Осенние детективные истории - Татьяна Сергеевна Шахматова

— Куда просил, туда и привез. Улица Школьная, дом двенадцать, — ткнул пальцем в экран навигатора водитель.

Алька еще раз выглянула в окно. Там за серыми мутными струями дождя вместо чистенького тротуара и родной серой громады сталинского дома виднелись заросли сирени, а за ними просматривалось что-то приземистое вроде барака, слева от машины за зеленой, заросшей сорняками обочиной тянулся длинный, уходящий в бесконечность забор. Впереди угадывались вышки высоковольтных линий.

— Ты куда меня завез? Какая это Школьная улица? Сейчас же везите меня в город! — От страха в Алькином голосе некстати прорезались противные визгливые нотки, а еще она вдруг заметила, что водитель, привезший ее в это страшное место, имеет внешность пугающую, по глаза зарос черной щетиной, с акцентом, выдающим в нем жителя среднеазиатских республик, двумя золотыми зубами, огромными волосатыми ручищами, да еще и кричит. — Если вы меня сейчас же не отвезете на улицу Школьная, я полицию позову, — теряя голову, продолжала гнуть свое Алька, решив биться до последнего.

— Слушай. Кончай издеваться. Вот улица Школьная, плати и выходи. У меня работа закончилась, мне домой надо, — все больше сердился таксист, сверкая глазищами.

— Какая еще Школьная, это же пустырь какой-то! Вези меня назад сейчас же, а то я в таксопарк пожалуюсь, — чуть не плача, настаивала Алька.

— Слушай, я тебе по-русски говорю. Вот, смотри. Написано: Петербург, Пушкинский район, поселок Шушары, улица Школьная. Плати и вылезай!

— Шушары? Какие еще Шушары? Ты что, с ума сошел? Мне в Приморский район надо! Понимаешь? На Черную речку. Там улица Школьная! — перестав боятся, рассердилась Алька, поняв наконец, что имеет дело не с бандитом, а с идиотом. — Вези сейчас, на Школьную. Это ж надо, а еще в такси работает! Вези на Школьную, а то я сейчас в твою фирму пожалуюсь, что ты города не знаешь. Мне диспетчер сказал, что поездка будет стоить триста восемьдесят рублей. Вот я их и заплачу, когда на Школьную приедем. — Теперь Алькин голос звучал уверенно и требовательно.

— Никуда я не поеду, пока не заплатишь! У меня бензин свой, не казенный. Сказала «Школьная» — вот она, Школьная! Плати, а то вообще никуда не поедем! — рассердился, в свою очередь, водитель, не желавший бесплатно кататься по городу.

— И не собираюсь, а если ты не желаешь меня назад везти, ну и ладно, я сейчас же другую машину вызову, а на тебя жалобу напишу! — берясь за ручку двери, пригрозила Алька.

— Ты куда собралась, плати давай! — схватился за Алькину сумку водитель.

Он сидел спереди, Алька на заднем сиденье, а потому в действиях водитель был сильно ограничен и ничего толком сделать Альке не мог. А потому девушка беспрепятственно распахнула дверцу машины и вылезла под дождь, продолжая выдергивать из рук проклятого гастарбайтера свою сумку. Дождь лил Альке за шиворот, она все больше злилась, таксист мертво держал ее сумку, тогда она изловчилась, уперлась ногами в тротуар и рванула сумку как следует, таксист дернул сумку на себя, Алька не удержалась на ногах и, выпустив сумку, полетела назад на тротуар.

— Ах ты… — выругался таксист, отпуская сумку и вытягивая шею, чтобы взглянуть, что там случилось с жадной скандалисткой.

Скандалистка лежала на тротуаре не двигаясь, закрыв глаза, и, кажется, не дышала, под головой у нее темнела лужа.

Все, на что хватило ума у незадачливого таксиста, — это дотянуться до задней двери, захлопнуть ее и дать по газам. Он мчался прочь от места происшествия, даже не задумываясь, куда несется. Просто соображая, смогут ли его припутать к этой истории, когда труп пассажирки обнаружат. Тут он вспомнил о сумке и выкинул ее вон из машины прямо в придорожную канаву, а затем, проехав еще километров десять, немного успокоился, спохватился, что заехал в какую-то глушь, и решил развернуться. Даже не глядя особо по сторонам. На улице по-прежнему лил дождь, дорога была пустая, и он уже почти закончил разворот, когда из-за ближайшего поворота, громыхая прицепом и слепя фарами, вылетел здоровенный лесовоз. Деваться таксисту было некуда, оказалось, что он, не заметив, что делает, совершил свой разворот на нешироком бетонном мосту, справа и слева было ограждение, позади лесовоз.

Удар был оглушительный, машину смяло, кинуло на ограждение и выдавило с моста. Что было дальше, таксист так и не узнал, потому что потерял сознание. Машина упала в воду и пошла ко дну. Река по весне была полноводной, вода темной и мутной и быстро поглотила старенький «Форд», будто его и не было. А водитель лесовоза, поняв, что наделал, так же как еще недавно поступил погибший таксист, с перепугу только прибавил скорости, стремясь поскорее покинуть страшное место. С ужасом гадая, смогут ли его привлечь к ответственности и кто был виноват в аварии, он или водитель легковушки.

Алька лежала на земле, а сверху на нее сыпались холодные, острые капли.

Почему она лежит под дождем? На земле, точнее, на асфальте? И голова раскалывается. Алька осторожно села, придерживая руками голову. Споткнулась, или толкнули, или поскользнулась, соображала она, пытаясь оглядеться. Поворачивать голову было страшно, она очень кружилась, Алька попыталась скосить глаза вправо и влево, но и это едва заметное движение отозвалось болью.

— Ой, ой, ой, — всхлипнула Алька. — Бедненькая я, несчастненькая. Где же я, что со мною? Помогите кто-нибудь, — пропищала она тихонечко.

Но никто не отозвался, было темно, холодно, и дождь тонкими ледяными струями стекал за воротник, полз по спине. Посидев еще немного, Алька собралась с силами и все же огляделась. Позади за кустами светились окна какого-то строения, впереди была темнота, справа темнота, а вот слева виднелись какие-то многоэтажки, часть из них была еще, кажется, не достроена. Алька обняла руками гудящую голову и мужественно решила встать, а затем попробовать добраться до освещенной фонарями улицы. Она зажмурилась, крепко сжала зубы и стала подниматься на ноги. Пошатывало, голова кружилась, в ушах шумело. Оттого она, наверное, и не услышала шума мотора.

Максим вырулил со двора на пустынную улицу, на которой пестрые, раскрашенные в яркие цвета многоэтажки перемежались со строительными кранами и похожими на обгрызенные початки кукурузы недостроенными домами. И как только его сестру занесло в такой район? Это же не город, это уже заокраинная глушь. Не каждая птица долетит. И Максим ни за что бы в такую даль после работы не поехал, если бы не новорожденный племянник. Температура под сорок, зять в командировке, сестра от беспокойства с ума сходит. Пришлось тащиться. Если ты врач, вся семья