Принцессы Романовы. Царские племянницы - Елена Прокофьева

Между тем верный своему патрону Габихсталь продолжал обивать царский порог, умоляя дать в невесты вдову. Петру не нужны были сейчас разговоры о Курляндии – с Курляндией он сам разберется. Ему нужна была Мекленбургия. Тут весьма кстати пришла бумага от Ягужинского. Петр объявил посланнику, что дело решено, а если он будет настаивать на браке с герцогиней Анной, то его сошлют в Сибирь. Габихсталь смолк. Воистину браки заключаются на небесах.

Теперь предстояло составить брачный контракт. По заключении договора герцог обязывался вступить в брак немедленно в том месте, которое будет назначено по взаимному соглашению. Свадьба должна будет обставлена с подобающим торжеством. Герцог обязывается определить на содержание жены, ее штата достойное содержание, а именно незамедлительно выплачивать по 6000 ефимков шкатульных денег в год и закрепить за ней, на случай своей кончины, замок Гистров с 25 000 ефимков ежегодного дохода. Все придворные чины должны были получать приличное содержание. Ее высочество останется православной, равно как и весь русский штат, при этом герцогиня Екатерина будет иметь православную церковь. Особо оговаривалось, что в надлежащие дни стол для ее высочества должен быть приготовлен постный.

Теперь обязанности императора. В силу свадебного договора Петр должен был снабдить царевну Екатерину Ивановну экипажами, гардеробом, посудой и прочим скарбом, кроме того, он обещал, «буде не удастся силой оружия отнять у шведов город Висмар с Барнеминдом», дать в приданое племяннице 200 000 рублей.

Еще царь Петр I Алексеевич гарантировал герцогу Мекленбург-Шверинскому и его наследникам необходимую военную помощь и защиту от внутренней оппозиции. В полное распоряжение великого герцога Карла Леопольда на время Северной войны передавались десять русских полков! Со своей стороны, русские получали право проживать в столице герцогства г. Мекленбурге, заниматься торговлей, иметь в портах пристани и склады, но главное – строить православные церкви. Отныне русские войска во время военных действий могли свободно проходить через Мекленбург и иметь здесь базы.

Свадебный договор был подписан представителями двух государств – вице-канцлером Шафировым и посланником Габихсталем. За мекленбургским посланником остался должок – грамотно оформленные документы о разводе. Габихсталь обязался в особом сепаратном артикуле предъявить эти документы до совершения брака.

Решено было, что венчание герцогской четы произойдет в городе Данциге. Туда должна была направиться целая делегация во главе с императором. Мать Прасковья Федоровна очень горевала, что по старости и нездоровью не сможет присутствовать на столь торжественном событии. А пока в Петербурге гремели балы в честь сватовства царевны Екатерины. Мать невесты тоже расщедрилась на богатый прием в честь немецкого свата Габихсталя. Всех и каждого она просила быть внимательным к любимой свет-Катюшке, которой трудно будет на чужбине.

27 января 1716 года невеста, а также государь с государыней и многочисленная свита выехали из Петербурга в Данциг. Жених приехал туда позднее, а именно 8 марта. Только здесь произошло его знакомство с невестой. До этого он ее никогда не видел. Как произошла эта встреча, мы не знаем. Безусловно, был соблюден весь этикет, но о том, была ли в женихе хоть капля искренней приветливости, хроника молчит.

Остается фантазировать нам самим. Как уже было сказано, Карл Леопольд имел не просто трудный, но скверный характер. Перед нами, как сказали бы сейчас, «гламурное» его изображение – поясной портрет. Цвета серебра парик в мелкую буклю, лицо длинное, узкое, в нем есть что-то бабье. Виной тому круглый, как сдобная булочка, подбородок. Губы тонкие, злые, взгляд беспредметный, в никуда, как у профессиональной модели. Но видно, что герцог цену себе знает.

Историки пишут о нем как о деспоте. Он сжег замок брата, со своими подданными обращался круто, возражений не терпел, сам чинил суд, на расправу был скор, и разборки кончались не только тюрьмой, но и эшафотом. При этом был скуп. Известна его любимая поговорка: «Старые долги не надо платить, а новым нужно дать время состариться».

Теперь рядом с герцогом шла по жизни наша веселая толстушка Екатерина Ивановна. Судя по тому, что о ней пишут, у княжны «полупустой стакан» всегда был «наполовину полон», то есть она была оптимисткой и при этом остроумной, с каждым находила общий язык.

После первой встречи жениха и невесты в замке бискупа Варминского, князя Потоцкого, состоялась торжественная ассамблея. Праздник был великолепным. На свадьбу съехались не только представители союзников Дании и Пруссии, но приехал и блистательный король Польский Август II. Вся Европа спешила к Петру Великому засвидетельствовать свое уважение. Надеемся, что княжне Екатерине Ивановне удалось потанцевать на той ассамблее.

Вот еще интересная и необычная подробность. Накануне первой встречи Карла Леопольда и его суженой в небе полыхнуло вдруг северное сияние, которое раскинулось от горизонта до зенита. Петр писал об этом в Москву, что хоть и «натуральное это дело, однако зело ужасно было его видеть». Прекрасное зрелище это по народному поверью предвещало неминуемую беду. Сияние было столь обширно, что и в Москве его видели. Прасковья Федоровна лоб оббила перед иконами, молясь за здравие своей любимой дочери.

Что думала по этому поводу сама свет-Катюшка, мы не знаем. Каждая минута молодых, вплоть до самой свадьбы, была расписана. Они посещали музеи, замки, соборы и прочие достопримечательности. И это в немецкий март, солнце сияет, все зеленеет, кареты цугом, улыбки, смех, все нарядно, празднично. Вечером Екатерина Ивановна в театре, ей все было внове. Театр произвел на нее сильнейшее впечатление.

А что жених? Заинтересовались ли молодые друг другом? Мимолетные взгляды, касание рук, нежные улыбки? Эйхгольц сообщает нам, что с царем Карл Леопольд держится скромно, «почти с рабским унижением», а с невестой – вежлив, но холоден. В СССР в пору развитого социализма был обычай продавать дефицитные продукты, или вещи, или книги – «с нагрузкой». Продают вам, скажем, «Трех мушкетеров», а в нагрузку – «Сборник отчетов по партийным съездам КПСС». Екатерина Ивановна была для герцога не более чем «нагрузкой» к возвращению Висмора и прочим благам, обещанным Петром. Впрочем, с царицей Карл Леопольд тоже был «вежлив, но холоден», холоден настолько, что Эйхгольц вынужден был защитить своего патрона перед дамами: «Кажется, светлейший жених еще не довольно познакомился и от дороги не в веселом расположение духа, но это пройдет».

Но время шло, а веселья у герцога не прибавлялось. Он был вежлив, но насуплен, а потом вдруг и с самим Петром проявил строптивость. М. И. Семевский описывает забавную сцену.

«…На четвертый день вдруг возник спор: лучше ли для кавалерии колоть по-шведски или рубить по-русски? Царь был последнего мнения, а герцог придерживался первого так усердно, что спор сделался шумным, а Эйхгольца бросало в пот, как Иуду».

Возвращаясь домой, Эйхгольц сказал герцогу: «Ради Бога, ваша светлость, берегитесь! Вы имеете дело с таким государем, с которым надобно обходиться осторожно. Какое вам дело, что лучше: колоть или рубить? Конечно, вы приехали сюда, чтобы колоть, но иначе».