Почти невеста - Джейн Фэйзер

Франклин подошел, чтобы отодвинуть стул от стола, и сказал что-то о том, что надеется угодить герцогу кларетом, выбранным им к обеду. Джек удивленно проговорил:

– Я подожду леди Арабеллу. Франклин кашлянул в ладонь:

– Она наверху, сэр. В своей гостиной. Она пожелала, чтобы я открыл…

Герцог перебил его:

– Ей известно, что обед подан? Пожалуйста, сообщите ей. Я буду ждать ее в гостиной. – Он повернулся, чтобы выйти из комнаты.

Франклин торопливо заговорил:

– Ваша светлость, миледи уже отобедала.

Джек резко обернулся:

– Отобедала?

– Да, ваша светлость. Она предпочла пообедать в своей гостиной. Миледи всегда обедает в пять часов, и она не пожелала…

Фантазия дворецкого иссякла. Леди Арабелла дала понять своим слугам, что ее намерения вести независимую жизнь отлично известны герцогу. Но, похоже, что все было не так. Ему не понравилось выражение серых глаз его светлости. На мгновение в них загорелась искра гнева, но тотчас же исчезла, и герцог спокойно сказал:

– Скажите леди Арабелле, что я бы был счастлив насладиться ее обществом, пока буду обедать. Может, она не откажется выпить бокал вина?

Он обошел стол, чтобы сесть на стул, который дворецкий все еще держал наготове.

Франклин на мгновение заколебался, прежде чем направиться к двери. Он уже собирался выйти, когда Джек остановил его:

– Нет, подождите.

Франклин вздохнул с облегчением:

– Да, ваша светлость?

Джек решительно отодвинул стул и встал:

– Я передумал, пожалуй, я сам, лично, приглашу ее. Где ее гостиная?

Ошеломленный Франклин не двигался с места.

– Ваша светлость, это личные покои леди Арабеллы.

– Вы забываете, Франклин, что обстоятельства несколько изменились. Теперь леди Арабелла – моя гостья.

Потом добавил мягко:

– Единственные личные покои в этом доме – мои.

Он направился к дворецкому, и Франклин невольно сделал шаг назад, хотя приближение герцога не представляло для него никакой угрозы.

Джек обратился к нему самым вежливым и мягким тоном:

– Будьте любезны, Франклин, показать мне, где эта гостиная.

Франклин поколебался одно мгновение, готовясь к битве за свою хозяйку, но разум подсказал ему, что такой вызов был бы бессмысленным. Это было бы все равно, как если бы обычный петух выступил против бойцового. Не произнеся ни слова, он повернулся и направился к лестнице.

Джек последовал за ним подлинному коридору в крыло, противоположное тому, где помещались его комнаты. Он отметил про себя, что покои Арабеллы были чрезвычайно далеко от комнат ее брата. Собственно говоря, здесь было вполне возможно вести совершенно независимую друг от друга жизнь даже под одной крышей. И он начал понимать, почему она приняла его предложение без особых возражений.

Франклин постучал в одни, потом в другие двустворчатые двери, близнецы дверей в комнаты Джека, и в ответ на нежный голос из-за последней двери встал в дверном проеме, загораживая вход.

– Миледи, его светлость хотел бы, чтобы вы присоединились к нему в столовой, – обратился к Арабелле дворецкий.

Арабелла положила перо.

– Вы объяснили ему, что я уже пообедала?

– Да, Арабелла, объяснил. – Джек, не проявляя излишнего насилия, но с явно выраженной целеустремленностью, отодвинул с дороги дворецкого и вошел в гостиную.

Арабелла сидела за письменным столом, одетая по-домашнему, как й подобает леди в своих апартаментах, в белое льняное неглиже, вышитое розами. Ее неубранные волосы обрамляли лицо, и когда она повернулась на стуле и посмотрела на него, он, внутренне усмехнувшись, заметил, что ее ноги босы.

– Это моя гостиная, сэр, – объяснила она, изумленная его бесцеремонным вторжением. – Не припомню, чтобы приглашала вас.

– Но должен вам напомнить, мадам, что, как хозяин дома, я не нуждаюсь в приглашении, чтобы войти в любую комнату.

Тон его был мягким и умиротворяющим, будто он не говорил ничего неразумного.

Она слегка побледнела. Его речь содержала горькую правду. Она не имела права распоряжаться в комнатах, исконно принадлежавших ей. Теперь она никогда не смогла бы надежно запереть дверь с сознанием, что никто не потревожит ее без приглашения. Она не могла больше позволить себе сидеть за письменным столом с босыми ногами в неглиже в уверенности, что ее уединение не будет нарушено.

Не произнеся ни слова, она вернулась к своему занятию и продолжала писать письмо, потом посыпала написанное песком и сложила листок, взяла свечу, горевшую рядом на столе, и покапала расплавленного воска, чтобы запечатать письмо, потом надписала адрес на конверте. Поднялась со стула и прошла через гостиную.

– Вы были так любезны, что предложили воспользоваться вашей почтой, ваша светлость. – Она протянула ему запечатанное письмо.

Он принял его. Оно было адресовано ее родственникам в Корнуолле. Джек опустил его в карман сюртука, потом сказал с поклоном:

– Я буду счастлив, мадам, исполнить вашу волю. Не могу ли я проводить вас в столовую?

– Вы должны извинить меня, – ответила она, – но я очень устала нынче вечером и хочу лечь в постель.

Он поднял брови, бросив взгляд на отделанные эмалью часы на каминной полке:

– Сейчас всего половина седьмого, Арабелла. Рановато даже для маленьких детей.

Арабелла не нашла слов, чтобы отказаться вежливо. Она могла только упираться с озлобленным видом, а он, вероятно, так и будет стоять в дверях и настаивать, и это ни к чему их не приведет. Она осознала, что еще недостаточно твердо объяснила ему решение жить независимо, пусть и под одной с ним кровлей. Ясно было, что он пребывает в заблуждении, и чем скорее она рассеет его, тем лучше. Она присоединится к нему и выпьет бокал вина в столовой, на нейтральной площади, и разъяснит все раз и навсегда.

Арабелла внимательно оглядела его, отметив пышность бархатного бирюзового сюртука и золотого кружева. Хотя ее собственный домашний туалет был вполне уместен здесь, он не мог соперничать с изысканным костюмом ее сотрапезника. Арабелла сказала с легким намеком на сарказм:

– Через пять минут я присоединюсь к вам в столовой, сэр. Разрешите мне хотя бы надеть домашние туфли.

Джек поклонился с явной неохотой и оставил ее одну. В коридоре он остановился, прислушиваясь к звуку опускающейся задвижки. Здесь не было никого. Нет, решил он, Арабелла Лэйси никогда бы не струсила. Она встретится с ним на его территории, размышлял он, и будет сражаться оружием, выбранным им.

Однако он не спешил спускаться вниз. Вместо этого направился в свою спальню, вынул письмо из кармана и запер его в портативном железном сейфе. Он не даст корнуэльским родичам Арабеллы выразить согласие принять ее с распростертыми объятиями. В конце концов, он ведь не обещал отправить письмо немедленно. Это вовсе не означало, что он его не отправит.