Александр и Алестрия - Шань Са

Они бросились вдогонку за Дарием. Люди шепотом повторяют имя Александра на разных языках. Говорят, он невероятно умен и сказочно красив. Его золотые доспехи блестят на солнце, ослепляя врагов, он первым идет в атаку, и ни одна стрела не может его ни убить, ни даже ранить. А еще он будто бы любит только мужчин, а женская плоть его не привлекает. Завоевав Вавилон, он отверг любовь трех тысяч наложниц Дария и не стал заключать брак с принцессой. Александр не хочет быть царем Персии. Ему нужен весь мир.

Талестрия улыбалась. Я спросила, почему она не обеспокоена, как вожди других племен.

— К чему беспокоиться? — ответила она.

— Все это не предвещает ничего хорошего. Могущественный царь победил императора. Империя, служившая нам щитом, пала. Запад хлынет на Восток.

— Тания, мы владеем оружием не хуже мужчин. Если завтра враги придут на нашу землю, мы будем с ними сражаться.

— Александр — сын воина и колдуньи, он решил стать властелином мира. Он мучит и убивает тех, кто ему сопротивляется. Его солдаты насилуют всех женщин, которые попадаются на пути. Им мало просто захватить чужую землю, они стремятся оплодотворить своим семенем каждое лоно. Скоро они превратят всех свободных людей в рабов!

— Мир катится к закату. Персы накопили слишком много богатств, и империя ослабла. Вавилон пал, потому что был окружен стенами, но не имел крыльев. Мы — дочери Сиберии, у нас нет ни привязанностей, ни земли, ни полей, ни садов. Мы невидимы и непобедимы. Амазонки будут защищать свою свободу, пока не погибнут — все, до последней. Смерти нет, тебе это известно.

Среди сотни степных племен царило возбуждение. Вожди, озабоченные падением Дария и неумолимым натиском Александра, думали, как совместными усилиями преградить путь чужаку с Запада. Одни говорили, что нужно временно сдаться на милость победителя, и напоминали о горькой судьбе сожженных Александром городов. Другие заявляли, что предпочитают найти смерть в бою, третьи предлагали заслать лазутчиков в стан Александра, втереться к нему в доверие и отравить. Кое-кто хотел напасть первым и завоевать Персию.

Споры длились десять дней. Вожди прерывались, чтобы устроить пир, напивались допьяна, пели, танцевали. Мы с царицей сидели в своем углу, бесстрастно наблюдая за происходящим.

Правители не сумели договориться. Как всегда. Каждый боялся, что, стоит ему отправиться на войну с Александром, другие придут и угонят его скот. Живущие в степи мужчины много говорят, но никогда не принимают решений. Они вспыхивают, спорят, а потом просто рассыпаются в разные стороны, как рой мух.

Племена разошлись — мужчины, женщины и дети ушли, забрав свои стада. Талестрия, царица амазонок, приказала нам наточить оружие и смотреть в оба на обратном пути.

Зоркий взгляд правительницы разглядел на Большом Сборе множество шпионов-персов. Она расслышала мысли вождей племен: хитрые тщеславные мужчины решили извлечь выгоду из страха и «пожрать» слабейших.

Ветер гнал по небу белые облака. Волны зеленой травы вздымались вверх, набегали на нас и ложились у ног, пропуская отряд. Появилась разведчица и сообщила о присутствии сотен всадников за холмами. Талестрия приказала остановиться и сомкнуть ряды.

Навстречу нам выехали державшие строй каре всадники. Их богатые доспехи запылились, породистые лошади казались выбившимися из сил. Я никогда не видела таких чудесных жеребцов — высоких, тонконогих, с длинной густой гривой. Десять человек отделились от строя и остановились на расстоянии полета стрелы, выкрикнув, что Великий Царь всех персов желает говорить с нашей царицей.

Войско расступилось, охрана царя образовала коридор, и мы увидели человека с длинной курчавой бородой в белом, потемневшем от ветров и дождей плаще и тюрбане, украшенном драгоценными камнями. Талестрия потянула за повод свою рыжую лошадь и направилась к нему.

Именем Того, кто ведает Тайну Создания и управляет жизнью с небес, — воскликнул он, — я, Дарий, Повелитель Вечного огня, прошу о беседе с царицей амазонок.

— Я — царица воительниц Сиберии, белых птиц с красным хохолком и крылатых коней. — Талестрия отвечала царю на фарси. — Зачем ты пришел в степь, царь Дарий?

— Я ждал тебя три дня и три ночи, о, предводительница лучниц и царица прорицательниц. Я пришел к тебе, потому что мир воюет. Потому что он в огне. Только магия Сиберии способна погасить вредоносное пламя заходящего солнца.

— Мы — дочери свободы и скорости, злые духи убираются прочь, завидев наших огненногривых кобылиц. Мы не наемницы. Мы приходим на помощь, только если на то есть воля нашего бога. В десяти днях хода отсюда по звездам живут могущественные и воинственные правители скифов. Они забудут былые обиды и дадут тебе армию лучников.

— Царям скифов неведом секрет Ледника. Оружие, выкованное народом Вулкана, помогло вам разбить свирепых скифских воинов. Никто на земле не может сделать человека непобедимым. Мы, мужчины, окутанные белым светом, мы, духи со сложенными крыльями, припадаем к твоим ногам, о божественная жрица исчезнувшего мира. Вы и мы — суть ветви одного древа.

— Мы, дочери Льда, неукротимые птицы, воспевающие славу наших предков, утолим ваш голод и жажду. Мы вылечим солдат и лошадей. Но завтра утром, когда солнце вернется в степь, вы снова отправитесь в путь. Ты же, Дарий, будешь этой ночью гостем в моем шатре.

Дарий и моя повелительница спешились. Оба войска встали лагерем у подножия холма. Амазонки раздали персам снадобья и поделились с ними едой. Яркие глаза и курчавые бороды солдат возбудили живейшее любопытство моих сестер. Они вились вокруг чужеземцев, как маленькие птички, боящиеся спугнуть добычу. Внезапно одна из девушек схватила солдата за бороду, другая потянула его за волосы, тот вскрикнул от боли, и мои соплеменницы со смехом разбежались.

Покончив с трапезой, Талестрия и Дарий продолжили беседу в шатре царицы. Повелительница призвала меня, низложенный царь — безбородого юношу в тюрбане, чтобы мы записывали их слова. Я, Тания, не доверяла Дарию и не спускала с него глаз.

Царь омыл руки и лицо, расчесал бороду, сменил тунику и надел другой тюрбан. Вокруг него витал изумительный аромат тонких дорогих духов. На каждом пальце сложенных на коленях рук блестел драгоценный перстень. Тонкие черты лица, надменный вид, медленные, лениво-грациозные движения правителя персов безмерно меня раздражали. Пламя свечей освещало полумрак шатра. Талестрия сидела на другом конце ковра. Царица была хрупкой, но выглядела величественно. Облаченная в пурпурную тунику, без единого украшения, она подавляла Великого Царя одной только силой взгляда.

Дарий пренебрег вступительными речами и предложил моей царице править с ним вместе его империей. Моя рука, державшая тростниковое перо, дрогнула. Взгляд подведенных синей краской глаз на узком лице царя скрывал все тайны его сердца. Почему он сделал столь щедрое предложение царице амазонок, которая ничем не владеет?

Женщины степных племен ненавидели нас, мужчины проклинали, но каждый мечтал пленить амазонку и зачать с ней дитя. Нашу недоступную, неуловимую царицу сравнивали с ядовитым цветком, убивающим любого, кто осмеливается к нему прикоснуться. Отчего же Великий Царь персов Дарий не боится повелительницы?