Крылатый - Анна Тьма

Около минуты мы молча смотрели друг на друга. Громом среди ясного неба запел мой телефон: «Киц-киц-киц-кица, кица-кицуня…»

— Да, Киса… — ответил я на звонок, опасливо глядя на отца этой самой «кисы». — Киса, я буду через одну минуту… В смысле не готова?.. Давай собирайся, пока я поднимусь по лестнице!.. Ага, ну я же обещал… Когда это я не выполнял своих обещаний, ну-ка, напомни? Вот. Так что быстро! А то я буду гневаться, а мое величество в гневе ужасно… Жду, жду, а ты бегом! Отбой.

Рысь отключилась, и я снова взглянул на Валерия Ивановича.

— Точно не свидание, — добродушно хмыкнул капитан. — Моя дочь предпочитает парней постарше.

— Я за нее все равно любому глотку порву, — серьезно ответил я. — Пусть только попробуют обидеть. И уж извините, товарищ капитан, но сегодня я ее поведу в ночной клуб. И клянусь честью, что ничего плохого с ней не произойдет.

— Слову темного я верю, — сказал он. — Но и ты мой номер запиши. Если во что-то вляпаетесь — звони в любое время.

Я забил в свой сотовый новый номер и, понимая, что время не терпит, побежал к нужному подъезду. По лестнице поднимался вприпрыжку, а в душе почему-то пело радостное предвкушение. Будучи знакомым с Рысью четыре года, сегодня увижу ее впервые. Страшно? Ни капли! Ха!

Оказавшись перед дверью квартиры, нажал на звонок без лишнего промедления. И только тогда до моего сознания все еще обостренный после трансформации слух донес ругань. Злая, как сотня демонов, навигаторша открыла дверь спустя несколько томительных минут.

— Что у тебя случилось? — сразу спросил я. — И кого мне за это избить?

Рысь взглянула на воинственного меня и улыбнулась. Она оделась в короткое черное кожано-замшевое платье и высокие блестящие черные сапожки. Стриженные под «каре» темные волосы, милое личико, с которого на меня смотрели пронзительно-карие глаза в обрамлении пушистых черных ресниц.

— Привет, воробей, — сказала она. — А ты выше, чем я рассчитывала.

— А ты мельче, — фыркнул я. — Так кому там срочно требуется интенсивная терапия? Я быстро обеспечу побитую морду.

Тут дверь распахнулась пошире, и на меня злобно уставился здоровый парень. Я окинул его рожу безразличным взглядом и снова обратился к Рыси:

— Это вынести или само выйдет?

— Ты меня на этого задохлого малолетнего… решила променять?! — рявкнул на сжавшуюся в комок Юлю данный представитель человеческой расы.

Я пару раз обалдело хлопнул глазами, у меня даже челюсть отпала от удивления. Кем меня назвал этот… этот… ну… этот!!! Смерть тебе. Только поведение Рыси мне не понравилось — мне кажется, или она действительно считает себя не вправе вмешивать меня в свои проблемы?

— Кис, оно еще и разговаривать умеет? Интересных ты зверушек держишь. Только это существо агрессивно, поэтому лучше все-таки в наморднике выгуливать.

— Слышь, ты…, вали отсюда по-хорошему, не то я тебя выкину башкой в окно!

— Киса, солнышко, может, твою зверушку лучше к ветеринару да милосердно усыпить? А то смотри, это на бешенство похоже, покусает еще.

— Ты че…, нарваться решил?!

— Ситуация «двенадцать-два»? — спросил я у Юли, и она кивнула, затравленно взглянув на парня. — Можно, Киса? — Я приподнял бровь, и девушка снова кивнула. Я впервые с начала сего премилого разговора повернулся к типчику: — Слушай, зверушка, сматывай отсюда, пока я тебя не вынес.

— Ты, малолетка, щас зубов не досчитаешься!

Я улыбнулся во все свои клыки и звучно клацнул. Рычать не стал — еще драться не полезет, все веселье мне испортит.

— Че, еще и гот, клыки нарастил, под темного косишь?!

И сей неумный представитель своей расы кинулся на меня с кулаками. Отступив на шаг, я перехватил его за запястье, вывернул руку, подправляя полет, и пинком отправил вниз по лестнице. Картинно поклонившись Рыси, направился следом за очухивающимся типом — спускать дальше. За мной по пятам следовала Черная Рысь.

В дверь подъезда неудачник вылетел пташкой. Я вышел следом, поднял за шкирку уже успевшего понять, на кого нарвался, парнягу и рыкнул ему в лицо:

— Еще раз ты или кто-то по твоей указке подойдет к моей Рыси — я тебе не только зубы выбью, но и башку оторву. Понял меня, падаль?! — Глаза красным подсветить и низких частот в голос добавить. Далеко не все темные способны на то, что я сейчас сделал. Смена спектра голоса и алый отблеск глаз — преимущество примерно одного из двадцати обращенных. Даже мой брат не все умеет. Хотя отражать свет алым отблеском в зрачках, как некоторые представители семейства кошачьих, умеют абсолютно все темные. Окрашивать в багровый всю радужку уже сложнее. А у меня такое случается частенько, к тому же помимо моего желания!

«Зверушка» отчаянно закивал. Брезгливо бросив парня на землю, я повернулся к Юле и весело улыбнулся.

— За день уже третий раз дерусь, — притворно вздохнул я. — И представляешь, все еще никого не убил. А так хотелось…

— Воробей, я тебя обожаю! — кинулась мне на шею навигатор.

— Задушишь… — прохрипел я в ответ.

Киса поцеловала меня в щеку и прекратила процесс удушения. Я покосился на хитро спрятавшийся за детской площадкой и кустами «уазик», из которого Юлин отец с интересом наблюдал за происходящим.

— Пойдем? — спросила, сверкая глазами, Рысь.

— Я тебя обещал на руках донести? Так что ты не пойдешь, — усмехнулся я.

— Воробей, не тупи! Я же тяжелее тебя.

— А вот фиг тебе! Я же темный, так что не суди по внешности.

Так… Незаметно укрепить кости, при частичной трансформации изменить мышцы, поле левитации рассредоточить по всей поверхности тела. Молча подхватить возмущенно пищащую девушку. Кто ей сказал, что она тяжелее меня?! Ростом-то меньше!

— За шею держись, Киса! — Расправив крылья, я взмахнул ими и с силой оттолкнулся от земли, взмывая в небо.

Юля взвизгнула, вцепилась в меня мертвой хваткой и примолкла. Минут через пять она отошла от шока и легонько стукнула меня по плечу.

— Ты бы хоть предупредил, что вправду крылатый!

— Я этого никогда не скрывал.

— Но говорил так, словно это просто образ!

— А я со своим образом един.

— Зараза ты, воробей. И летишь не в ту сторону!

Чертыхнувшись, я выяснил у моего навигатора точный маршрут и сменил направление движения.

Алексей Легенда, он же Сказочник, оказался почти таким же большим, как Шон, только много смеялся и всему искренне радовался. Макс Глюконавт, он же Глюк, был тощим очкариком со встрепанной прической, живущим за компом. Маньяки — близнецы Маня и Даня — отличались только полом, а во всем остальном их можно было спутать — белобрысые, с одинаковыми стрижками, одетые в одинаковые футболки и джинсы, с хитрым блеском в синих глазах. ЭйнШтейна среди нас почему-то не оказалось. И на вопрос: «А где Васек?» — друзья развеселились и ответили, мол, отсыпается. Ну, этот Призрак всегда был каким-то… гм… особенным.