Карьеристки - Галина Врублевская

— Не надо и сейчас быть учительницей, Марго. Вот я смотрю в твои раскосые черные глаза, и ты мне напоминаешь японку на коврике моей мамы.

Георг положил свою ладонь поверх руки Маргариты:

— Мне очень нужен друг, понимаешь?! Женщина-друг.

— Разве с мужчиной дружить не лучше?

— Мужчины-друзья у меня тоже есть, хотя самые закадычные, с которыми вместе служили, живут в других городах. Но женщина — это совсем другое дело, особенно такая красивая, как ты.

— Ну и хитрец! Разве, когда речь идет о дружбе, красота имеет значение?

— Для меня имеет.

— Думаю, лучше прекратить этот разговор. К тому же я не слишком твоей сестре понравилась.

— Она просто ревнует. Сестры всегда ревнуют братьев к другим женщинам, — улыбнувшись, сказал Георг.

Маргарита встала. Встал и Георг. Обошел стол и приблизился вплотную, обнял Маргариту, едва-едва коснулся губами ее губ. Все в его жизни закручивалось сначала, он чувствовал себя неуверенным подростком, впервые срывающим поцелуй с уст девчонки. А Маргарита испытала растерянность. Если при первых его попытках ее поцеловать она чувствовала внутреннюю преграду, то сегодня в преграде появилась пробоина. И было не ясно, находится ли она во сне или, напротив, проснулась. Она отодвинулась на шаг от Георга, но продолжала смотреть ему в глаза.

Вернувшаяся в кухню Надежда Петровна нарушила очарование минуты тишины. Увиденная картина — брат и гостья, молчаливо стоящие посреди кухни, вызвали у нее удивление:

— Что же вы столбом встали? Аль не знаете, что делать? Гера, вызови такси для Маргариты Андреевны! Кстати, скоро машину вызволишь из ремонта? Надо меня в поликлинику отвезти.

Такси пришло быстро, и через полчаса Маргарита уже поднималась по лестнице своего дома на Сенной площади.

* * *

Ох уж эти черные лестницы в старых петербургских домах, вмятые тысячами ног каменные крутые ступени, шаткое металлическое ограждение, кисловатый запах от кухонь! Хотя совсем недавно здесь был сделан ремонт, едва выветрилась краска, вернулся исконный дух старинного дома. Откуда-то тянуло подгоревшим луком, на площадке чья-то кошка успела сделать лужицу. На четвертом этаже Маргарита Андреевна ощутила, что запыхалась, а ведь прежде не замечала высоты этажей! Неужели сказывается возраст? Ведь пятидесяти еще нет! Оставался последний пролет.

Но едва она шагнула на первую ступень, как остолбенела от неожиданности: около ее квартиры сидела, уткнув голову в поставленные домиком ноги, Анечка. Маргарита Андреевна окликнула ее:

— Аня, ты почему тут сидишь? Почему приехала без предупреждения, что-то случилось? Мы с тобой только три часа назад расстались!

Аня поднялась на ноги и чуть отошла от двери, чтобы тетя могла вставить в нее ключ и открыть. Пока обе раздевались, Аня рассказала о своих злоключениях.

Получилось так, что хозяйка отказала ей от дома. А вещи временно оставила под арестом, пока Аня не расплатится за квартиру.

— Что же ты мне не сказала еще в библиотеке, что тебе негде ночевать сегодня?

— Так я и сама не знала, что так все обернется. Вернулась из библиотеки, а хозяйка и преподнесла сюрприз! Я стала тебе, тетя Рита, звонить, а твой мобильник не отвечает, ну я и решила ехать прямо домой к тебе. Здесь домофон тоже не отзывался, но соседи по подъезду все же открыли, спасибо им.

Маргарита Андреевна вытащила мобильник: так и есть, как убрала звук вызова, когда на лекции в библиотеке сидела, так и забыла вновь включить!

— Бедняжка! А я в гостях рассиживалась, не знала, не ведала. Ты, наверно, проголодалась? Сейчас что-нибудь тебе приготовлю, иди пока в комнату.

Маргарита Андреевна возилась на кухне недолго: сделала племяннице бутерброды с ветчиной, заварила крепкого чаю и вернулась в комнату, кормить нежданную гостью. Но девушка уже спала, свернувшись калачиком на новом, на днях привезенном диване. Пришлось уносить еду назад.

Аня спала глубоко и безмятежно и не слышала, как тетя накрыла ее пледом, как возилась с надувным матрацем, готовя себе постель, как бормотал телевизор, включенный на малую громкость.

Маргарита Андреевна надеялась заснуть под монотонные звуки передачи о животных и отогнать нахлынувшие мысли. Сколько новостей сразу!

Георг с сестрой уже выстраивают планы на его семейную жизнь, зазывают Маргариту жить к себе. А тут племянница оказалась на улице! Разумеется, Аня бы с удовольствием осталась в квартире тетушки, тогда не пришлось бы искать новое жилье.

«Я к Георгу, Аня — сюда. Как все просто». Но простоты как раз и не было. Георга она, по сути, не знала; сестра его была неприятна Маргарите Андреевне, да и племянницу сажать на свою шею, уступать квартиру не хотелось. Впервые, на подходе к полтиннику, Маргарита оказалась полновластной хозяйкой в своем доме: ни матери, ни соседей, ни мужа.

Карусель тревожных мыслей увлекла Маргариту Андреевну в бездну сна.

Утром обе завтракали уже на кухне. И вчерашние бутерброды пошли в ход, да еще яичница с зеленым горошком — в общем, пировали.

Хотя перед завтраком случился инцидент, напугавший Маргариту. Аня выбежала в туалет, где ее вырвало, и вышла оттуда вся зеленая.

— Ты что, девочка, вчера опять выпивала? То-то заснула мгновенно, едва голова подушки коснулась! А я и не заметила, дуреха. Это уже ни в какие ворота! Теперь понятно, почему тебе хозяйка отказала от дома!

— Тетя Рита, я не пила ни вчера, ни на твоем новоселье. Я беременная, у меня токсикоз.

У Маргариты не нашлось слов. Она бережно обняла племянницу за плечи и усадила за стол. И только когда на столе появилась пышущая жаром яичница — она еще скворчала на сковороде, когда Маргарита Андреевна делила ее ножом пополам и раскладывала по тарелкам, тетя продолжила разговор.

— Ну так рассказывай все по-порядку. Какой срок? Кто отец? А постой-постой! Догадываюсь: наш Василий! И что же, он против ребенка?

Аня все рассказала как на духу. Срок три с половиной месяца. Отец будущего сына — УЗИ уже показало, что это мальчик, исчез бесследно. Они, собственно, почти и не знали друг друга, так, случайная связь летом. И беременность протекает трудно: токсикоз замучил.

— Моя хозяйка-то сразу заметила мое состояние, она по профессии акушерка. Сказала, что, если я не избавлюсь от ребенка, она мне откажет в жилье. Ну я и купила справку, что сделала аборт, сейчас ведь любую бумажку купить можно! Хотела отсрочить выселение, чтобы утренний токсикоз скрыть, тазик в комнате держала, надеялась, найду другое жилье. Но за отдельную квартиру дорого берут, а в коммуналку я уже и не пытаюсь, с ребенком отовсюду выживут. А теперь хозяйка и по фигуре уже распознала. Рассердилась, что я ее обманула со справкой, сказала, что больше ни одного дня держать меня в квартире не станет.

— Ну встань-ка, покажись. Я ничего не заметила.