В плену страсти - Эйлин Драйер

Фиона снова села. Джентльмены тоже уселись. Покосившись на Фиону, Алекс заметил выдававшие волнение красные пятна на ее бледных щеках.

– Это так? – спросил маркиз, обращаясь к Алексу точно таким же тоном. – У вас новости о Джоне?

Только сейчас Алекс заметил, что пальцы старика впились в колени, и он снова вспомнил о своей печальной миссии.

Откашлявшись, Алекс повернулся к маркизу.

– Десять дней назад, – начал он, сожалея о том, что не может смотреть на Фиону, лицо которой стало совсем белым, – на герцога Веллингтона было совершено покушение.

Фиона ахнула, ее дедушка сидел не двигаясь. Алексу не хотелось продолжать. Он предпочел бы уйти прямо сейчас и оставить новость в письме.

Но не мог.

– Судя по сообщениям, именно Йен стрелял в него, – быстро договорил Алекс.

– Нет, – очень уверенно и ясно произнесла Фиона. – Этого не может быть, это исключено.

Маркиз отмахнулся от ее возражений.

– Герцог? – отрывистым тоном переспросил он.

– Невредим. Его защитили его люди.

Маркиз выдохнул, словно новость принесла ему облегчение.

Фиона наклонилась вперед.

– Это нелепо! Вы же знаете Йена. Он слишком уважает герцога. Он никогда не сделал бы ему ничего плохого.

Алекс едва не улыбнулся. Это правда. Довольно часто, будучи навеселе, Йен объявлял всем и каждому, что герцог Веллингтон – единственный англичанин, во власти которого отправить его в преисподнюю, и что даже шотландец будет глупцом, если не последует за ним.

– Мисс Фергусон, поверьте мне, – сказал Алекс, наконец-то взяв ее за руку, – мы делаем все возможное, чтобы узнать правду. Но, боюсь, там были свидетели.

Фиона ничего не ответила. Но ее рука была ледяной и дрожала.

– Где он? – спросил маркиз.

Алекс снова повернулся к нему.

– Веллингтон? – спросил он.

– Джон, – ответил маркиз.

Алекс обратил внимание, что старик ни разу не назвал Йена его гэльским именем или внуком. Это заставило графа вспомнить один день четыре года назад, когда он разыскал маркиза, чтобы передать тому долгожданную новость. Внук маркиза, пропавший еще в детстве, спустя долгое время после того, как его сочли умершим, нашелся. Он называл себя Йеном Фергусоном и был полковником шотландской бригады. До тех пор пока не выяснилась правда, Фергусон считал себя и своих сестер незаконнорожденными.

Любой подумал бы, что старик будет на седьмом небе от счастья. Поиск наследника затянулся, потому что единственный сын маркиза умер за четыре года до этого, а других законнорожденных сыновей у него не было. Если бы Йен не нашелся, то титул маркиза пришлось бы вернуть короне после смерти последнего из рода.

Но, прочитав официальное уведомление, маркиз скомкал письмо и бросил его в камин, сказав лишь три слова: «Чертова шотландская ведьма».

Алекса не было рядом, когда маркиз наконец-то познакомился со своим внуком, но, похоже, тот не произвел на него никакого впечатления.

– Он умер, – собравшись с духом, сообщил Алекс. И повторил: – Йен умер.

Алекс ждал слез, отрицания и взаимных обвинений. Вместо этого его ждало молчание. У маркиза был задумчивый вид. Фиона повернулась к дедушке. Она держалась спокойно, но ее выдавали глаза – они расширились, и в них сверкали непролитые слезы. Она пыталась понять, как дед отреагировал на сообщение, догадался Алекс.

– Они уверены? – спросил маркиз неизменившимся голосом.

Алекс кивнул:

– Мне очень жаль, сэр, но это почти точная информация. В него выстрелили, и он упал за борт судна на канале. Активные поиски Йена результатов не принесли.

Маркиз вздохнул с таким видом, словно Алекс привез ему новость не более тревожную, чем изменение его ежедневного расписания.

– В таком случае, – проговорил старик, рывком поднимаясь со стула, – мне понадобится поехать в Лондон, чтобы встретиться с принцем-регентом. Он не откажет мне в просьбе защитить титул. Я не желаю из-за единственного предателя потерять все, чего добилась эта семья.

Алекс изумленно смотрел на него. Он был так потрясен гибелью Йена, что ему и в голову не пришло подумать о ее последствиях. Если будет доказано, что Йен, как виконт Хоуз, совершил предательство, то все титулы, земли и собственность маркизата могут быть конфискованы.

– Он не… – поднимаясь, заговорила Фиона.

Один холодный взгляд маркиза заставил ее замолчать.

– Как только я закончу с этим делом, – промолвил старик с резким кивком, – мне будет нужно связаться с новым наследником.

Фиона, в глазах которой до сих пор блестели слезы, посмотрела деду в лицо.

– Йен был вашим единственным наследником, – напомнила она.

Маркиз опустил на нее взгляд.

– Нет, не единственным, – возразил он. – Лишь, как ни крути, самым близким. Лучше б его вообще не находили.

С этими словами маркиз вышел из комнаты. А Алекс был вынужден нести свой крест, когда Фиона в полной тишине разбила свое сердце об осколки потери.

Неподалеку от Ричмонда

– Стало быть, он мертв, – не замедляя шага, промолвил джентльмен, продолжавший свой путь по скошенному полю с переброшенным через локоть дробовиком Мэнтона.

Рядом с ним плелся более молодой и худой мужчина, сапоги которого явно не подходили для того, чтобы бегать в них по колючей пшеничной стерне.

– Мы тоже так считаем, сэр, – сказал он.

Старший из них остановился так неожиданно, что гость едва не перелетел через него.

– Вы считаете? – переспросил он. – Почему меня это не успокаивает, Стрикер?

Стрикеру ужасно хотелось утереть пот со лба. Даже на осеннем холоде его охватил жар, и чувствовал он себя ужасно.

– Мы искали его почти две недели, сэр, – сказал он. – Никто не мог выжить в таком море. Никто!

– А что же фляга, которая должна была быть у него с собой?

– Она была у него, – заверил своего собеседника Стрикер. – Он нашел ее у меня среди вещей и забрал. Она тоже пропала.

Старший мужчина отвернулся, словно в его власти было прекратить эту сцену.

– Тогда она либо на дне канала, либо у Фергусона, – заявил он.

– А Фергусон на дне канала. – Стрикер не мог больше ничего сделать, чтобы не суетиться. – Поверьте мне, сэр. Если бы Фергусон смог доказать, что эта вещь была у меня, меня бы повесили. Так что у меня не меньше, чем у вас, причин быть уверенным в его смерти.

Его спутник повернулся к нему.

– Нет, Стрикер, – проговорил он чрезмерно спокойным тоном, чтобы Стрикер успокоился. – Нет. Благоденствие этой империи не может зависеть от твоей совести. Если Фергусону удастся вставить палку в колеса этого плана, то мы потеряем все. И что тогда с нами будет? Думаешь, здесь не может случиться Французская революция? Думаешь? Стоит только оставить у власти этого принца-дурака еще на год, и ты увидишь.