Держи меня крепче - Тереза Бехари

Она вышла из дома до того, как он успел возразить.

– Твоя хозяйка имеет привычку уходить прежде, чем я могу поспорить с ней, – сказал Ноа, обращаясь к коту. – Следует ли мне считать такое поведение жизненной позицией?

Кот запрыгнул на кухонную столешницу и бросил на него невозмутимый взгляд, словно говоря: «Приятель, ты тут сам за себя. Я ни слова не скажу о ней».

– Преданность, – прокомментировал Ноа. – Думаю, это достойно уважения.

Он достал из холодильника пиво и улегся на диване.

Ноа не обманывал Джейдена, когда сказал, что нуждается в отдыхе, потому что его тело ныло от усталости. Болевые ощущения в горле почти прошли, хотя он все еще немного покашливал. Но такие временные трудности можно пережить.

А вот как пережить то, что Ава останется в его доме еще на одну ночь…

Выпив половину бутылки пива, он поставил ее на столик, снял ботинки и, устроившись поудобнее на диване, включил телевизор, по которому шла какая-то непритязательная рождественская комедия.

Когда он открыл глаза, то не узнал людей на экране, а в доме ароматно пахло специями.

Ноа нахмурился, ощутив какую-то тяжесть на груди, и с удивлением обнаружил сидящего на ней Зорро. Кот, не мигая, смотрел на него, будто говорил: «Только посмей подняться».

Не желая быть запуганным котом, Ноа пошевелился, и Зорро, смерив его презрительным взглядом, грациозно спрыгнул на диван.

– О, ты проснулся, – улыбнулась Ава, доставая из духовки кастрюлю.

– Я не заметил, как уснул. Сколько времени прошло? – спросил Ноа и потянулся.

Когда он снова встретился взглядом с Авой, она слегка зарделась.

– Может, час или полтора.

– Похоже, я устал.

– Ты плохо спал прошлой ночью. Почему?

– Потому что иногда пожар отпускает не сразу.

– А этот не давал спать из-за меня?

– Частично. Всегда нелегко думать о людях, которые могут потерять свой дом. И о том, какой ущерб может нанести пожар нашей округе. – Ноа пожал плечами. – Это часть работы.

– Я даже не подозревала, – сочувственно посмотрела на него Ава. – Тогда почему ты стал волонтером?

– Ты спрашиваешь об этом сейчас? Я проходил обучение, когда мне было восемнадцать. Ты не могла не знать.

– Думаю, мой вопрос задержался где-то в пути, – огрызнулась она, доставая тарелки из шкафчика. – Но это не значит, что я не хочу получить на него ответ.

Ох уж эта Ава. Ее дерзость вызывала у него улыбку.

– Отец сказал, чтобы я нашел себе занятие, которое будет приносить пользу людям. Когда-то мы каждый вторник делали бутерброды и раздавали их бездомным. А по четвергам помогали в столовой для тех же бездомных.

– Правда? А почему я ничего не знала об этом?

– Отец приучил меня к тому, что о таких вещах не говорят.

– Значит, несмотря на то, что ты мог пожертвовать деньги благотворительным организациям, которые занимались этим делом, ты предпочел участвовать в одной из них?

– Мы делали и то и другое. Это часть ответственности, когда ты имеешь больше, чем другие.

И снова Ноа охватило чувство вины за то, что он обижался на отца, когда тот приложил столько усилий, чтобы вырастить и воспитать его.

– В общем, после одного из пожаров мы отправились в участок, чтобы узнать, чем можно помочь, и я услышал, как один из парней жаловался, что у них мало добровольцев. Тогда-то я и понял, чем хочу заниматься.

– Благородное решение, – тихо заметила Ава. – Хотя в то время ты был такой костлявый.

– Наверное, – расхохотался Ноа. – Все изменилось, когда я начал тренироваться. Я очень старался.

– А потом ты уехал.

Ему показалось или в ее голосе послышалась небольшая заминка?

– Да, но я продолжал тренироваться. Если оставался в каком-то месте надолго, находил там пожарную станцию, чтобы и дальше помогать добровольцем. Когда я вернулся, мне устроили еще один заключительный экзамен и после его сдачи приняли в команду.

Она протянула ему бутылку свежего пива, а потом начала раскладывать еду по тарелкам.

– Пожарный-доброволец, тайный филантроп, фотокорреспондент…

Ава поставила перед ним тарелку, и до него дошло, чем это так вкусно пахло. Бирьяни![1]

– Впечатляющее резюме, мистер Джайлз.

– Да, но в него не входит талант готовить бирьяни. – Он вдохнул аромат еды и довольно зажмурился. – Когда ты успела?

Ава рассмеялась в ответ.

– Я стала профессионалом, когда поняла, что не смогу посвящать готовке еды больше двух часов. Возможно, мое бирьяни не такое вкусное, как те, что ты пробовал, но ничего, переживешь.

Он набил полный рот и застонал.

– Как же вкусно. Твое ничуть не хуже, чем те, что я ел.

Ава потянулась к нему через стол и похлопала по щеке.

– О, бедный, наивный Ноа. Я очень ценю твою неопытность.

Он фыркнул, но не стал отвечать.

Ее прикосновение обожгло ему кожу. И Ноа ничего не мог поделать с этим, ничего не мог сказать, потому что боялся, что тогда в их общении снова возникнет неловкость.

– Уверена, твой отец в восторге, что ты побудешь дома пару недель.

– Ага, но только не пару.

– Нет? Но он сказал… – Она запнулась, поймав его взгляд, и снова зарделась. – Он обожает говорить о тебе.

– Правда? И как часто?

– Каждый раз, когда я прихожу к нему.

Он молча переварил эту информацию, прожевывая еду и запивая ее пивом.

– Знаю, мы уже говорили об этом, но твоя дружба с моим отцом кажется мне дикостью.

Ава тихо рассмеялась и села рядом с ним за стол. Только она не сразу принялась за еду, а проводила вилкой по рису, перемешивая его снова и снова.

– Я тоже раньше так думала. И Джейден. И мои родители.

– Возможно, они боялись, что он женится на тебе. А что? – спросил он, встретив ее печальный взгляд. – Такое случалось. И случится снова.

– Ноа, он одинок, – подчеркнуто заявила Ава. – Твоя мать умерла, когда тебе было четыре года. Ты можешь представить одиночество, которое появляется, когда ты теряешь любовь всей своей жизни и приходится самому растить маленького ребенка?

– Это одиночество не имеет ничего общего со смертью моей матери.

– Конечно, имеет. Любовь твоего отца к твоей матери…

– Сделала его слабым, – с горечью договорил Ноа. – Она изменила ему, а он простил ее, хотя она причинила ему столько страданий. Вот когда он почувствовал себя по-настоящему одиноким.