В самом тихом омуте - Артемида

его внимание, а рассказ его был увлекательный, но Мортриту пришло время уходить в назначенное место. Попрощавшись с другом, Мортрит двинулся под далёкие, радостные возгласы толпы людей, наблюдающей за представлением шутов и артистов. Языки пламени, поджигающие вызванную листву, освещали всё в округе не хуже сотни огненных стрел. Взобравшись наверх Мортрит, частично смог увидеть шоу, люди на высоченных деревянных ходулях танцевали причудливые танцы, крутясь вокруг друг друга. Грим на их лицах пульсировал зелёным и красным светом из-за того, что один призывал листву, а второй поджигал её, создавая подобие дождя. Таким образом проводили в последний путь придворного шута. Его служба сроком в сорок лет наконец была закончена и жизненный путь вместе с ней. Стража во округе усилилась, слышны голоса различных групп. Неужели шут был таким важным, что в честь его кончины столько суматохи.

Везрит стояла, оперившись на стену спиной на половину уходя в морок переулков, как призрак, не обращая на себя никакого внимания. Без лишних разговоров, только потратив секунду на приветствие она двинулась вглубь, ведя за собой. Её задумчивое лицо выдавало жажду что-то сказать, но видимо нужное время не подошло. Зайдя в приоткрытую металлическую дверь, они начали спуск под город по деревянным ступеням под освещением огней. Внизу стояла ещё дверь, точно такая же. За ней стелился черный шелковый ковёр, снимая с ног обувь, ступая по нему, освещаемые красным возбуждающим светом они проходили мимо множества комнат, из которых валил дым, доносились стоны и удары хлыста. В решётки в полу под каждой дверью, изредка стекала алая кровь, чем дальше они продвигались, тем больше казалось, что каменные стены сужались, удушая и напрягая. Остановившись у одной из дверей, Везрит ржавым ключом обрушила старый, толстый замок на пол, оглушая воздух эхом удара по сторонам. Только отперев дверь её лицо набралось решимости, затащив за руку Мортрита и бросив его на бархатную кровать, прижав его тело своим. Сидя на его животе, схватив и прижав его руки ещё сильней, она поцеловала Мортрита, передавая в рот терпкий, но такой приятный терпкий вкус, заливающим всё внутри будто яд, который вызывал жажду, требуя ещё и ещё! Каменное лицо, сопровождающие Мортрита всю дорогу, сменилось с начало в удивление, после наслаждение. Дыхание Везрит захватывало дух, а глаза блестели гипнотизируя. По не многу, нежно проводя по его рукам, она дошла до его шеи, переходя к голове чтобы прижать к себе, не давая шанса на побег. Левой ладонью закрывая его глаза, правой поднесла горсть черной пыльцы. Вдохнув её Мортрит сразу закашлял, от этого он распахнул глаза, но во круг оказался зимний хвойный лес.

– То, что я тогда сказала – правда. Но… знаешь есть кое-что ещё. – Голос Везрит раздавался не из округи, из его же головы. – Я боялась, что просто испорчу тебе жизнь, разрушу по немного убивая тебя. Даже скорее только это и остановило меня. Мы просто не подходим друг к другу… – Столь желанный голос начал затихать, оставляя его с тишиной зимы на едине.

Что-либо сказать было невозможно, губы слиплись. Поднялся легкий ветер, окутывая снегопадом округу. Стоило Мортриту на секунду закрыть глаза, как перед ним явилась невероятных размеров белая сова. Её черный клюв будто поглощал свет, как бездна, а синие глаза замораживали душу на месте, когти, по которым стекала кровь, вонзались как корни в землю. Любое дерево в округе было в несколько раз меньше её. Над глазами оперенье, или что-то похожее на брови, создавало острые рога, похожие на пики гор. Как те, что окружали их.

– Я ждала тебя, но не думала о такой скорой встрече. – Сова перед ним говорила, не раскрывая клюва, а голос разносился сразу отовсюду. – В любом случае я рада тебя видеть, теперь я, Зистра, наконец дарую, такое тобой желанное, благословление.

– Почему именно сейчас? – Голос Мортрита дрожал от холода, как и всё тело. Мороз, окружавший его держал тело в напряжении, но беспокойства или страха не наступало.

– Сейчас проще всего, твое тело и сознание расслаблено, не пытается сопротивляться. Позволяет вынуть душу на время. Пыльца, что ты вдохнул открыла тебе дорогу сюда. – Жажда, которую он испытывал, сейчас может быть утолена. Мысли забили голову, отметая всё остальное. – С этого момента ты станешь служить мне, взамен получишь мои дары.

– Что я должен буду делать? – Такая рьяность радовала Зистру. Без уговоров, угроз и прочих способ заставить человеческую душу служить себе.

– Приносить жатву для меня, всё просто. – Распахнув крылья, сова закрыла весь горизонт, множество перьев разлетелось. Совершив один взмах, началась снежная буря, осколки льда и снега заставили закрыть глаза. – Своим детям, таким как ты, я позволяю взрастить помощников. –

Перед Мортритом расстелилось болото полностью затянутую тиной, снежная пустыня сменилась на густой лиственный лес. Кроны деревьев еле пропускали солнечный свет, освещая только омут в середине водоёма. Мореные коряги дубов плавали у берегов яра, на котором и стоял Мортрит.

– Впредь болото станет усыпальницей для тебя и того, что породит омут. –

– Что значит, приносить жатву? – Смотря прямо в воду спросил Мортрит.

– Души! Алчные или невинные, неважно. Для вас существует всего одно правило, которое вы обязаны соблюдать, я надеюсь ты запомнишь его. – Зистра приземлилась на противоположный берег, обрушая с треском многовековые деревья. – Нет охоты ради забавы. Да ты будешь отнимать жизни, так или иначе за твоей спиной уже есть павшие, но мне не нужны убийства ради убийства! Мы охотники.

Голова слегка начала кружиться, чувство тошноты подступало в горло. Начали проявляться запахи, которые он чувствовал в комнате, перед тем как сюда попасть.

– Скоро пора уходить… Для начала. Отныне ты будешь парить так, как раньше парила и я. – Руки зажглись болью, будто снимали кожу, на них начали накручиваться полупрозрачные ленты. – Это позволит тебе плыть по воздуху, по не многу теряя высоту. Они раскроются, когда понадобиться, обретут оболочку, защитят в момент опасности. Не смотри на их гибкость, ведь прочны ленты как кости. А теперь, когда пробудишься ступай в лес к западу от города и принеси в жертву лесного зверя, чем больше он будет, тем лучше, начни охоту!

Легкое головокружение и непонимание происходящего были первыми спутниками Мортрита после пробуждения. Кровь, текущая из рта, окрасила горло в красный, скрывая появившиеся синяки. Всё так же комната с пурпурным светом, всё та же крайне мягкая кровать. Спокойствие и тишину нарушали лязгающие доспехи вышибающие двери по одной. Они были близко, накатила легкая паника, предчувствие, что идут за ним, заставило спешить. Череп на волосах спал, зацепившись