Уравнитель миров. Наваждение - Дмитрий Нуждин

–Даа…я уже чувствую запах крови, ты уже начал чувствовать приближение конца?

Ховал оскалился, и разъяренно кинулся с топорами в атаку. Уронив дюжину ударов в никуда, последним глубоко покарябал кожаные латы Зарда, тот нахмурил брови, и принялся двигаться по кругу на средней дистанции, намекая на то, что теперь он будет бить исключительно сильными, размашистыми ударами, без выпадов и уколов. Снова началась ожесточенная схватка, но теперь было сложно выделить доминанта, каждый из них бил, и защищался примерно в равной мере. Спустя недолгое время Ховал оперся раненой ногой назад, и, потеряв равновесие, утратил защиту, Зард этим воспользовался, и нанес сокрушительный удар мечом пытаясь попасть в шею, но Ховал в последний момент успел поднести топорище к голове, и приподнять плечо, чем спас себя от неминуемой гибели, но не от ранения. Меч зашел достаточно глубоко, и из плеча полилась алая кровь. Зард попытался нанести еще один удар в это же место, пытаясь физически измотать Ховала, или все таки пробить уже раненое плечо до полной атрофии, или потери конечности.

–Ну, вот и все, юнец, твой недолгий век сейчас оборвется, ты готов? Хотя обязан признать, что с такими как ты, я сталкиваюсь крайне редко, но исход всегда один, мой меч лишает тело головы.

Зард, повернувшись боком, незаметно достал другой кинжал из поясного чехла, и кинул его, попав Ховалу в другое плечо, которое не было порезанным, и быстро подбежав ударил ногой в грудь. Ховал, обессилев, рухнул на землю. Поставив ногу на горло, Зард вытащил свой кинжал из плеча, медленно убрал в чехол, демонстрируя спокойствие и неуважение, поднял свой меч над Ховалом, и сказал:

–Передавай привет своему хозяину, скажи, что скоро я приду и по его господство. Ах да, совсем забыл сказать, твои дружинные товарищи, с которыми ты сюда приплыл, уже скорее всего испытывают на себе изощренные пытки атильцев, а если нет, то им это только предстоит.

Глаза Ховала были затуманены, сил не оставалось даже на то, чтобы снять ногу Зарда со своего горла. Попытки освободиться были ничтожны. Зард приподнял меч над своей головой, чтобы нанести последний удар, как чья-то нога влетела ему в грудь. Ховал пронаблюдал несколько мгновений сражения затуманенных силуэтов, и полностью потерял сознание…

«Враги гораздо чаще говорят правду, друзья не захотят тебя разочаровывать…».

Хан Кабрат. VIII век II тысячелетия.

Утренние лучи солнца разбудили Ховала, покрутив головой, он понял, что находится в лачуге, которую ему выделили в Атиле. Все его тело было перемотано тряпками, которые были пропитаны уже засохшей кровью, кто-то его полностью переодел. Медленно встав, и накинув на себя простынь, он выглянул во двор, все проходящие мимо люди увидев его начинали приятно улыбаться, а в лицах некоторых было видно даже восхищение. Мимо проходящий Савел увидев Ховала, и мигом подскочил к нему.

–Господин Ховал! Вам еще как три дня лежать надо в неподвижном состоянии! Лекарь, ваши раны осмотрел, и вообще был удивлен, что вы сюда живым добрались!

–Савел, пожалуйста, не кричи так громко, меня больше это тревожит…

–Вы бы знали господин, как все восхищаются тем, что вы разобрались с чудищем! – Савел, выпрямившись, осмотрелся выпученными, будто испуганными глазами. – Ну, в смысле, что госпожа Хатун… ну вы поняли…

– Да, конечно, я все помню, не волнуйся. – с доброй улыбкой сказал Ховал, и хлопнул Савела по плечу.

– Сам каган созвал всех высокопоставленных людей всего Атила, и все праздновали, пировали, и пили в ее честь, между прочим, и за ваше здоровье тоже. Кстати, чудовищем оказался наш командир ударного отряда Рез- Тархан, он еще встать не в силах, раны очень тяжелые, серьезнее ваших, но лекарь сказал, что с ним все будет в порядке. А еще, скажу вам по секрету, что сама госпожа Хатун сделала самостоятельно вам перу перевязок…– С дурацкой улыбкой сказал Савел. – Это стоит очень дорогого, думаю…

–А это уже интересно. – тоже улыбнувшись сказал Ховал. – А сколько я пролежал в таком состоянии?

–Четыре дня, еще день везли вас. Первые два дня лихорадка сильная была, лежали тут в тряске истекая потом и кровью, буробили что-то про серебро, соль, травы какие-то дикие называли. Госпожа Хатун тоже все это слышала, пот с вас еще вытирала, промывала везде. – снова по-дурацки заулыбался Савел.

– Все, хватит подробностей, мне уже неудобно…

– Правда, если вы у нее спросите было ли это, то она точно скажет, что такого не было, и виду никогда не покажет, что испытывает симпатии к кому либо, человек она такой.

– Савел, принеси мне одежду какую-нибудь, в простыне по городу мне ходить не хочется, и воды, да побольше, жажда мучает ужасно, во рту сухо.

–Уже бегу господин, но вам придется сегодня навестить кагана, а там и пир еще один будет, так что я позову к вам лекаря, и он вас мазями своими обработает, перевяжет, да одеться поможет, но одеться вам придется в то, в чем сражались, в Атиле так принято. Но не волнуйтесь, ваши одежды и оружие лежат под замком у Блучана, их почистили, и в порядок привели.

После того как лекарь почти закончил все процедуры, и помог одеться Ховалу, к нему в лачугу вбежал Савел, и сказал о том, что все уже собрались в каганской, и ждут только его. Ховал взял свои топоры, засунул в поясные чехлы, и, стараясь прихрамывать меньше, поковылял.

Как только распахнулись двери, каган встал со своего трона, и прокричал:

–Вот он! Встречайте того славинца, что сохранил жизнь моей дочери, и помог победить ей медволака!

За столом сидело около двадцати человек, все встали, и начали с улыбками его приветствовать. Слева от Багатура с улыбкой стояла Хатун, сложив руки на груди, а справа от него Блучан. Стол был прост, но богат количеством, было много баранины, овощей и вина. В Атиле хмель не имел официального статуса, но в верховных кругах и по определенным поводам порой пользовался спросом. В то же время, если городская стража обнаружит в городе конфликт, в котором один из участников будет не трезв, то виноват будет именно он, независимо от того, прав он, или нет, исключения распространялись только на людей с высоким статусом в городе.

– Присаживайся рядом со мной Ховал, ну-ка, Блучан, двинься немного. Наконец можем лицезреть тебя в здравии! Мы наслышаны, что ты сражался храбро, порой даже брал командование на себя, хочу лично тебя поблагодарить за то, что смог сохранить жизнь моей дочери.

– Спасибо каган, но вынужден признать, что госпожа Хатун не нуждалась в моей защите, скажу даже больше, она сыграла ключевую роль в сражении. – соврал Ховал, но ему лавры победы были абсолютно не нужны, тем более, изначально, договор был определен, поэтому не прочь был и польстить.

Каган с гордостью и улыбкой посмотрел на дочь.

– Ранение, которое в самом начале госпожа нанесла медволаку, -продолжал Ховал. – сильно сыграло, зверь двигался заметно медленнее, чем до этого.