Трижды одинокий мужчина - Ольга Баскова

– Проходите, – Лариса Михайловна слегка подтолкнула девушку в гостиную. – Сапоги не снимайте. У меня намечена большая уборка. – Толя, принимай гостью, – со смехом крикнула она мужчине, сидевшему на диване и кинувшему на Зорину неприязненный взгляд.

– Вы ко мне?

– Я... – на мгновение Катя растерялась. Наметанным глазом она сразу определила: хозяин ей не рад и не обрадуется ее приходу, по крайней мере, в ближайшее время.

– И кто вы такая? Что вам нужно?

Молниеносно скинувшая дубленку Лариса Михайловна пришла на помощь:

– Это Екатерина Зорина. Мы с тобой часто видим ее на экране.

Казалось, он пропустил слова жены мимо ушей:

– И какого ей здесь надо?

– Она пишет книгу.

Мужчина не смягчился:

– А при чем тут я? – он снова недоброжелательно взглянул на журналистку. Катя почувствовала, как ею овладевает беспокойство. Говорить о Хомутове или его аспирантах Карякину бесполезно: он только скорее прогонит ее. Что же, в таком случае, сказать? Беспомощно переминаясь с ноги на ногу, она мучительно искала выход из положения. Если сейчас он попросит ее удалиться, она больше никогда не попадет в этот дом...

– Екатерина составляет антологию науки нашего города, – пояснила Лариса Михайловна, внимательно следившая за супругом и гостьей. – Естественно, тебя она не могла обделить своим вниманием, как, впрочем, и меня.

Он с интересом посмотрел на Зорину:

– И с каких годов вы начнете?

– С пятидесятых.

На его мясистом розовом лице не дрогнул ни один мускул:

– Почему же именно с пятидесятых?

«Либо пан, либо пропал», – подумала девушка и выпалила:

– Несколько живущих в нашем городе академиков именно с этого периода начинали свою трудовую деятельность.

– Значит, вы упомянете и об этом проходимце Хомутове, – на ее удивление, мужчина жестом предложил ей сесть. – Вы уже разговаривали с ним?

– Да, – она понимала: вранье не пройдет.

– На меня вы вышли с его помощью?

– Нет, – глаза Кати встретились с его глазами, и Зорина выдержала взгляд.

– Кто же посоветовал обратиться ко мне? Остальные академики, насколько я знаю, трудились в других отраслях.

– Жена Кирилла Панина.

На холеном лице отразился испуг, но Карякин быстро взял себя в руки:

– Никогда не слышал о такой.

– Ее муж и Марина Викторова были аспирантами у Хомутова.

– Тогда понятно, почему я впервые о них слышу.

Катя улыбнулась:

– Но ведь Викторова работала одно время у вас.

– Мало ли кто у меня работал! Всех не упомнишь... – и все-таки волнение не покидало его: на широком лбу выступили предательские капли пота. Он небрежно смахнул их ладонью и обратился к Кате: – Как я понимаю, наша беседа закончена?

– Почему? – удивилась Катя. – Только потому, что вы не можете вспомнить имена и фамилии парочки аспирантов? Разве для моей книги это важно?

Он откинулся на спинку дивана:

– Действительно. Спрашивайте. Кстати, может быть, в ходе нашей беседы я и вспомню их.

Зорина напряглась, боясь свернуть с избранной колеи:

– Вы всегда хотели стать врачом?

Мужчина немного расслабился, вероятно, считая безопасными подобные вопросы:

– Представьте, нет. Но в семье, где талант к медицине передается из поколения в поколение, выбрать другую профессию практически невозможно, – он махнул рукой. – Сейчас я открою вам тайну, которую до сих пор знала только моя жена. Я хотел стать вторым Эйнштейном.

– Физиком?

– Ну, да.

Журналистка рассмеялась:

– Не знаю, что и сказать.

– Не говорите ничего, – он пришел ей на помощь. – Разумеется, еще неизвестно, в какой области науки прибыло, а в какой убыло с таким решением. Я ведь был победителем всех городских олимпиад, захватив однажды и одну республиканскую.

– Это просто фантастика, – Катя достала блокнот и сделала вид, что пишет. – А ваши родители?

– Им это, естественно, не понравилось. Папа был страшно зол, я ведь убегал на олимпиады без его благословения, – профессор рассмеялся. – Короче, однажды между нами состоялся крупный разговор. Я клятвенно пообещал... Ну, вы догадываетесь, что...

– Сочувствую...

– Я дал слово мужчины на следующий год штурмовать медицинский, – Анатолий Иванович скривился. – И поступил. Окончил его, кстати, с отличием.

– И стали изучать болезни печени?

– Да.

Зорина наморщила лоб:

– Почему именно это?

– А какая раз... – бросил Карякин и тут же поправил себя: – Потому что болезни печени вроде цирроза в то время косили людей, как рак.

– Ясно. Расскажите о своих научных открытиях в этой области.

Профессор задумался:

– Но это займет огромное количество времени, – он почесал затылок, – давайте сделаем так. Я дам вам свои статьи. Там обо всем написано. Если чего-то не поймете – милости прошу!

Он тяжело поднялся с дивана, прошел в соседнюю комнату, вернувшись с несколькими переполненными папками:

– Надеюсь, здесь вы найдете все необходимое. На первой странице я написал телефон, по которому вы можете со мной связаться.

Катя поблагодарила Карякина, обещав обязательно позвонить. Проводив девушку, Анатолий Иванович взял телефонную трубку и набрал номер.

– Знаешь, кто ко мне сейчас приходил? – спросил он собеседника. – Некто Екатерина Зорина. Что ты говоришь? Когда? – его лицо внезапно побагровело. На мгновение мужчина утратил дар речи. – Почему ты мне сразу не сказал? Идиот! – он бессильно опустился в мягкое кресло. На том конце провода кто-то бесполезно пытался до него докричаться.

Выйдя из дома Карякиных, Катя пожалела, что не отправилась на поиски жены профессора, отказавшейся присутствовать при их разговоре и ушедшей наверх. Надо было найти женщину не только для того, чтобы попрощаться и поблагодарить за организацию беседы, но и попросить указать ей дорогу к автобусной остановке. Этого она не сделала: хотелось как можно скорее попасть домой и начать читать статьи. Очутившись на маленькой заснеженной улочке, одной из многочисленных, обвивающихся вокруг частных домов словно змейки, Зорина тяжело вздохнула. Идя к Карякиным, она не включала зрительную память и теперь в бессилии утаптывала скрипящий снежок. Уже стемнело, но в поселке почему-то не спешили зажигать фонари. Девушка огляделась по сторонам: не видно ни одной живой души. Хлопнув рукой по бедру, она решительно направилась туда, откуда, казалось ей, доносился шум проезжающих машин. Сзади послышались неторопливые шаги. Журналистка обернулась. Черная тень метнулась за дерево. Катя собралась с силами и побежала, сознавая, что страх мешает ей развить нормальную скорость. Преследователь, по-видимому, не отставал: скрип мерзлого снега слышался все чаще. Понимая, что задыхается и вот-вот потеряет сознание, Зорина схватилась за калитку первого попавшегося дома и дернула ее на себя. Железная дверь поддалась, и девушка юркнула во двор.