и заступил дорогу, низко склонившись.

— Могу я узнать, зачем благородный и чистый лед вершин избрал путь конечной гибели? — с пафосом прозвучал его голос — на удивление глухой, словно надтреснутый колокольчик. Да и его обладатель выглядел необычно. Серый балахон с капюшоном, из-под которого выглядывало востренькое ссохшееся личико с лихорадочно блестевшими охряными глазами под белыми ресницами. Впервые я видел старика синта. Или старуху.

— Я ищу Яррена фьерр Ирдари. У меня приказ об его освобождении.

— Не сочтет ли фьерр за праздное любопытство, если я спрошу, почему нужно искать его в Чаше Цветка, где вот уже полтора века не появлялись смотрящие на солнце?

— В какой чаше? — Я облизнул пересохшие губы. — Мне сказали, что Яррен отбывает наказание… то есть лечение на пятнадцатом ярусе.

Синт затрясся в беззвучном смехе.

— На пятнадцатом? А что тогда благородный лед делает на первом уровне, где растает лишь через шаг небесного яруса?

Речь этого существа наводила на подозрения, что в пекле ссохлось не только его тело, но и рассудок.

«Убей ее, — ожил в голове Рогнус. — Или дай мне ее убить».

Дух тоже свихнулся.

«Не смей! — приказал я, отметив мельком, что мы с духом не сошлись в определении пола существа. — За что ее убивать? Мы — покровители синтов, а не…»

«Убей немедленно!» — с визгливыми нотками заорал предок.

Они и меня так сведут с ума!

— Это не может быть первым ярусом, — ответил я синтке. — Ну, хорошо, скажи мне, где я могу найти Отраженную Саэтхиль?

— Здесь, — раздвинулись сморщенные губы существа, обнажив беззубые почерневшие десны. — Здесь, тающий лед вершин, здесь. На пятидесятом ярусе в ваших свитках. Идем, я провожу тебя к ней.

— Подожди, ты сказала — пятидесятый ярус?

«Ничего себе ты промахнулся, родственник!» — заметил я духу.

За ним не заржавело: «Тебе нужна была дурацкая цифра или место, где найти Яррена?»

Старуха, сделав пару шагов, оглянулась:

— Именно так обозначен у вас первый уровень смерти. Идем же!

«Раздави гадюку, пока не поздно!» — зарычал кровожадный дух.