Жить лишь тобой - Шэрон Кендрик

Толкнув дверь, она обнаружила, что Лукас ждет снаружи. Его тело было напряжено, а черты лица омрачало беспокойство и какое-то более тревожное чувство.

Он вежливо спросил, как она себя чувствует.

- Уже лучше, - сухо сообщила она ему.

- Я вызову доктора.

- Пожалуйста, не беспокойся. Мне не нужен врач, Лукас. Женщин часто тошнит во время беременности. Просто вызови мне такси, и я переночую в хостеле, который забронировала на сегодня. Завтра я улечу в Ирландию первым рейсом.

Он покачал головой, и в его взгляде появилась мрачная решимость.

- Этого не произойдет, Тара.

Она с недоверием вздернула подбородок:

- Ты собираешься мне помешать?

- Если придется, я это сделаю. Я бы не выполнил свой долг, если бы позволил тебе ездить по Нью-Йорку одной сегодня вечером, особенно в твоем состоянии, - сурово произнес он. - Сейчас ты должна идти спать.

- Я не…

- О да, - ответил он таким твердым голосом, которого она не слышала от него прежде. - Ты будешь спать. Прямо по коридору расположен гостевой номер люкс. Я отнес туда твои вещи. Спорить бессмысленно, Тара. Мы оба это знаем.

Тара открыла рот, чтобы возразить, но поняла: Лукас прав. Он говорил с ней решительно, словно во время крупных деловых переговоров или при заключении сделки, которая казалась многим неосуществимой. У него были средства и власть, чтобы подчинять людей и события своим желаниям. И разве Таре не хочется лечь на мягкую кровать, закрыть глаза и отгородиться от реальности? Она уснет и, может быть, когда она снова откроет глаза, почувствует себя лучше.

Но разве ей удастся улучшить ситуацию? История повторяется, и Тара слишком хорошо знает, какая каменистая дорога ждет ее впереди. Однако горькое осознание не сравнится с усталостью, охватившей ее тело, и поэтому она кивнула, неохотно соглашаясь.

- Ну ладно, - неблагодарно пробормотала она. - Покажи мне, куда идти.

Лукас кивнул, указывая на коридор, ведущий к гостевому номеру люксу, замечая, что Тара сторонится его. Тем не менее, ее сопротивление заинтересовало его, и он нахмурился. Он привык к тому, что женщины обычно не протестовали против проживания в его гостиничном номере и не держались от него на расстоянии вытянутой руки. Любовницы обожали его, хотя он знал, что не заслуживает такого обожания. «Но женщины готовы на все ради мужчины с большим банковским счетом. Ради мужчины, который дарит им оргазмы», - цинично подумал он.

Предыдущие недели он убеждал себя, что нехарактерное влечение, которое он испытывал к Таре Фицпатрик, исчезло. Вернее, уже должно исчезнуть. Но, к своему удивлению, он понял, что этого не произошло. Эта женщина пробуждала в нем первобытные желания. Даже когда она была в неприглядных джинсах и футболке, он не мог не думать о ее изящном теле, бледной груди и узких бедрах, золотистых веснушках на коже.

У него пересохло в горле, пока он смотрел на нее. Рыжая кудрявая шевелюра струилась по ее спине, напоминая ему о том, как он запускал в нее пальцы. Он вдруг почувствовал нестерпимое желание.

Но Тара беременна. Он застыл от непонятного опасения, отличного от страха, который испытывал в адвокатской конторе. Она вынашивает его ребенка.

После того, что он узнал сегодня, каждый его ребенок получит неизвестную наследственность.

Он распахнул дверь спальни и увидел, как Тара открыла рот, разглядывая роскошный интерьер. Это стало своевременным напоминанием о том, что, несмотря на невинность, она остается женщиной. И кто скажет, что она не будет так коварна, как все другие женщины, как только добьется своего?

- Надеюсь, тебе понравится, - протянул он. - Я думаю, ты найдешь здесь все, что тебе нужно, Тара.

Услышав циничные нотки в его голосе, она повернулась и с вызовом посмотрела на него снизу вверх.

- Запомни, я останусь только на одну ночь.

Он собирался сказать ей, что она ошибается, но сдержался. Пусть она выспится, а утром он решит, какое будущее их ждет.

Тара открыла глаза и на мгновение решила, что умерла и вознеслась на небо. Она лежала в самой удобной кровати, в которой когда-либо спала, в комнате с панорамными окнами. Из окон напротив нее и сбоку открывался сказочный вид на горизонт Нью-Йорка. Она моргнула, приподнявшись на локтях. Гигантские здания взмывали в безоблачное октябрьское небо, и казалось, к ним можно прикоснуться. Откинувшись на мягкие подушки, она еще раз огляделась, потому что вчера вечером была слишком ошеломленной и уставшей, чтобы на чем-то заострять внимание.

Интерьер был потрясающим. Золотистый потолок, паркетные полы - все вокруг сияло нежностью и роскошью. На изысканном письменном столе стояла ваза с белыми орхидеями, настолько совершенными, что они казались искусственными. В углу комнаты стоял потрепанный старый чемодан Тары, выглядящий как неряшливый злоумышленник посреди богатства.

Она вздрогнула.

Лукас поставил стакан воды на прикроватную тумбочку. Тара взяла его и жадно выпила почти всю воду. Пошатываясь, она встала с кровати и побрела в ванную комнату из мрамора и блестящего хрома, где умылась и причесалась. Пора найти Лукаса. Надо поговорить с ним о возвращении в Ирландию, он не может удерживать ее здесь силой. Но она была слишком слаба, а кровать так манила ее, что Тара залезла под одеяло и задремала.

Она проснулась от ощущения, что кто-то находится в комнате и смотрит на нее. Приоткрыв глаза, она увидела Лукаса, стоящего у кровати и пялящегося на нее сверху вниз. На его подбородке красовалась щетина, под красивыми зелеными глазами залегли тени. Похоже, он не выспался. Черные джинсы облегали его узкие бедра и длинные ноги, ворот мягкой серой рубашки был расстегнут. Тара сглотнула. Наверное, странно, что бывший босс стоит у ее кровати, а она лежит под пуховым одеялом в мешковатой футболке. Но почему-то эта ситуация совсем не казалась ей странной.

Натянув одеяло до подбородка, она кивнула:

- Доброе утро!

Он кивнул в ответ и спросил:

- Ты хорошо спала?

- Очень хорошо, спасибо.

- Отлично.

Они настороженно смотрели друг на друга, как незнакомцы. Тара откашлялась, желая избавиться от ощущения, что в углу комнаты тикает бомба замедленного действия. Она заставила себя взглянуть на слабый солнечный свет, заливавший деревянный пол.

- Который час? - спросила она.

- Одиннадцать часов.

- Понятно. - Она по-прежнему крепко сжимала пальцами одеяло. - Мне нужно подумать об отъезде. И не надо трясти головой, потому что я больше не работаю на тебя, Лукас. Ты не можешь мне приказывать и ждать, что я исполню твои желания, как раньше.

Он прищурился и посмотрел на нее, как опытный переговорщик, его глаза потемнели.