Ваше предназначение. Практическое руководство для тех, кто хочет реализовать свой потенциал - Роберт Стивен Каплан

Пойми, какая деятельность тебя действительно захватывает. Слово «увлеченность» зачастую используют, когда говорят о чувствах, эмоциях — о воодушевлении. Увлеченность в гораздо большей степени идет от сердца, чем от разума. Наличие увлеченности — критичный фактор, потому что в полной реализации потенциала участвует как разум, так и сердце. Как подсказывает опыт, интеллектуальные способности сами по себе не позволят продвинуться дальше определенного уровня.

Как бы ты ни был талантлив, когда-нибудь наступят нелегкие дни, месяцы, годы. Тебе может достаться паршивый начальник. У тебя могут опуститься руки и возникнуть желание все бросить. Что поможет пережить трудные времена? Ответ — твоя увлеченность: это то самое реактивное топливо, которое дает силы преодолевать трудности и выживать. Увлеченность происходит из веры в какое-то дело или из удовлетворения, которое испытываешь от решения тех или иных задач. Увлеченность помогает продержаться в темные дни, отточить навыки, преодолеть невзгоды и обрести смысл в работе и жизни.

Увлеченность на ранних стадиях карьеры

Я регулярно предлагаю студентам рассказать о своих увлечениях. Многие говорят, что они еще не поняли, что их увлекает. Почему? Прежде всего, они еще не так долго работают, чтобы знать, какие повседневные задачи может поставить перед ними тот или иной работодатель.

Для начала я предлагаю им выбрать учебный предмет, который особенно по душе. Большинство сразу называют один-два предмета. Однако здесь не все просто, ведь в понимании студентов любимые предметы — это те, которые легко даются. Предметы, которые даются трудно, студенты не любят. Каждого тянет к тому, что дает положительное подкрепление, даже если это не входит в число его любимых занятий. Молодежь часто попадает под влияние своих родителей и чужих ролевых моделей и начинает любить то, что любят они, или что они хотят, чтобы молодые любили. Нельзя забывать и о влиянии сверстников: молодежь склонна делать то, что в их кругах принято считать модным и «крутым».

Я пытаюсь указать молодым нужное направление, сочетая упражнения и ментальные модели. Безусловно, на ранних этапах карьеры с ними будут происходить вещи, которые изменят их мировоззрение: им предстоит учиться, расти и пересматривать свои понятия и убеждения. Наиболее важным становится поиск работы, которая отвечает их склонностям и позволит им развиваться. При этом они должны так хорошо понимать себя, чтобы суметь правильно оценить, какая деятельность находит наибольший отклик в их душе. Для этого придется научиться отметать советы людей, которые, не поняв в полной мере их потребностей, без каких-либо колебаний переносят на них собственные предпочтения.

Страсти в середине пути

Когда я говорю с людьми, обладающими достаточным жизненным опытом, мне зачастую приходится предлагать им мысленно отрешиться от своих финансовых и общественных обязательств, от ожиданий со стороны друзей, родных и любимых. Профессионалам, достигшим средних этапов карьеры, особенно трудно открыть в себе увлеченность, так как во многих случаях цена смены работы или карьеры кажется настолько непомерной, что она даже не рассматривается. Поэтому они стараются не задумываться над тем, нравится им то, чем они занимаются, или нет.

Проблема специалистов на среднем этапе карьеры — это выход на некое плато. Они испытывают обеспокоенность по поводу пересмотра карьерных перспектив. Такое плато часто возникает из-за отсутствия увлеченности своим делом. Возможно, изменился характер работы, возможно — окружающий мир, а цели и задачи, которые они ранее ставили перед собой, больше не вызывают у них энтузиазма. Бывает, меняются не обстоятельства, а сами люди. Им просто хочется более содержательной жизни и профессиональной карьеры.

Разумеется, подобные проблемы в полной мере не разрешимы. Почему? Налицо слишком много не поддающихся контролю переменных. Нужно адекватное понимание себя.

Мой хороший друг — известный врач в одном из городов Среднего Запада. Его любят пациенты и уважают горожане. Он стал заниматься медициной, потому что хотел помогать людям, а кроме того — совершенно верно! — потому что считал, что профессия врача престижна и доходна.

После окончания длительного обучения он начал частную практику в партнерстве с тремя более опытными врачами. Он отлично работал. Они разделили между собой дежурства и вызовы на дом по выходным, и мой друг постепенно создал широкую базу постоянных пациентов. Он вступил в местный загородный клуб и стал отличным игроком в гольф. Он был одним из самых активных прихожан местной церкви. С годами его партнерство привлекло новых врачей, его старые партнеры ушли в отставку, а мой друг стал старшим партнером.

В этот период система организованного медицинского обслуживания[10]заняла доминирующие позиции на рынке медицинских услуг, стоимость страхования врачебных ошибок резко возросла, выросли и затраты на содержание офиса. Реальные доходы моего друга уменьшались, а объем работы неуклонно рос. Он обнаружил, что ему приходится больше времени уделять выполнению административных функций в офисе, чем работе с пациентами. Его все это раздражало. В конце концов он стал мечтать об отставке и новой работе.

Крупная фармацевтическая компания сделала ему заманчивое предложение, предусматривающее маркетинг ее продукции с выступлениями по всей стране. Несколько лет назад он с презрением отверг бы такой вариант, но теперь он настолько устал от проблем, появившихся в собственной медицинской практике, что предпочел серьезно его рассмотреть.

Он обратился ко мне за советом, как ему поступить. Он рассказывал, как возненавидел свою нынешнюю работу. Я поинтересовался, как такое вообще могло случиться, ведь он прекрасно работал с пациентами, помог огромному числу людей и обладал большим опытом в лечебной и профилактической деятельности. Главное, он был еще относительно молод.

Он ответил:

— Ты бизнесмен. Кому, как не тебе, понять мое желание заняться делом, в котором больше денег и меньше бюрократии.

— Если бы ты оставил свою работу ради чего-то, что тебя берет за душу, тогда бы я тебя понял, — сказал я. — А сейчас не понимаю. К чему у тебя лежит душа как у профессионала?

Здесь разговор застопорился. При тех сумасшедших условиях, в которых он работал, он только сейчас осознал, что в течение многих лет этим вопросом не задавался. Его переполняло одно — ненависть к административной работе и бюрократии.

Он несколько минут раздумывал — сопоставлял любовь к своей врачебной практике и ненависть к администрированию.

— Знаешь, — наконец сказал он, — а я ведь по-прежнему люблю работать с пациентами!