Проклятие Принца - Ася Медовая

Во всей этой вакханалии Рессара больше всего злило, что вечер перестал быть томным. Он отлично помнил, что обещал наказать колдунью сегодня же, но теперь она скрылась с глаз, а он пытаясь отцепить руку фаворитки друга от своей ширинки, другой рукой перехватывал за талию Калиту, чтобы та снова не начала выдирать сопернице волосы.

Что за чёрт! Принц совершенно невменяем, его развезло еще до подачи блюд. Сколько гулянок Рессар не припоминал, но такого до сей поры не случалось с Миркотом. Все как взбесились, словно им что-то подсыпали в еду… 

Словно… в еду.

- Ах ты, маленькая дрянь, - сквозь зубы процедил Рессар и резво растащил визжащих девушек – одну скинул в руки ошарашенного Фенхеля, другую потащил в дом, чтобы запереть в комнате под замок.

- Останься со мной, - тяжело простонала Калита, стараясь удержать его у себя.

- Завтра решу, что с тобой делать, - холодно отрезал он и захлопнул дверь, повернув ключ в замке. – А сегодня должен проучить одну негодницу.

Не осознавая своего предвкушения, Рессар быстро поднялся на второй этаж, и бесшумно скользнул в покои фаворитки. В темной спальне он разглядел ворох юбок поперек застеленной постели. Даже раздеться не соизволила, что даже лучше. Он сам снимет с нее все слои одежды, пока не доберется до вожделенного тела маленькой девственницы.

Только в этот момент Рессар осознал, что его потряхивает от желания, что он не в состоянии сдержать порыв завладеть её телом. Разве он не в праве? Разве она посмеет отказать ему?!

Подмяв волны платья под себя, прижав их к своей груди, Рессар только сейчас испытал всю глубину разочарования. Под ворохом юбок отсутствовало её тело…

***

Беспокойный сон испортил остаток ночи Вильды. Её мучила совесть за содеянное, но самое печальное, что обо всех последствиях ей предстоит узнать только утром.

Она не смогла остаться в покоях фаворитки из-за страха всю ночь чувствовать чужие эмоции. Даже желанную страсть между Калитой и господином чувствовать не хотелось. Может быть из зависти. Поэтому ночь Вильда провела в комнате кухарки.

Утро беспокойно ворвалось в узкое окно ярким утренним солнцем, громким щебетом птиц. Потягиваясь и настраиваясь на непростой день, Вильда перебирала в уме самые лучшие блюда на завтрак, которые подойдут пострадавшим в прошлый вечер от похмелья или от любовной лихорадки.

Распорядившись насчет готовки, Вильда уверенно поднялась в комнаты фаворитки, чтобы приготовить платье к завтраку. Вот было её изумление, когда она застала Рессара спящим в обнимку с её вечерним нарядом.

Осторожно присев на краешек кровати, Вильда рассматривала безмятежное лицо господина. Он спал во вчерашней одежде, не скинув сапоги и не стянув перчатки с рук. Подумав, девушка аккуратно сняла с него сапоги и медленно, чтобы не потревожить сон господина, стала стягивать перчатки.

-О, мой покровитель! Что с вашими руками?!

***

Он понятия не имел, как очутился в ванной комнате фаворитки, как остался без перчаток и каким образом колдунья заставила опустить руки в тазик с разведенным в воде зельем. Очнулся он от собственного стона облегчения.

Невыносимый зуд на грани с болью вдруг потупился, унялся, язвы и опрелости на коже запузырились, а ранки очищались от гноя, боль проходила, и удовольствие поднималось  по рукам, к груди, растекаясь по всему телу приятной волной мурашек.

- Что это за лекарство? – необычно сиплым голосом прошептал Рессар, не находя в себе сил открыть глаза и посмотреть на Вильду.

- Бабушкино средство. Она со мной занималась, когда артрит выворачивал ей пальцы и не давал готовить зелья для клиентов.

Теперь уже Рессар с интересом разглядывал Вильду, а та продолжила говорить, сворачивая в руках чистый бинт, только что смоченный из другого флакончика.

- Я еще вначале почувствовала нездоровый запах нагноения, но даже подумать не могла, что вы так запустили свои руки.

Что это? Она выговаривает ему?!

- В этот раз ты была осторожна, но на будущее – не смей дотрагиваться до моих рук.

- Это почему же? – нахмурилась колдунья, и Рессар задумался, стоит ли ей знать унизительную правду о принце Гоблинов?

- Я тебе покажу. Подай что-нибудь… живое. Не знаю: котенка, цветок?

Вильда тут же вышла из ванной и вернулась с кувшином полным срезанных цветов из сада.

- Эти подойдут?

Рессар нахмурился:

- Это ваза?

Девушка кивнула.

- Ваза с цветами?

Снова кивок, только теперь неуверенный. Ага, кажется, она начинает вспоминать, что он не терпит подобные композиции в своем доме.

- Ваза с цветами из вашей спальни, которая располагается через стенку с моей? – забил он последнюю порцию гвоздей в своё и в её настроение. Хотя нет, только в её. Свое настроение он сейчас же поднимет: - Вас ждет еще одно наказание, леди Вильда. Такими темпами вы вряд ли сможете выполнить условия за три года…

- Ну знаете ли! – она забавно подбоченилась, не выпуская кувшин из рук. – Если бы ваш список нетерпимостей был чуть короче, может и не пришлось бы прятаться от мира в своем скучном и пугающем доме.

- Скучном? – Рессар даже не понимал, что его разбирало больше, смех или желание поиздеваться над девчонкой. – Пугающем? Дом – отражение своего хозяина. Я не скучен, но меня боятся. Подай вон ту розу.

Надув губы Вильда неуклюже вытащила ярко красную розу из букета и передала ему. Он знал, что сейчас произойдет, поэтому смотрел не на цветок, а на колдунью.

Как только руки коснулись живого, он почувствовал покалывание холода в пальцах и в ладони. Такую ледяную стылость испускает только Смерть. Рессар видел, как глаза Вильды расширяются от ужаса, и чувствовал, как под пальцами стебель розы рассыпается в прах.

- Невозможно…

- Тогда дайте все цветы, я еще раз продемонстрирую вам свой Дар, - горько усмехнулся Рессар, протягивая к вазе руку.

Вильда отшатнулась от него и прижала кувшин с цветами к груди, защищая их от него. 

Это неприятно царапнуло. Хотя он давно должен был привыкнуть к реакции посвященных. Все, кто знал суть его Дара (о, покровитель, как насмешливо это звучит!), шарахались от него как от чумы. 

Он до сих пор не мог забыть, как первая красавица земель Гоблинов отказалась приближаться к принцу, принимать его ухаживания и целоваться с ним. Тогда его юношеское сердце было разбито, но сейчас он лишь надменно насмехался над реакцией девушки. Эта колдунья ему не откажет. Не посмеет. 

Он её купил – она его!

Роза в его руке стала стремительно увядать и чернеть, начиная от пальцев. Смерть стремительно пожирала красоту и жизнь цветка. Бутон, словно охнув, вздрогнул и упал, а почернев осыпался в прах, испачкав мокрую руку господина прилипшими мёртвыми чешуйками. Прах осел на пол, источая запах тлена.