Лоббизм по-русски. Между бизнесом и властью - Ирина Толмачева

К примеру, Евгений Богомольный по методам работы разделяет лоббистов на два типа — «цивилизованных» и «коррупционеров»: «Лоббистов можно разделить на группы в зависимости от того, как они решают вопросы. Есть цивилизованные лоббисты, которые действуют исключительно в рамках этических норм, и есть те, кто участвует в коррупционных схемах. Есть лоббисты профессиональные, знающие, что происходит на самом деле, и есть такие, которые просто пользуются связями».

Еще жестче по поводу «решения вопросов» высказывается Алик Туйгунов. По его мнению, лоббисты делятся на две группы: «тупые» и «умные»: «Есть тупые лоббисты, которые берут чемодан денег и идут решать вопрос, и есть другие, которые целенаправленно выстраивают свои отношения с органами власти и находят площадку для реализации своих лоббистских проектов. Важно понимать, какие органы власти в настоящий момент имеют больший политический вес. Это может быть или правительство, или Администрация президента, или Государственная дума».

Сила ресурса. Третий вопрос, требующий ответа, — в какой сфере лоббист эффективен? Есть лоббисты, которые ориентированы на работу в конкретном органе исполнительной или законодательной власти. Они решают все вопросы, не выходя из одного здания, не будучи при этом государственными служащими. Есть и другие — профи в конкретной отрасли. Эти бегают по разным зданиям, работают с разными ветвями власти. Есть и третьи, которые имеют определенную специализацию, но описать, что именно они могут, непросто. При этом «под заказ» они могут «организовать» любой ресурс как на региональном, так и на федеральном уровне (включая страны СНГ и Евросоюза). Последних явно большинство, и каждый уважающий себя корпоративный джиарщик должен иметь в своем арсенале целую «обойму» такого рода специалистов, потому что зачастую специалист, способный эффективно решать одни проблемы, слаб в решении других.

Свою классификацию лоббистов по силе ресурса предлагает Михаил Дворкович. На его взгляд, лоббистов можно разделить на «федералов», «регионалов» и «мелких сошек». Он на развернутом примере разъясняет свое мнение: «Предположим, есть конкретная задача — иностранный инвестор хочет создать новое производство на территории России. Конечно, он может просто прийти в страну, не обращая никакого внимания на органы власти (федеральные, региональные, муниципальные), купить по рыночной цене участок земли, нанять строительную компанию, закупить строительные материалы, построить цех, установить оборудование, зарегистрировать представительство иностранной компании, определить рынок сбыта и начать работать. Чаще всего иностранным инвесторам важно услышать, что Россия заинтересована в них и их будут всецело поддерживать. Из-за отношения к нашей стране за рубежом ни одна иностранная компания не пойдет на наш рынок без понимания: органы власти обещают ей защиту, покровительство, безопасность, они в целом не против ее деятельности на территории Российской Федерации. Поэтому, когда иностранные инвесторы обращают внимание на наш рынок, они начинают с того, что выясняют, какие органы власти отвечают за инвестиции в нашу экономику. Это, разумеется, Минэкономразвития.

И первый шаг компании (потенциального инвестора) — встреча с министром экономического развития Эльвирой Набиуллиной, либо с заместителем министра Станиславом Воскресенским, который в настоящее время отвечает за инвестиционную политику, либо, если это компания небольшая, с директором департамента особых экономических зон и проектного финансирования этого министерства Дмитрием Левченко.

На встрече инвесторы говорят: „Мы такая-то компания, мы зарекомендовали себя в нашей стране или на мировом рынке так-то, у нас такие-то объемы производства, обороты, прибыли, ноу-хау, оборудование. Мы хотели бы создать новое производство у вас в стране. Как вы к этому относитесь?“ В 100 % случаев они слышат в ответ: „Прекрасно“. Следующий вопрос: „А в каком регионе вы бы нам посоветовали разместить производство?“ И вот здесь уже чиновники обнаруживают свое видение вопроса.

Например, Эльвира Сахибзадовна Набиуллина хорошо относится к Башкирии, Татарстану и многим другим регионам, например к Санкт-Петербургу. Но она, как министр, скажет инвесторам: „Вы сами должны проанализировать ситуацию в регионах, и вам может помочь наш департамент, который этим занимается. Вы также можете обратиться в Мин-регионразвития, где вам расскажут об уровне социальноэкономического развития региона“.

У заместителя министра Станислава Воскресенского тоже могут быть свои „любимые“ регионы. Он менее ограничен уровнем власти, и он может сказать инвесторам: „Все регионы хороши, и мы вас поддержим в любых начинаниях, но я на вашем месте обратил бы внимание на Красноярск, Тверскую область, Калининградскую область, Нижний Новгород. Там ситуация более понятная, губернаторы активные, хорошее инвестиционное законодательство“.

А Дмитрий Левченко, директор департамента инвестиционной политики, скажет: „У вас какое производство? Посмотрите вот на этот регион и вот на этот. Если надо, мы поговорим…“

На примере описанной выше ситуации можно показать, как работают все типы лоббистов. Первый тип выведет инвесторов на министра, заместителя министра или директора департамента, с учетом того, что далеко не каждую компанию допускают до чиновников этого уровня. Официальное письмо может быть спущено до уровня заместителя начальника отдела или ведущего специалиста, который проведет встречу для галочки. Некоторые инвесторы идут через регион, пытаются подняться до Минэкономразвития, но региону это не всегда выгодно, так как он понимает, что министерство может посоветовать другой регион.

Параллельно инвестор пользуется услугами второго типа лоббистов, который выводит их на уровень региона, муниципалитета. С их помощью инвесторы проводят переговоры с десятком регионов, которые выбирают на основании открытых данных по социально-экономическому развитию и анализа условий производства и потребления. Они исследуют инвестиционное законодательство, встречаются с представителями региональных и муниципальных органов власти на предмет лояльности к их инвестициям, договариваются об условиях, ищут участки земли, договариваются об инженерной инфраструктуре. Параллельно министерство подтверждает заинтересованность в реализации проекта.

Далее на сцену выходит третий тип лоббистов, которые готовят бумажки, сопровождающие размещение производства (оформление в собственность участка, перевод земли из одного назначения в другое, оформление проектно-сметной документации во всех регулирующих органах и т. д.). Согласованиями занимаются, как правило, один или два человека, объединенные общей идеей, у которых много знакомых на уровне начальников отделов во множестве министерств и ведомств. Они дарят несущественные подарки мелким сотрудникам министерств, и те пишут для них бумаги.

Это не очень красивая ситуация, но она порождена обстановкой в стране. Сейчас профессионалов в консалтинговых компаниях, которые могут сделать все типы согласований, — единицы. И все равно с ними придется взаимодействовать на предмет корректности этих бумаг. Если это делать в официальном порядке, в соответствии с действующей нормативноправовой базой, то согласования могут занять два-четыре года, а это средний инвестиционный цикл для иностранного производителя, и он никогда не инвестирует в такой проект. Если инвестор хочет как можно быстрее создать производство, ему приходится пользоваться услугами „серенького“ джиарщика, который сможет договориться с сотрудниками нужных государственных ведомств и, заплатив им небольшие гонорары, быстро эти бумажки подготовить и качественно согласовать».