Притворщик-2, или Сага о «болванах» - Александр Шувалов

Я успел попить чайку и выкурить сигарету, когда он пришел в себя, охнул и скрючился от боли.

— Не надоело валяться? — поинтересовался я.

Он с видимым трудом встал на четвереньки и попытался подняться. Не получилось.

— Вставай, говорю, не на пляже!

— У-у-у, о-о-о, м-м-м… — он с видимым трудом поднялся, добрел до кресла и рухнул на него.

Я подлил в чашку чаю из чайника, добавил рома и с удовольствием сделал глоток. Денис заворочался в кресле и нехорошо посмотрел на меня.

— Оклемался?

— Я это запомню, — не без труда выговорил он.

— Буду рад. В следующий раз, если посмеешь поднять хвост, покалечу.

— Ответишь…

— Sorry?

— Ответите, — знал бы он, какую разъяснительную работу провели с его дружком.

— Без проблем, — успокоил я его, — ладно, проехали. На первый раз прощаю… — он аж задохнулся от злости.

Я подумал и откушал рома без всякого чаю, понравилось. Повторил упражнение и с удовольствием закурил.

— Кстати, а чего это ты приперся на ночь глядя? — хороший вопрос, аж самому понравилось.

— Получить задание.

— Так бы сразу и сказал, — достал из кармана куртки фото и положил на стол перед собой. — Иди сюда, командир хренов.

Он подошел и встал передо мной, держась за бока.

— Вот этого человека, — я протянул ему фото, — завтра и послезавтра надо пропасти.

— Кто это?

— Неважно. Значит, подхватишь его с утра, и весь день будешь за ним гулять. Вечером доложишь о результатах. В том ПТУ для слабоумных, что ты заканчивал, наружку преподавали?

— Преподавали, — буркнул он.

— Вот и отлично. Домашний адрес на обороте, начало работы в семь тридцать — махнул рукой. — Свободен.

Запер за ним дверь, повернул вправо-влево голову и осторожно помассировал шею. Здоровый черт, к таким мускулам еще бы мозгов чуток, цены бы парню не было. Впрочем, черт с ним, с этим бешеным качком, обидно другое. Есть у меня такая старая примета: если в самом начале командировки получаю звездюлей, пусть даже слегка, бить будут потом на всем ее протяжении, иногда очень даже больно.

Да, и еще. Когда этот облом первый раз погладил стену моим хилым тельцем, я вдруг вспомнил, что кое-что в своих рассуждениях упустил. Тот опер, Ник, оставил мне не три сообщения, а целых четыре.

— Неудачный перелом, — констатировал врач, молодой темнокожий мужик с прической в стиле «афро», выписывая рецепт. — Как это вы так умудрились?

— Поскользнулся, упал… — словами старой комедии ответил он. Вряд ли этот парень видел тот фильм, собиравший полные залы на территории одной шестой мировой суши.

— Понятно, — безразлично молвил врач, и пациент понял, что он не поверил ни одному его слову. Если честно, ему было глубоко на это наплевать. — Значит, решили продолжить лечение в домашней обстановке?

— Совершенно верно, — человек, которому сломали руку, не привык оставаться в долгу и в самое ближайшее время рассчитывал поквитаться за поврежденную конечность. По полной и со сложными процентами.

— В принципе не возражаю, — врач поставил на рецепте подпись и скрепил ее печатью. — Думаю, за месяц-полтора кости срастутся. Главное, старайтесь не шевелить рукой.

— Я понял, док.

— Вот эти таблетки рекомендую принимать на ночь, эти в случае возникновения боли.

— Спасибо, — он сгреб бумажки со стола здоровой левой рукой и засунул в карман. — Прощайте, док… — повернулся и пошел к выходу.

Несколько дней назад его отправили в аэропорт, встретить, как сказали, какого-то лоха из Москвы. Старший команды приказал аккуратно его вырубить и доставить на базу для беседы.

— Помощь нужна? — деловито спросил Назим. — Или сам справишься?

— Как-нибудь, — буркнул он в ответ, — делов-то.

Он примкнул к команде совсем недавно и очень хотел в ней закрепиться. Здесь занимались серьезными делами и получали такие деньги, о которых, заделавшийся «солдатом удачи», бывший командир десантно-штурмовой роты раньше мог только мечтать.

— Точно? Смотри, Гена, не лоханись.

— Все будет нормально, шеф… — ему предоставили шанс, который грех было упустить.

— Постарайся его не покалечить, этот мужик может быть полезен.

— Будет сделано, — уверенно ответил он, — быстро и надежно.

Все, действительно, произошло очень быстро, только, с точностью до наоборот. Прилетевший из Москвы, никакой с виду мужичонка, сначала тупо шутил, потом принялся болтать и даже не дернулся, когда он остановил машину. А потом, потом, этот чертов москвич просто его вырубил. Быстро и надежно.

Он пришел в себя, немного для виду поохал, выбрал момент и попытался перекроить сюжет. Не получилось. Этот Радкин оказался вовсе даже не лохом, сначала он сломал Гене руку, а затем задал всего три вопроса, на которые тот, сам того не желая, ответил. В конце беседы он забрал у него трубку и со словами: «Чтобы я тебя больше здесь не видел», покинул машину, даже не отключив его на прощание. Гена вышел из автомобиля буквально следом за ним, но преследовать не стал, а отправился искать телефон.

Он подошел к висевшему на стене приемного покоя больницы таксофону и набрал по памяти номер. Согласно инструкции, после провала одного из бойцов команды, все остальные тут же поменяли «симки» в своих аппаратах. Этот номер назвал ему Назим, когда он кратко доложил ему о произошедшем.

— Езжай в больничку, — сказал тогда он, — придешь в себя, позвони… — и сообщил, как с ним связаться.

Милый женский голос сообщил ему, что абонент находится вне зоны действия сети. Он позвонил еще раз с тем же успехом. Гена вздохнул и отправился искать такси.

Томный юноша за стойкой при виде постояльца с загипсованной рукой в повязке отложил в сторону глянцевый журнал с фотографиями прекрасных, разной степени раздетости молодых людей и удивленно заморгал.

— Что случилось, сэр?

— Ключ, — постоялец протянул здоровую руку, преодолевая искушение треснуть ей по румяной мордашке.

Этот педик со дня приезда явно на него запал, принялся строить глазки, и даже разок предложил сходить попить вместе кофе. Порхал вокруг, как пчелка над цветком, совершенно не осознавая того, что до сих пор жив исключительно из-за строго приказа старшего команды не обижать аборигенов. Гена скрипнул зубами и собрался было идти к лифту.

— Сэр…

— Ну, что еще?

— Вам просили передать, — и протянул плотный желтый конверт так, чтобы коснуться его руки.

В номере он надорвал конверт зубами, а потом распотрошил его здоровой рукой и вытряхнул содержимое на столик. Тонкая пачка крон на общую сумму в три тысячи, банкнота в пятьсот евро, две по сотне и одна в пятьдесят. Авиабилет до Минска на его фамилию с открытой датой. Извещение об увольнении и выходное пособие в одном флаконе. Все, можно больше не волноваться и никуда не звонить.