Сказки тридевятого округа - Александр Овчаренко

Сыщик уже стал клевать носом, когда около полуночи послышался скрип паркета, и в замочной скважине осторожно провернулся ключ. Створка входной двери на мгновенье приоткрылась, и едва заметный силуэт метнулся к висящей в простенке картине. На мгновенье незваный посетитель замер, а потом решительно протянул руки к золочёной раме.

Бах! Глухо сработала химическая ловушка и окатила незнакомца синей плохо смываемой краской. Одновременно в кабинете зажегся электрический свет, и сыщик ловко защёлкнул наручники на узких испачканных краской кистях ночного посетителя.

– Удивлены? – прошептали синие губы.

– Скорее нет, чем да! – улыбнулся сыщик и протянул чистый носовой платок. – Не могу сказать, что синий цвет Вам к лицу, так что постарайтесь аккуратно протереть глаза.

Черкасова извлекли из его узилища задолго до прихода в свой кабинет Романова. Для этого Пронин, не церемонясь, поднял с постели главного технолога, в веденьи которого находился контроль за применением магических заклинаний, и от имени начальника строительства приказал ему извлечь Полномочного представителя Президента из временной ловушки.

Главный технолог явился в образе знаменитого чернокнижника и верного сподвижника Петра I Якова Вилеммовича Брюса. Недовольный столь ранним подъёмом и бесцеремонным обращением, он раздражённо брюзжал себе под нос, обещаясь пожаловаться на самоуправство самому Петру Алексеевичу. Однако когда майор подвёл его к картине, брюзжание прекратилось.

– Это и есть метка? – для проформы поинтересовался главный технолог, ткнув пальцем в двенадцатого бурлака.

– Она самая! – весело подтвердил Пронин, который, как обычно по окончанию дела, находился в состоянии лёгкой эйфории.

– Тогда попрошу всех выйти! – строгим тоном распорядился Брюс.

Несколько человек из внутренней охраны здания вывели из кабинета облитую синей краской Шемаханскую, следом за которой гордо шествовал Пронин.

Пока главный технолог с соблюдением всех предосторожностей извлекал похищенного чиновника из временной ловушки, сыщик по телефону связался с дежурным фельдшером и попросил прислать медиков прямо в кабинет Романова. Фельдшер, видимо, с похмелья, перепутал, и решил, что медицинская помощь нужна самому Романову, поэтому поднял среди ночи всех, кого только можно было найти. Через четверть часа возле резиденции начальника строительства стояла карета «Скорой помощи», а в пустой приёмной толпились медики чуть ли не всех направлений в медицине, включая даже главного санитарного врача. Что именно произошло, никто толком не знал, и интрига сохранялась до того момента, пока Брюс не открыл в кабинет дверь, и усталый, но довольный, произнёс: «Я сделал всё, что мог! Можете забирать»! Все гурьбой дружно устремились в кабинет, где на письменном столе в беспамятстве лежал Черкасов. В кабинете почему-то остро пахло озоном, и висела какая-то сиреневая дымка.

– Так всегда бывает, когда во «временной карман» проникаешь, – пояснил главный технолог, после того как врачи на руках вынесли Черкасова из кабинета. – Вот Вы мне, господин майор, скажите, как, по вашему мнению, медики долго совещались? – обратился главный маг к сыщику, забыв о своём обещании пожаловаться на его самоуправство Романову.

– Мне показалось, что непозволительно долго, что-то около получаса, – честно ответил Пронин.

– Ошибаетесь, милейший! – довольным тоном произнёс Брюс. – Это нам кажется, что долго, потому что мы с вами находимся в приёмной, а в кабинете время тычет по-другому. Видите сиреневую дымку? Это и есть результат временной разбалансировки. Правда, величина этой аномалии ничтожно мала, поэтому ничем она нам не угрожает. Пройдёт ещё минут двадцать, и всё наладится само собой. Опасность состояла в том, что при проникновении во временную ловушку, надо умудриться удержать на её горловине защитное поле, иначе наше пространство может затянуть в Безвременье, и тогда вселенная схлопнется! Раз – и всё! Была вселенная, и нет её! И, самое обидное, что о нас даже некому будет вспомнить, потому что нас вроде бы как и не было!

– А что такое Безвременье?

– Вы меня удивляете, господин майор! Вы же сами метку на картине отыскали, а теперь спрашиваете меня о временной ловушке.

– О временной ловушке я слышал, и не один раз, но хотелось бы из уст специалиста услышать, что, же она из себя представляет.

– Безвременье – это, образно говоря, дыра в подкладке между мирами. Там нет разницы потенциалов, а значит, нет течения времени. Природа времени до конца не изучена, но сегодня уже можно определённо сказать, что одним из условий существования или, если хотите, течения времени, есть непрерывное движение различных полей и энергий. По большому счету этот же принцип заложен и в основе биологической жизни. Ведь если разобраться, то жизнь – это непрерывное движение, которое по сути своей имеет главную задачу устранить эту разницу потенциалов, но, как Вы знаете, этого не происходит. Значит, разница между положительно и отрицательно заряженными частицами будет существовать всегда. Из этого следует, что клетки будут продолжать расти и делиться, сердце будет гонять кровь по телу, обеспечивая клетки кислородом, а нейроны будут передавать в мозг электрические сигналы, то есть жизнь будет продолжаться! В Безвременье ничего этого не происходит, поэтому человек, попавший во временную ловушку, долго там не протянет, так как все процессы в его организме просто остановятся.

– Поэтому Шемаханская каждую ночь была вынуждена доставать своего пленника из картины и до утра оставляла в нашем мире, а с наступлением рассвета прятать обратно в прореху между мирами, – вставил своё веское слово сыщик.

– Позвольте, господин майор, указать Вам на техническую неточность. Человек не может существовать в двухмерном мире, то есть его физически нельзя втиснуть в полотно картины. Изображение двенадцатого бурлака явилось всего лишь визуальной меткой в нашем пространстве и времени. Так сказать, точкой отсчёта, с которой следовало начинать магическую работу с временной ловушкой. Кстати о времени! Сейчас почти три часа ночи, и если Вы, господин майор, не против, то я бы хотел отправиться к себе домой, чтобы предаться власти Морфея.

– Я тоже не прочь поспать до прихода Романова пару часиков, – зевнул сыщик и, сняв своё гороховое пальто, принялся устраиваться на ночлег прямо в рабочем кабинете начальника строительства.

5

– Нельзя сказать, что я стал подозревать Шемаханскую с первых минут расследования, – начал рассказ майор Пронин, после того как с удовольствием сделал глоток из большой глиняной чашки со свежезаваренным кофе. Такая же чашка стояла на столе рядом с Петром Алексеевичем, который малую дозировку напитков, так же как и малые архитектурные формы в градостроительстве, не признавал. За столом также находился начальник службы безопасности Малюта Скуратов, который кофе не любил, поэтому перед ним стояла кружка с горячим сбитнем. Узнав о событиях прошедшей ночи, Романов отменил ранее разосланные приглашения на завтрак и пригласил только Скуратова да героя дня (точнее ночи) майора Пронина, поэтому завтрак проходил в особой приподнятой атмосфере.