Если ты меня убьешь - Эмми Мира

закрывал глаза, видел ее. Сначала без футболки, затем без джинсов… Он жадно изучал каждый миллиметр ее тела, а затем также страстно целовал ее шею, грудь, живот… Он сжимал в ладонях ее ягодицы и прижимал к себе, облизывал ложбинку между грудями, покусывал шею и мочку уха. А она не отталкивала. Она сама с жаром прижималась к нему, пока он ласкал ее.

Брр. Парень резко замотал головой, пытаясь отвлечься. Нет, он так точно не уснет.

Нет, секса там рядом с машиной не было. От секса их отделял лишь один телефонный звонок. Такой неожиданный и разочаровывающий. Он уже был готов положить ее на заднее сидение машины и стянуть трусы. Он был готов настолько, что ширинка на джинсах лопалась от напряжения. Но этот звонок… Ей звонила мама. Сообщила, что деду стало плохо и его забрали в больницу. Какой секс после таких новостей?

Парню пришлось подать ей разбросанную одежду, самому натянуть футболку и отвезти ее домой.

Всю дорогу домой они молчали, никто из них не хотел говорить. Оба хотели другого, но уже не могли повторить.

И вот сейчас Рома лежал, накрывшись подушкой. Он пытался уснуть, но тщетно. Он мысленно уже оттр*хал Дарину во всевозможных позах. Но в реальности он просто лежал в своей кровати. Выход был один — пойти в душ и снять напряжение с помощью правой руки. Либо…

***

Дарина услышала тихий стук в дверь. «Да нет, показалось», — подумала она и повернулась на другой бок, пытаясь все же уснуть.

Тук-тук.

Снова стук в дверь. Зачем кому-то стучаться? Есть же звонок.

Тук-тук-тук.

Девушка пошла к двери, посмотрела в глазок и открыла дверь.

Рома стоял перед ней босиком и в одних джинсах.

***

Дарина открыла дверь. На ней была длинная футболка, с трудом прикрывающая зад. С растрепанными волосами, сонным лицом и недоумением в глазах она выглядела еще сексуальнее.

Рома нахально улыбнулся, разглядывая ее голые ноги. Девушка, заметив это, попыталась прикрыться, но он хрипло прошептал:

— Поздно изображать скромницу, я знаю, что ты меня ждала.

***

От его наглости у нее кружилась голова. Ждала, еще как ждала.

Она уже сама была готова пойти к нему, останавливали его родители и здравый смысл. В конце концов, он — совершеннолетний, она — взрослая женщина. Если они оба хотят этого, что в этом плохого?

Она, сама этого не ожидая, огляделась по сторонам, убедилась, что никого на лестничной площадке нет, схватила его за руку и затащила в квартиру. Парня уговаривать не пришлось. Он хлопнул дверью, в темноте наощупь поймал ее за талию и прижал к себе.

— Теперь я тебя не отпущу.

Кто это из них сказал? Уже не важно.

Парень жадно покрывал поцелуями ее лицо, шею, руками уже залез под футболку. Через секунду стянул ее через голову и отбросил в сторону. Она осталась в одних трусах.

Он на пару секунд остановился, пытаясь разглядеть ее в темноте. Девушка тяжело дышала, а тело ее было таким горячим и манящим. Он снова прижался к ней. Поцелуи с каждым разом становились более требовательными, руки сжимали ее ягодицы и блуждали по всему телу.

На секунду в голове промелькнула мысль, что ее надо спросить, но руки Дарины, расстегивающие ширинку на джинсах, говорили за нее. Дарина потянула его в сторону спальни.

Вскоре он сам остался в одних трусах.

***

Она отключила разум, перестала думать о последствиях. Ей нужен был именно он, именно сейчас. И плевать, о чем подумают соседи, если узнают. Плевать, что подумают его родители. Даже плевать, что он потом будет о ней думать. Она его хотела.

Ей хотелось, чтобы он продолжал ее целовать, трогать, кусать. Она так ждала, когда он стянет с нее трусы. Но сама она не могла осмелиться раздеться первой. Она и так позволила себе больше, чем могла представить.

Ее сводили с ума его прикосновения, а запах настоящего мужчины отключал мозг. Ей хотелось зубами вцепиться ему в шею, броситься с головой в этот томящий омут.

***

Он уже не мог сдерживаться. Теперь точно не мог. Он так давно об этом мечтал, представлял ее голой, представлял как возьмет ее. И вот она стоит перед ним обнаженная. Даже в темноте он видел, как пылают ее щеки, но руки, обнимавшие его, точно убеждали, что это взаимно.

Он осторожно опустил ее на разложенный диван, не прекращая покрывать тело поцелуями. Руками он медленно стянул с нее трусы, давая ей последний шанс. «Никаких шансов, она моя».

Он несколько минут любовался ее красотой под светом горящего фонаря за окном. Стройная, сочная, настоящая женщина. Она лежала с закрытыми глазами, еле-еле дышала. Он средним пальцем дотронулся до ее соска, поводил по кругу и спустился ниже. При каждом прикосновении ее тело отзывалось. Когда его палец сполз вниз, она заерзала под ним.

Девушка так и лежала с закрытыми глазами.

Он уже опустился ниже, чертя на ее теле разнообразные узоры. А затем накрыл ладонью ее промежность и осторожно надавил пальцами. Она застонала, тогда он начал водить круговыми движениями. Когда девушка слегка раздвинула ноги, поддавшись чувствам, он и вовсе сошел с ума.

Рома снова посмотрел на нее. Дарина тяжело дышала через рот, выгибая спину навстречу его пальцам. Он не сдержался и накрыл ее губы поцелуем. Его язык жадно проник в нее, исследуя каждый уголок. Девушка схватила его за волосы, давая понять, что она уже на грани. Ей нравилось, что делал с ней этот двадцатилетний мальчишка. А он чуть не кончил, видя, как она дрожит под ним. Она в его власти, именно так, как он хотел. И в этот момент ему было все равно на количество ее мужчин, сейчас именно его пальцы ласкают ее, то проникая внутрь, то снова выходя из нее. Именно его имя она повторяет снова и снова, возбуждая его еще больше.

Когда девушка открывала глаза, в них он видел то же, что и в своих — желание сгореть вместе. Одновременно. В одном пламени.

Еще пара круговых движений, и Дарина застонала чаще. Тогда он убрал пальцы, раздвинул ноги и лег на нее сверху, прижимаясь своим окаменевшей плотью Она согнула ноги в коленях и поддалась к нему.

Он быстро достал из кармана джинсов, которые лежали у кровати, презерватив, одним движением разорвал упаковку и натянул на себя.

Дарина не отводила взгляд. Какой она прекрасной и сексуальной была в этот момент. Ее щеки горели, тело слегка дрожало, вот-вот и она