Коктейль на троих - Софи Кинселла

Когда-то при встрече с такой особой Роксана только фыркнула бы и презрительно отвернулась, но сейчас, наткнувшись на взгляд девушки, она вдруг ощутила нечто вроде сочувствия. В конце концов, им обеим не повезло в жизни, обе то и дело оказывались в ситуациях, которые лет десять лет назад вызвали бы у обеих лишь недоверчивый смех. В самом деле, кто, будучи в здравом уме и твердой памяти, мечтал о карьере девицы из эскорт-агентства? Кому хотелось бы на протяжении шести мучительных лет оставаться «той, другой женщиной»?

Из груди Роксаны вырвался не то короткий смешок, не то сдавленное рыдание. Покачав головой, она обогнула девушку в черном платье и быстро вышла из бара в вестибюль отеля.

– Такси, мадам? – осведомился швейцар, когда Роксана оказалась на улице.

– Благодарю, это было бы замечательно, – ответила она и попыталась улыбнуться.

Свидание, на которое она возлагала такие большие надежды, накрылось медным тазом, ну так что с того? Ничего нового для нее в этом не было, и Роксана твердо решила, что расстраиваться не станет. Разве только немножко. В конце концов, на что она рассчитывала, когда позволила себе влюбиться в женатого мужчину?..

Сидя в кабинете главного редактора «Лондонца» Ральфа Оллсопа, Кендис кусала ногти и гадала, куда он мог подеваться. Она сегодня специально пришла пораньше и робко постучалась в дверь его кабинета, молясь про себя, чтобы Ральф оказался на месте, а также чтобы он не был слишком занят и мог ее принять.

Ральф был на месте. Прижимая к уху трубку радиотелефона, он открыл ей дверь и знаком пригласил войти. Садясь в кресло напротив его заваленного бумагами стола, Кендис с облегчением вздохнула. Теперь ей оставалось только уговорить Ральфа встретиться с Хизер.

Но прежде чем она успела начать свой маленький, но вдохновенный спич, Ральф положил трубку на аппарат и, сказав: «Подожди здесь», выскользнул из кабинета. Это произошло с четверть часа назад, и за это время Кендис уже несколько раз порывалась отправиться на поиски. Останавливало ее только то, что она понятия не имела, где искать Ральфа.

Кендис понимала, что совершила ошибку. Ей надо было сразу спросить: «Вы куда? Можно я с вами?» Именно такую молниеносную реакцию Ральф Оллсоп ценил в своих сотрудниках больше всего. Давно – и заслуженно – он пользовался репутацией человека, который ставит инициативу выше диплома, восхищается людьми, способными откровенно признаться в собственном невежестве, умеет разглядеть и вовремя поддержать настоящий талант. Ральфу действительно нравились энергичные, думающие, динамичные люди, готовые к тяжелой работе и не боящиеся идти на риск; единственным недостатком, который он не терпел в своих сотрудниках, была чрезмерная осторожность.

«Слабо! – доносилось, бывало, из его кабинета. – Очень слабо! Чего вы боитесь? Наступить кому-то на любимую мозоль? Но ведь умение наступать на мозоли и есть журналистика!» Этот боевой клич действовал на персонал редакции, словно зов трубы на солдат. Сотрудники тотчас переставали болтать о том, кто и как провел выходные, и принимались за работу.

Но к тем, кто отвечал его требованиям, Ральф относился с бесконечным уважением и часто прощал им даже серьезные промахи. «Не падает только тот, кто давно лежит», – говаривал он в таких случаях. Вот почему хорошие сотрудники уходили из редакции крайне редко, многие работали здесь уже по шесть-восемь лет. И даже те немногие, кто все же предпочел уйти на вольные журналистские хлеба или даже вовсе переменить профессию, продолжали поддерживать контакт с журналом. Время от времени они заскакивали в редакцию «Лондонца», чтобы выпить с коллегами и друзьями по бокалу виски и поделиться какими-то новыми идеями. Благодаря этому в редакции постоянно царила живая, творческая атмосфера, которая была очень по душе Кендис. Она проработала в «Лондонце» уже пять лет и за все время ни разу не задумалась о том, чтобы куда-то уйти.

Откинувшись на спинку кресла, Кендис принялась разглядывать стол Ральфа. Царивший на нем беспорядок был своего рода редакционной легендой. Из выдвижных ящиков-поддонов торчали во все стороны конверты, визитные карточки и «напоминательные» записки. На столешнице возвышались монбланы и эвересты редакционных публикаций, типографских гранок и пробных оттисков, исчерченных красным карандашом. На шаткой стопке справочников балансировал телефонный аппарат. Стоило Кендис поглядеть на него, как телефон зазвонил, и она заколебалась, не зная, следует ли ей взять трубку. В конце концов, звонили наверняка не ей, однако Кендис тут же подумала, что будет, если Ральф войдет и увидит, что телефон звонит, а она ничего не предпринимает. «Что с тобой, Кен? – спросит он самым ядовитым тоном. – Боишься, как бы он тебя не укусил?»

Это соображение решило дело, и Кендис поспешно схватила трубку.

– Алло, – деловито сказала она. – Кабинет Ральфа Оллсопа. Чем могу быть полезна?

– Позовите, пожалуйста, мистера Оллсопа, – раздался в трубке приятный женский голос.

– К сожалению, сейчас его нет на месте, – вежливо ответила Кендис. – Что ему передать?

– Вы его секретарша?

В приоткрытую дверь Кендис было видно рабочее место Дженнет, личной помощницы босса, но она, как назло, куда-то вышла.

– Да… То есть я ее замешаю, – неуверенно проговорила Кендис.

Последовала коротенькая пауза, потом голос в трубке сказал:

– Говорит Мэри Чейз, референт профессора Дэвиса из больницы «Чаринг-Кросс». Передайте, пожалуйста, мистеру Оллсопу, что профессор Дэвис не сможет принять его сегодня в два часа. Собственно говоря, шеф просил узнать у мистера Оллсопа, нельзя ли перенести его визит на три?

– Хорошо, я все передам Ра… мистеру Оллсопу, – ответила Кендис, сделав пометку на листочке бумаги, и положила трубку. «Интересно, в чем тут дело?» – подумала она. Шеф всегда казался ей абсолютно здоровым человеком.

– А вот и я, дорогая моя Кендис. – В кабинет быстрым шагом вошел Ральф. – Что я могу для тебя сделать? Надеюсь, ты пришла не затем, чтобы пожаловаться на нового ведущего редактора?

Кендис рассмеялась:

– Нет. Пока нет. Я по другому вопросу.

– Мне нравится это «пока», – заметил Ральф. – Ну, что там у тебя? Выкладывай.

Кендис смотрела, как он огибает стол, чтобы сесть на свое место, и думала о том, каким, должно быть, привлекательным мужчиной Ральф был в молодости. Он и сейчас, на ее взгляд, был очень хорош собой – подтянутый, высокий; густые, чуть тронутые сединой волосы и умный, проницательный взгляд. Ему, наверное, было уже около пятидесяти, однако, несмотря на это, он продолжал излучать неукротимую, почти пугающую энергию.

– Вам тут звонили… – проговорила она, протягивая Ральфу листок бумаги с собственными каракулями.

– Ага, ясно… – спокойно проговорил Ральф, пробежав записку взглядом. – Спасибо. – С этими словами он сложил бумагу вчетверо и небрежно засунул в задний карман брюк.