Ведьма белого сокола - Мстислава Черная

Я поспешно вытащила ладонь из клетки. На белоснежных перьях остались выписанные моей кровью руны. Кровь быстро впиталась. Я выдохнула. Даже если птице и было больно, то теперь всё позади. Сокол подозрительно обмяк, но продолжал неотрывно следить за мной, так что не всё так плохо.

Я открыла клетку.

— На выход.

Сокол медленно выбрался наружу, и я в очередной раз восхитилась, какой он потрясающий красавец. Надо имя придумать соответствующее. Банальный Снежок такому шикарному хищнику совершенно не годится.

Сокол встряхнулся. Напасть он больше не пытался и вообще присмирел. Воды ему предложить?

В следующий миг мне стало не до воды. Я вообще дар речи потеряла. Потому что сокол исчез, а на его месте появился парень с перекошенным яростью лицом. Голубоглазый бледнокожий блондин, одетый во всё белое. На плечах совершенно неуместный летом плащ.

— А…?

Хотела спросить, где сокол.

Не спросила. Чёртов волшебный мир, я вляпалась в оборотня.

Парень шарахнул ногой по клетке, как по футбольному мячу. Клетка улетела в крапиву. Даже странно, что не в меня. До меня медленно доходило, что я привязала к себе не неразумное животное, а… человека. Свободного человека, умеющего превращаться.

Ещё кичилась, что водяного на цепь не посажу…

Сокол отправил в полёт ведро, и оно с грохотом покатилось по террасе, разливая воду. Шарахнул кулаком по стене и резко обернулся ко мне.

— Ненавижу! Будьте вы все прокляты! — если бы он кричал, я бы испугалась меньше, он цедил слова сквозь зубы, а взгляд полыхал безумием и гневом.

Ударит или сразу убьёт?

Мамочки, что же я наделала.

Не убил и не ударил. Выругался, отвернулся. Встал ко мне спиной, сжал кулаки до побелевших костяшек.

Магия сковывает лучше любых цепей. Фамильяр физически не способен навредить хозяину. Простая истина вылетела у меня из головы. Я вспомнила о ней, когда Сокол отступил. Да и картинка полностью сложилась. Оборотня насильно заперли в клетку. Почему он не перекинулся? Наверное, в клетке не мог — стальные прутья сработали бы как ножи. Или другая какая-то причина. Суть же в том, что те двое, которых я видела, шли Соколу на помощь, но Лёк предупредил Кудряша, а тот успел сплавить проблему мне. Подозреваю, откажись я платить, Кудряш бы мне «презент от заведения» сделал. Серая тень… Это тоже был оборотень-сокол?

Да уж, не за счёт канареек торговец живёт.

Впрочем, теперь всё это не важно, как не важно и то, что мне стыдно и совестно за невнимательность и безголовость. Захотела понравившуюся птичку, а получилось… Получилось ужасно. Только вот Соколу от моих переживаний не легче. Но, может, не всё так плохо? Может, есть выход?

Я подняла из лужи органайзер. Страницы залило водой, текст расползался. Я осталась без подсказок пращурки. Впрочем, не такая уж и потеря. Я не единожды перечитала записи Янины, чуть ли не наизусть зазубрила и могу с абсолютной уверенностью сказать, что способ разорвать созданную привязку ведьма не упоминала. Не считать же за таковой убийство фамильяра? Я отряхнула органайзер и пристроила на перила сушиться.

Надо что-то сказать, объясниться. Парень отмер первым.

— И какую же семейку можно поздравить с победой?

— Никакую.

Он обернулся с наигранной усмешкой:

— Да неужели? Именно поэтому ты притащила меня в Широкий квартал? И не куда-нибудь, а на защищённую территорию, — он шагнул ко мне, резко опустил ногу, поднял тучу брызг и, не справившись с эмоциями, резко выдохнул. — Пошла ты!

Он имеет право злиться, ещё какое. Представить страшно, что бы чувствовала я, посади меня кто на магический поводок. Парень на удивление мягко выражается.

— Одно радует, — продолжил он, — какое бы родовое имя ты ни носила, ты поплатишь.

— С чего бы?

Фамильяр при всём желании не причинит вред привязавшему. Парень явно о чём-то другом говорит.

— Потому что на меня был заказ от леса Бриса Давена.

Сокол уставился на меня со злорадным интересом. Увы, оценить масштаб угрозы я не смогла. Фамилия знакомая, да. Не далее как вчера Мирос Давен угощал меня кофе. Парень произвёл приятное впечатление, и я всерьёз подумывала о повторной встрече. Розовые очки треснули. Может быть сам Мирос и неплох, но другие члены его семейки, как выяснилось, по головам идут и походя ломают чужие жизни.

Не дождавшись реакции, Сокол пояснил:

— Брис не успокоится, пока не разберётся с выскочкой, посмевшей перейти ему дорогу. Он тебя уничтожит, раздавит как козявку, медленно и с удовольствием. Брис Давен, тот самый, мастер кровавых дел. Осознала, кого во враги заполучила?

Я пожала плечами.

— Боюсь, ты тоже не всё осознал. Оглядись.

Парень дёрнул головой, задержал взгляд на высоченной крапиве.

— Ты в дом загляни, — подсказала я.

— Пошла ты, — повторил он, но подчинился.

Кажется, он выполнит любой мой приказ…

Сокол остановился на пороге, и вот теперь до него начало доходить.

— Что за?! — ошарашенно выдохнул он, обернулся.

Враждебности поубавилось.

— Лучше мне с самого начала объяснить. Род Тодор.

Парень нахмурился. Не только злится, думать начал — это хорошо.

— Никогда не слышал? — догадалась я.

— Не доводилось, — процедил он.

Ой, он же, получается, отвечает тоже против воли?! Это уже не поводок, это что-то совсем мерзкое.

— Не удивительно, что не слышал. Род давно считается угасшим, последняя в роду Янина Тодор пропала без вести больше века назад. Я родилась и выросла за Границей, в магию не верила, пока позавчера в нескольких метрах от дома меня не похитила метла. Я узнала, что я одна из Тодор, единственная на данный момент, — вряд ли стоит считать родителей, ведь мама с папой не маги. — Мне достались родовые развалины и записки Янины, — я кивнула на органайзер. — Она написала, что мне, как уроженки Отравленных землях, нужно как можно скорее обзавестись фамильяром. Я не понимала, кто ты. Была убеждена, что привязываю обычную птицу.

— И что это меняет? — скривился он.

Я пожала плечами.

— Может быть, есть шанс отменить ритуал?

Сокол растянул губы в крайне неприятной улыбке:

— Серьёзно? И ты готова меня отпустить?

— Д-да. Но я не знаю, как.

— Так прочитай в семейном гримуаре.

А должен быть и такой? Не видела ничего подобного. И Янина о нём не упоминала.

— У меня его нет.