Уничтоженная вероятность (Циклопы) - Оксана Николаевна Обухова

о себе не воображал, как бы не надеялся на насмотревшуюся форматов Жюли, Завянь лучше знает современные реалии: карикатура из Бори Завьялова соблазнит собой только уличную проститутку, да и то за деньги.

– И что мы будем делать на вокзале, Борис Михайлович? – саркастически усмехнулось родное тело. – Повесим на грудь плакатики «Разыскиваются циклоны из далекого будущего», да?

– Повесим, – согласился Боря. Все лучше, чем перед пацанами и Карповой этой безделушкой представляться! – Циклоны нас засекут по камерам, сообщат куда следует, и полный порядок.

– Наивный вы человек, Борис Михайлович, – вздохнула безделушка. – Неужели вы думаете, будто на каждом московском вокзале сидит циклон? Что именно наше с вами «плакатное» выступление попадет в архивы и станет знаковым для архивариусов? – Иннокентий фыркнул. – Мощные телепаты, из которых набирают рекрутов-циклонов, редчайшее явление! Их берегут как зеницу ока, на вокзалы к мониторам не отправляют и задействуют лишь при возникновении опаснейших временных разрывов!

Досадно.

– А что бывает с людьми, которых циклоны задействовали для своих операций? Они их… того?

– Ну что вы. Никаких «того». Носителям совершенно безболезненно стирают память. – Стилист зевнул. – Бывает, что используют по-максимуму в нескольких операциях подряд, потом попросту оставляют на каком-нибудь вокзале.

«Уроды! – скрипнул зубами Завьялов. – Сошел человек с поезда и сгинул. Его, понимаешь ли, мама-папа, детки-жены ждут. Годами ищут. А эти… задействовали, побаловались и выкинули на помойку со стертой памятью! Ур-р-роды!»

– И в каких же операциях, Кеша, подобные носители используются? – внешне невозмутимо продолжил Завьялов.

– По-разному бывает, старичок. Порой История не может залечить какой-то хронологический прорыв, тогда циклоны и помогают. Подталкивают в нужном направлении, так сказать. Но вообще-то, Борис Михайлович, не считайте своих потомков бессмысленно жестокими. – Кеша разглагольствовал, поудобнее устроившись в кресле. – Вот вы спросили: почему носителей выбирают преимущественно на вокзалах? Отвечу вам без спешки. Вырвать человека из привычной, размеренной жизни крайне сложно. Он окружен знакомыми людьми, его ежедневные маршруты практически неизменны. Человек, оправившийся в дальнюю дорогу, уже вырван из нормальной среды. Уже немножечко потерян. Циклоны же преимущественно набирают носителей из людей, чей жизненный цикл и так вскорости прервется, либо носитель бесперспективен… тупиковая ветвь цивилизации. Агенты пользуются информационной базой ваших паспортных столов. Иногда, правда, происходит несанкционированный сбой, но обычно носителю чуть-чуть подтирают память и возвращают в обычную среду…

Кеша болтал, Завянь скрипел зубами: «Много же вы в истории наковыряли, потомки хреновы… Подталкивают, видите ли, нас. Выбирают, как племенной скот для бойни…»

Разозлившись на позевывающего стилиста, Завьялов рявкнул:

– Слушай сюда, Капустин Кеша! Сейчас мы приедем в «Ладью», скажешь банде: «Хай, ребята!» Косому сообщишь, что не пришел его встречать, мол, Лёля приболела, за лекарствами гонял. Потом сиди тихонечко и лишнего не вякай. Твой номер – первый от конца! Потянут шары гонять – отказывайся. Мизинец болванкой расколошматил, болит зараза, спасу нет! Появится Карпова, будем думать в зависимости от обстоятельств и настроя.

Тело моментально взбодрилось, село прямо, твердо.

– Я все секу, чувак.

– Чего-о-о?! – Завьялов едва руль не выпустил. – Чего ты там «сечешь», чепушила чертова?! Откуда ты этого отстоя набрался, «чувака» припомнил?!

– Ну как же, – разобиделся стилист Капустин. – Перед внедрением меня готовили к восприятию ненормативной лексики, забили «Большой словарь молодежного сленга» две тысячи третьего года выпуска…

– Лучше бы в тебя Большую Советскую энциклопедию забили!!

– Так и забили, – невозмутимо подтвердил стилист.

– Реально?

– Можете проверить.

– Ну-у-у… Высота Джомолунгмы?

– Джомолунгма. Или Эверест. Высочайшая вершина земного шара. Гималаи. В ваше время высота пика достигает… восемь тысяч восемьсот сорока восьми метров.

– А в ваше время что… уже не достигает?

– Маленько раскрошилась.

* * *

Во времена всеобщей деградации в помещении «Золотой Ладьи» размещалось весьма недурственное казино.

Когда правительство России дошло до мысли, что подобные заведения разлагают и способствуют обнищанию народонаселения, рулетку закрыли, столы и игровые автоматы тихонько переправили в подвал кафешки на соседней улице (где они продолжили грязное дело по разложению и обнищанию уже особо доверенного контингента). «Ладью» переоформили в спортивно-развлекательный комплекс. В цокольном этаже бильярдные шары гоняли и пиво пили. Чуть повыше – боулинг и ресторан с приличной кухней.

Банда Бори заседала в полуподвале цоколя.

Когда-то банда называла себя мушкетерами. Но с этим сильно не согласилась директриса школы Инга Селиверстовна: «Завьялов, Козлов, Воробьев! Какие вы, бандиты, три мушкетера?! Вы типичнейшая – банда! Кто вчера разбил окно в учительской?! Мяч две вазы и почти полный чайный сервиз раскокал! Кто в прошлом месяце сорвал урок географии?! – В выпускном классе добавилось еще одно обвинение: – Кто тайком курил в уборной?!»

Тайком курили Козлов и Воробьев. Завьялов вообще был ни при чем. Но гордо пыжил грудь, не отрекаясь от мушкетно-бандитского братства. Благородно доставлял Лелю на директорский ковер к совокупному числу прочих, вызванных родичей Козловых-Воробьевых.

Невзирая на то, что в весьма элитной школе Завьялов появился лишь в начале шестого класса (когда переехал из родительской квартиры к Леле), его считали в банде заводилой. Новичкам в подростковом детском коллективе завсегда приходится туго. Боря исключением не стал, пригрелся с первых дней возле двух ботанов-интеллектуалов: Козлова, Воробьева.

Ботанов шибко доставал бугай Толя Скоромятов, дразнил их «зоопарком», «парнокопытными птенцами». Завьялов заступился. Подловил как-то Скоромятова на насмешке и прилюдно опечалился:

– Какие, однако, Толя у тебя фантазии богатые… Все зоопарк да зоопарк… Зоофилия, сердешный, покоя не дает, да? Смотри допрыгаешься, возбудишься, потом – затянет, начнешь к собачкам на улицах приставать…

Скоромятов отцепился.

Под руководством Бори ботаны подкачали мышцы, к выпускному классу троица выглядела – лучше некуда.

Коля Косолапов присоединился к братству позже, сойдясь с Завянь на почве мотоциклов.

Борис завел «порше» на стоянку перед комплексом. Выбрался из салона и незаметно перекрестился: «Спаси и пронеси».

Банда знает Борю как облупленного. Если б не настойчивые уверения Иннокентия: «Борис Михайлович, ваши друзья не хроно-личности, если вы расскажете им об интеллектуальном обмене, в них загонят циклонов и сотрут ребятам память!» – он не стал бы рисковать, устраивая перед ними цирк с гвоздем программы Иннокентием Капустиным. Завьялов попросту рассказал бы все о том, что с ним стряслось, и доказал правдивость истории несколькими примерами из общей жизни.

Банда почесала б в репах, и уж точно что-нибудь придумала бы. Зойку Карпову на блюдечке до Кеши донесла.

Но Кеша уверял: нельзя! Ни в коем случае нельзя посвящать посторонних в секреты будущего. Ради их же блага.

А друзей Борис любил.

И потому, дождавшись пока неловкий Иннокентий выберется из «порше», хмуро поправил на нем перекрутившийся рукав куртки и повел свое тело к знакомому до каждой трещинки крыльцу «Ладьи».

Неоновая реклама заведения подмигивала буквой «о»,