Оборотни в эполетах. Тысяча лет Российской коррупции - Александр Бушков

Чтобы это доказать, я намерен посвятить пару страниц скучной юриспруденции. Читатель, не любящий подобных скучных материй, может сразу переходить к следующей главе, об армейской коррупции, где приведены гораздо более интересные факты. Читатель вдумчивый волен остаться.

Итак… Законы, воинские уставы и даже Правила дорожного движения (и еще многие официальные регламенты) сформулированы предельно ясно и четко, так, что двойного толкования не допускают никогда. Как таблица умножения. Дважды два всегда будет четыре и никак иначе.

В точности так обстояло и со включенным в Свод законов Российской империи «Учреждением об императорской фамилии», в которое последние поправки вносились Николаем II в 1911 году.

Согласно Учреждению, стать не то что императором, а наследником императорского престола «по собственному желанию» невозможно, никакие ссылки на «чрезвычайные обстоятельства» не предусмотрены, все расписано строго и четко, как математическая теорема.

Чтобы стать наследником престола, нужно было принадлежать к императорскому дому; иметь первородство по линии, то есть быть «старшим в роду»; брак родителей непременно должен быть «разнородным»; быть рожденным от православных родителей; самому быть православным; соблюдать присягу на верность Основным законам царствующего на их основании императора. И только при полном пресечении мужского потомства право на престол может перейти к лицу женского пола, опять-таки отвечающему шести вышеприведенным требованиям.

Напомню, что такое «разнородность». Наследник престола должен быть женат исключительно на представительнице правящего рода. При этом размеры владений не имеют никакого значения. Дореволюционная Британская империя раскинулась чуть ли не на полмира. А княжество Монако – собственно говоря, городок полтора километра в длину и еще меньше в ширину. Однако с точки зрения Учреждения и британская принцесса, и принцесса княжества Монако совершенно разнородны и годятся в жены наследнику престола – поскольку представляют именно что правящие династии (конечно, при таком обороте дел невесте следовало еще непременно перейти в православие, иначе ее совершенно законные дети от наследника теряли право на престол). И наоборот: французская принцесса, пусть и способная похвастать стопроцентной чистотой голубой крови, женой российского наследника престола стать не могла – французский королевский дом правящим давно не был, пребывал в эмиграции.

Кирилл Владимирович мог похвастать лишь точным соблюдением трех пунктов из шести – ровно половины. С остальными тремя дело обстояло вовсе не лучезарно… Точнее говоря, вовсе уж скверно…

Собственно говоря, Кирилл не соответствовал четырем пунктам из шести. Он был членом Дома Романовых и православным – но вот родился от матери-лютеранки, принявшей православие лишь через много лет после его рождения. А потому согласно соответствующей статье Учреждения мог бы претендовать на престол лишь в том случае, если бы не осталось ни одного великого князя, рожденного в православном браке.

Далее. Кирилл женился на особе, принадлежавшей к «правящему дому» – принцессе Виктории-Мелите Гессенской. Однако это ему нисколечко не помогло. Во-первых, брак был заключен вопреки прямому запрету императора Николая II, во-вторых, супруга была разведенной, в-третьих, лютеранкой, так и не принявшей православия, в-четвертых, двоюродной сестрой Кирилла – а на брак кузена с кузиной в России требовалось официальное разрешение церкви, какового она Кириллу не давала.

Учитывая все эти обстоятельства, Николай выслал Кирилла из России самым официальным образом и лишил всех прав престолонаследия – равно как и всех его потомков, как уже имевшихся, так и тех, которые, возможно, еще появятся на свет.

Потом, правда, император уступил настойчивым просьбам родителей Кирилла, разрешил вернуться в Россию и признал брак Кирилла «великокняжеским». Но это означало лишь, что супруги будут получать ежегодное денежное содержание, полагавшееся великим князьям (еще Александр III установил его в сумме 200 тысяч рублей). Кроме того, Кирилл и Виктория-Мелита могли пользоваться титулами «великий князь» и «великая княгиня» – но на их детей эти права не распространялись, они оставались простыми «дворянами Романовыми». Соответствующие официальные бумаги с резолюциями императора распрекрасным образцом хранятся в архивах и сегодня. Присваивать детям великих князей великокняжеский титул мог только император, но он этого так и никогда не сделал.

Так что большинство членов Дома Романовых и серьезных монархистов-эмигрантов Кирилла иначе чем «царь Кирюха» и не называли. Однако «ампиратор» от этого ничуть не грустил, продолжая резвиться.

Когда он умер, его дело продолжил сын Владимир Кириллович, совершенно незаконный «великий князь» – провозгласив себя не только императором и самодержцем всероссийским, но и главой Дома Романовых (к чему большинство Романовых опять-таки отнеслись, мягко скажем, без энтузиазма).

Но и будь он трижды законным, его дети (которых «царь Володька» моментально произвел в великие князья) все равно не имели бы прав на этот титул. Потому что Владимир был женат на Леониде Багратиони-Мухранской – неправославной, разведенной, не принадлежащей к «правящему дому».

Грузинская церковь, к которой принадлежала Леонида, конечно же, православная, но в Русскую православную церковь не входит – а потому Леонида считалась «не вполне» православной. Безусловно, Багратиони-Мухранские были законными потомками грузинской династии Багратиони (Багратидов) – но на момент заключения брака род давно уже был не только не правящим, но и не царским. После вхождения Грузии в состав России Багратиды получили право даже не на великокняжеский титул – лишь на княжеский (к этому роду принадлежал и павший в боях с французами полководец Петр Багратион – просто князь, даже не «светлейший»).

Дочь очередного «ампиратора», «великая княгиня Мария Владимировна», вышла замуж за принца Фридриха-Вильгельма Гогенцоллерна Прусского, носившего, в отличие от супруги, свой титул вполне законно (правда, после Германской революции 1918 года дом Гогенцоллернов перестал быть правящим).

Роду этих Романовых следовало естественным образом пресечься. Дело в том, что примерно с XIV столетия королевские и просто владетельные роды всей Европы (к каковой традиции подключилась позже и Российская империя) руководствовались так называемой Салической правдой, идущей еще из раннего Средневековья, от франков. Формулировку сделал заглавием одного из своих романов серии «Проклятые короли» Морис Дрюон: «Негоже лилиям прясть». Другими словами, наследование титулов шло исключительно по мужской линии. Выданная замуж за иностранного владетеля принцесса (или иная владетельная особа) всегда принимала титул мужа и никогда больше, ни при каких обстоятельствах не могла пользоваться титулом отца и не имела прав на его трон (точно так же обстояло и с ее детьми).

Ну, если нельзя, но очень хочется… «Царь Володька» выкинул вовсе уж запредельный фортель, противоречащий как законам Российской империи, так и европейскому династическому праву. Присвоил принцу Фридриху-Вильгельму титул… русского великого князя. Здесь даже матерные комментарии не годятся – это нечто запредельное, которому просто не подобрать названия…