Печать Иоганна Гутенберга - Наталья Александрова

Женя огляделась по сторонам. Она оказалась в тихом, почти безлюдном переулке, проходившем позади бывшего завода. По тротуару мелкими шагами шла маленькая старушка с аккуратно уложенными голубыми волосами, с крошечной собачкой на поводке. Собачка, увидев Женю, залилась истошным лаем. Ее хозяйка уставилась на девушку, испуганно перекрестилась и припустила прочь, что-то бормоча под нос и оглядываясь.

Женя представила, как она выглядит после путешествия по вентиляции, и тяжело вздохнула.

В таком виде даже в общественный транспорт не войдешь, а значит, до дома не доберешься… И потом, домой-то ей теперь тоже нельзя, Лерка небось и адрес ее тем двоим выболтала, и номер телефона дала. Да… мобильник Женин остался в квартире Ушакова, и сумка ее там же, и джинсы почти новые, и ботинки зимние, сегодня пришлось вообще в кроссовках идти. А что, она женщина работающая, у нее шкафа, набитого дорогой одеждой, дома нет…

Женя еще раз взглянула на старые джинсы и здорово поношенные кроссовки, которым не пошло на пользу путешествие по вентиляции, и вздохнула – придется все это выбросить. А пока хоть как-то привести себя в порядок.

Она побрела по улице, оглядываясь по сторонам, и тут увидела невзрачную вывеску «Кофейня «Уютный уголок».

Женя толкнула стеклянную дверь, вошла внутрь.

Название кофейни было явным преувеличением, вряд ли кто-нибудь в здравом уме назвал это заведение уютным. Внутри стояли четыре шатких пластиковых стола сомнительной чистоты с такими же стульями. За одним из этих столов примостился унылый узбек с допотопным фанерным чемоданом, которому, видимо, некуда было пойти, за другим пил сомнительный кофе сутулый старик в пальто с вытертым барашковым воротником.

За стойкой возвышалась крашеная блондинка неопределенного возраста с квадратной челюстью, напоминающей волчий капкан. Увидев Женю, она оскалилась, предъявив полный рот железных зубов, отчего сходство с капканом стало еще разительнее.

Клацнув своими челюстями, буфетчица проговорила:

– Туалет только для посетителей кафе!

– А я и есть посетитель! – ответила Женя, подходя к стойке. – Дайте мне стакан того, что вы продаете под видом кофе.

– Не умничай! – огрызнулась буфетчица, но увидев в руках Жени деньги, смягчилась и уточнила:

– Тебе капучино, американо или эспрессо?

– А они у вас отличаются?

– Само собой! В американо больше воды, а в капучино я молоко добавляю, – буфетчица кивнула на коробку молока, стоящую тут же, на прилавке.

– Интересный подход! Тогда мне, пожалуй, эспрессо. Как-то безопаснее.

– Эспрессо, так эспрессо! – буфетчица включила кофеварку, подставила под рожок чашку в аляповатых розах, горестно вздохнула и проговорила сочувственно:

– Разводись ты с ним, пока не поздно!

– С кем? – удивленно спросила Женя.

– Известно с кем! С мужиком своим. Это же надо, до чего он тебя довел…

Женя фыркнула и, не дожидаясь кофе, проскользнула в туалет. Он был под стать всему остальному убранству кофейни, но вода из крана шла, и зеркало над раковиной имелось, пусть и расколотое.

Взглянув в это зеркало, Женя ахнула.

Все было еще хуже, чем она предполагала. Нет, ну что с ней творится последние дни? Просто какие-то американские горки! Только вчера на нее смотрела из зеркала роковая красавица, а сегодня она превратилась в настоящую бомжиху…

Но все было еще поправимо, и через несколько минут Женя могла уже без содрогания смотреть на свое отражение.

Выйдя из туалета, она пригубила кофе.

Буфетчица удивленно взглянула на нее и проговорила:

– А ты еще ничего! Разводись, может, еще приличного человека встретишь… мне один умный человек сказал – главное, осознать, что ты достойна лучшего…

Как ни странно, кофе был вполне приличный, и Женя немного взбодрилась. Расплатившись, вышла на улицу и побрела в сторону автобусной остановки.

Ужасно хотелось попасть домой, принять душ, переодеться… но вдруг дома ее уже ждут те двое, от которых она только что с таким трудом ускользнула? Даже если у Лерки и проснулась совесть и она не сказала тем двоим Женин адрес (вот что ей Женя плохого сделала, хотелось бы знать?), то оставалась еще Альбина. Альбина во всем этом явно замешана. Правда, Альбина уже исчезла, ее телефон не отвечает. По всему выходит, что она скрылась и залегла на дно, а если она уже в руках у тех страшных людей? Тогда она уже выдала Женю… не станет же она ради нее терпеть угрозы и пытки!

Да, возвращаться домой нельзя…

Что же делать?

И тут она увидела освещенный цветными лампочками вход, над которым красовалась нарядная вывеска:

«Средний драматический театр».

По сторонам от этого входа висели застекленные витрины со сценами из спектаклей.

Женя замерла, как вкопанная.

Жанна Романовна, пожилая дама, с которой она познакомилась дома у Андрея Федоровича, говорила ей, что в прежние годы играла на сцене именно этого театра, да и сейчас иногда приходит сюда помочь с гримом и сценическими костюмами, а то и сыграть какую-нибудь благородную старую даму.

Ну да, выяснили же они, что Средний театр находится близко от Жениного издательства. И вот он тут, должно быть, сама судьба привела сюда Женю.

Так, может, Жанна Романовна и сейчас в театре?

Жанна Романовна понравилась Жене, она хорошо к ней отнеслась, так может, она и теперь ей посоветует что-нибудь дельное? Жене сейчас очень нужен был дельный совет, да хотя бы простое человеческое участие…

И вообще, она обещала, что все будет хорошо, уговаривала ни о чем не беспокоиться, а что вышло? Вот пускай теперь хотя бы придумает, куда Жене деваться. Виданное ли дело – ни на работу, ни в собственную квартиру не попасть!

Женя замедлила шаг и оглянулась по сторонам. Не заметив ничего и никого подозрительного, она подошла к дверям театра, подергала за ручку – но дверь была заперта. Ну да, до вечернего спектакля оставалось еще много времени, и театр закрыт для посторонних. Но свои-то должны как-то в него попадать? Актеры приходят на репетиции, костюмеры и декораторы тоже работают днем, рабочие сцены опять же…

Женя снова огляделась.

Недалеко от главного входа она заметила неприметную дверь безо всякой вывески. К этой двери подошла высокая худощавая женщина, нажала на кнопку звонка, что-то сказала и вошла. Судя по всему, это был служебный вход в театр.

Женя немного выждала, подошла к невзрачной двери и тоже нажала на кнопку. Из динамика над дверью донесся неожиданно тонкий детский голос:

– Кто?

– Я к Жанне Романовне, – проговорила Женя как можно увереннее. – Она меня ждет.

То ли уверенная интонация, то ли имя старой актрисы сработало, замок щелкнул и дверь открылась.