Тайны, что мы храним - Ана Вудс

как они не представляли интереса, ведь и так было известно, что название академия получила в честь основателя – Мерлина Роузфилда. Далее шел раздел об архитекторе, о строительстве, о том, что было важно учитывать, и о трудностях, с которыми пришлось столкнуться из-за расположения университета в Линкольншир-Уолдс, – его я тоже нехотя пролистала.

Ближе к концу сто пятидесятой страницы начиналась глава о знаменитых личностях, учившихся в Роузфилде. В ней упоминались многие громкие имена, которые и сегодня являются большими меценатами академии, среди них Фернсби и Бэйкерсфилд. Нахмурившись, я прочла соответствующий раздел.

Элизабет Бэйкерсфилд и Трентон Фернсби учились в Роузфилде в конце девятнадцатого века – Элизабет была одной из первых женщин, допущенных к учебе. За время, проведенное в университете, они вместе сдали все экзамены и закончили академию на отлично. С тех пор здесь обучились десятки членов обеих семей, которые и стали главными покровителями академии. Однако ни одно из этих сведений не указывало на то, что они создали тайное студенческое общество.

Я открыла сумку и дрожащими руками достала оттуда скомканный лист бумаги. Давно у меня не было повода в него заглядывать, тем более в памяти и без того отпечатались написанные на нем имена. Но это слишком важно, мне не хотелось ошибиться.

– Что это? – робко спросила Шарлотта.

Я сглотнула и разгладила бумагу.

– Имена тех, кто причастен к несчастному случаю с Люси. Вдруг я найду какие-то совпадения с книгой.

Шарлотта кивнула.

– Хороший план.

Пока я сверяла имена на листе с именами из книги, Шарлотта с Милой тоже просматривали список.

– Какое-то из имен вам о чем-нибудь говорит?

Коринн Блайт, Джонас Хастлер, Кейтлин Разерфорд и Генри Смит – все они были там в ту ночь. Мне не довелось познакомиться с ними, я только читала их показания, их идеально выверенные ответы, звучавшие почти как заученные наизусть.

– Нет, извини, – вздохнула Шарлотта. – На моем курсе учится одна Джейн Смит, но, насколько мне известно, у нее нет братьев и сестер, к тому же это не самая редкая фамилия.

Мила покачала головой.

– И я никого из них не знаю.

Как и следовало ожидать, я тоже не нашла совпадений. Наверное, это было бы слишком просто.

Мы снова уткнулись в книги. На следующих страницах тоже не нашлось ничего, что могло бы помочь расследованию, поэтому я со вздохом закрыла книгу и откинулась на спинку стула. Маленькая лампочка над столом мигала.

– Нашли что-нибудь еще? – спросила я. Мила и Шарлотта огорченно посмотрели на меня и покачали головами. – Этого я и боялась.

Отсутствие новых зацепок меня злило. Конечно, я была благодарна, что теперь знаю о тайном обществе, возможно, имеющем какое-то отношение к смерти Люси, но у меня все еще не было никаких доказательств. Хотя интуиция подсказывала, что направление правильное, мне не хватало уверенности. Такое количество предположений вызвало у меня головную боль.

Я помассировала виски и попыталась восстановить дыхание. Злость ни к чему не приведет. Я пробыла в Роузфилде всего неделю – было бы чудом, если бы я раскрыла тайну смерти Люси за такое короткое время.

Сделав еще один глубокий вздох, я посмотрела на часы: занятие вот-вот начнется, а значит, в любом случае пора уходить. Нельзя опаздывать.

– Может, пойдем? – предложила я.

Шарлотта и Мила закрыли книги. Мы вернули их на место, вышли из библиотеки и разошлись по своим кабинетам. Когда прозвучал первый удар гонга, я ускорила шаг и понеслась на занятие. Мне повезло успеть как раз вовремя.

7. Тристан

Я посмотрел в сторону двери.

Через минуту должен был прозвучать гонг. Может, Хейзел передумала? Ведь странно, что кому-то из первокурсников позволили посещать продвинутый курс. Возможно, она все же сочла его сложным и не захотела слишком много на себя брать.

Не знаю, почему она не выходила у меня из головы. Наверное, потому что отказала мне после прошлого занятия. Не похоже, что со зла, но тем не менее меня задело.

Я понятия не имел, почему меня волнует, что ее до сих пор нет. В принципе, мне все равно. В понедельник мы так или иначе увиделись бы, ведь у нее репетиция после меня. Стоило ли вообще рассчитывать, что мы встретимся снова? Точно не стоило! Ой, да кого я обманываю?

Только мистер Прайс хотел закрыть дверь, как в проеме, тяжело дыша, появилась Хейзел. Одной рукой она придерживалась за дверной косяк, а другой – приглаживала челку.

– Извините за опоздание, – сказала Хейзел. Затем ее взгляд скользнул по сокурсникам. Увидев меня, она с улыбкой пошла в мою сторону, и, прежде чем сесть, поправила свой вязаный свитер с высоким воротом, который, должно быть, задрался, пока она бежала.

На ней был любопытный наряд: в то время как верх взывал к зиме, широкие бежевые шорты указывали скорее на летние температуры. Внимательнее рассмотрев ее ноги, я заметил, что она в колготках. Наверное, поэтому она и не мерзла. Черт, что это со мной? Я только что серьезно разглядывал ее ноги? Надеюсь, она этого не заметила и не посчитала меня нахалом.

– Привет, – сказал я, когда Хейзел села.

Судя по улыбке на губах, она не заметила моего пристального взгляда. Хейзел выглядела очень мило, когда улыбалась: щеки слегка краснели, а в больших зелено-карих глазах появлялся блеск. Она поджала розовые губки:

– Привет.

Прежде чем я успел что-либо ответить, мистер Прайс объявил о начале занятия, но я его не слушал. В отличие от Хейзел, которая снова стала записывать каждое его слово, хотя во вторник я говорил ей, что эти записи можно найти онлайн. Время от времени она морщила лоб, и между ее бровями образовывалась небольшая складка.

– Что? – прошептала Хейзел и резко перестала писать. Вместо этого она с удивлением посмотрела на меня.

– Ничего, – невозмутимо ответил я.

– Тогда почему ты так смотришь?

– Тс-с! – Клэй с первого ряда повернулся к нам и приложил указательный палец к губам. Он был студентом-одиночкой, которого точно ждет большое будущее: за последний год я ни разу не видел его без книги под носом. Ему не помешало бы немного насладиться жизнью – тусовки время от времени не повредили бы, – но всякий раз, когда кто-то устраивал вечеринку, он на ней так и не появлялся.

Клэй отвернулся. Я наклонился к Хейзел, которая выжидательно смотрела на меня.

– То, как сосредоточенно ты за ним записываешь, выглядит мило.

Она втянула голову так, что та почти скрылась в свитере. Румянец на щеках стал ярче.

– А, понятно, – все, что ответила Хейзел. Она