Атака извне - Святослав Логинов

Вскоре огневая точка стала видна как на ладони. Она размещалась на чём-то вроде пирамиды в человеческий рост высотой, и до неё было не больше сотни метров. Огнебой представлял собой узкогорлый сосуд из огнеупорный глины, который шарнирно крепился к массивной гравимагнитной подставке, похожей на примитивный гончарный круг, и закрывал боковой вход в перпендикулярное ответвление от центрального туннеля. Раздвоенное рыльце сосуда рыскало из стороны в сторону, пытаясь распознать, почему появившийся на мгновение в пристрелянной зоне объект больше не кажет носа. Возможно, именно там, за баллистой, скрывался проход в пещеру с «Принцессой», которую требовалось освободить. Что собой представляла «Принцесса», Алексею было неведомо, да это сейчас и не было главным. Главное — выполнить поставленную куратором задачу. Не выполнить — значит подвести Петра Аркадьевича. А также товарищей по группе, в настоящее время бредущих по другим мирам, непохожим на Марс, но обустроенных непременно столь же неприятными сюрпризами, как огнебой глеев.

Заодно пришло и понимание числа семьсот, упомянутого в записке Линёва. Шагомера у курсанта не было, однако автоматический просчет пройденного пути выдал примерное (плюс-минус четверть метра) расстояние от посадочной станции до того места, откуда плюнул дымным пламенем огнебой. И Суровцев нисколько не удивился, когда выяснилось, что оно равняется семистам метрам.

Как же добраться до баллисты невредимым?

Конечно, можно было бы пульнуть в нее стоп-ракету с закрытой позиции, благо ШБН допускает такую возможность, но, во-первых, негоже тратить самое мощное оружие на первое же возникшее препятствие, кто знает, что за напасти поджидают дальше; а, во-вторых, неровен час от сотрясения при разрыве обвалится кровля и засыпет вход в ответвление, сколько тогда промаешься, разгребая завал? В списке регламентного оборудования «Добрыни» компактный бульдозер не значится. Так что пулять в огнебой себе дороже. Что в таком разе остается? А остается посмотреть, что придумал Царь Горемык, которого на пути в неприступную цитадель пытались остановить аналогичные огнемёты? Водяных щитов у марсиан не было, плохо на Марсе было в те далекие времена с водой. Асбестовых доспехов глеи не знали. Силовых коконов не изобрели. Всего перечисленного не было и у Суровцева, а «Добрыня» при всей своей огнеупорности выдержит против открытого пламени пару десятков секунд, если не меньше. Потом придётся его сбрасывать, если не жаждешь спечься заживо, а другой защиты, кроме боекостюма, у Суровцева нет.

Хм, а вот у Хрынды, кстати, даже «Добрыни» не было. Что же этот прохиндос придумал? Какой-то остроумный, не вписывающийся ни в какие рамки ход. Помнится, курсанты на той приснопамятной лекции Игумнова хохотали до колик, дескать, молодчина марсианский предводитель эмоционально нищих, нестандартно подошёл к проблеме.

Как же именно?

В МОП почему-то об этом не говорилось, должно быть на сбойный сектор записалось. Попробуем ассоциативный поиск. Угу, нечто, связанное с песчаными шуршавчиками, точнее, с тем, как они передвигались по барханам… А как эти проворные твари взбираются на гребни?

Ещё мальчишкой ему довелось побывать на Марсе, когда отец уступил настояниям сына и взял его на раскопки реликтового города протоглеев, на который наткнулись переселенцы во время закладки атмосферной станции. Тогда они пробыли на плато Мемнонии чуть больше трёх суток, причём первую ночь провели в термопалатке у песчаного костра. Именно тогда шкет Лёшка, обладающий врожденной нокталопией, впервые наблюдал, как карабкаются на соседний бархан эти юркие членистоногие. Перед глазами как живая встала картинка; приподнятые жёсткие зады, быстро перебирающие по песку лапки и колебательные движения головогруди, словно шуршавчики выплясывают старинный танец твист. Остается припомнить, какое отношение имели шуршавчики к победоносной тактике?

А вот какое: тот же Кжевеша Пятый, который не сумел сдюжить против Царя Горемык, вошёл в историю как глей, первым озаботившийся негодным состоянием экологии собственной планеты. Он не мог дозволить в окрестностях своей цитадели истребление шуршавчиков, которых, как и земных насекомых, тянуло на огонек, и посему повелел своим бомбардирам вставить во все без исключения огнебои защитные контуры, запрещающие палить в то, что движется в ритме твиста.

— Ну что, паренёк, спляшем? — спросил Суровцев самого себя.

— А как же иначе? — ответило второе «я». — Не отступать же будущим патрульным перед первым же испытанием!

Тем временем в модифицированной памяти отыскалась запись подходящего мотивчика трехстолетней давности, обработанного постперцептуалистами в современном стиле, — каждый третий синкоп в такт сокращению сердечной мышце пользователя. Суровцев закольцевал звучащий в душе музончик на всё время, пока будет приближаться к марсианской баллисте, и для разгона проделал несколько вихляющих движений, придавая пояснице необходимую подвижность. Потом отставил зад, поднял руки, имитирующие лапки шуршавчика, и в такт разухабистому твистэгейну, полифонично звучащему в голове, вышел на открытое пространство.

В глубине души Алексей сомневался, что в боекостюме он хотя бы отдалённо напоминает марсианского шуршавчика, но ассоциативный поиск не подвёл: сведения о ратном прошлом марсиан оказались точными. Вихляющие движения таза были засчитаны защитным контуром огнебоя как правдоподобные и вполне соответствующие природоохранительным принципам радетеля экологии Кжевеши. Никаких плевков пламени не было в течение двух с половиной минут, за которые Алексей успел поравняться с огнеметательной машиной, от рыльца которой исходили вполне ощутимые волны жара.

Фу, утёр он струящийся по переносице пот, как только оказался за спиной у марсианской штучки. Чтобы не оставлять в тылу неприятный сюрприз, курсант не отказал себе в удовольствии накинуть баллисте на хобот прочный металлизированный шнур, моток которого предоставил ему в распоряжение запасливый карман «Добрыни», и крепко стянул горловину подачи горючки, чтобы огнебой больше не разевал пасть. Если не навечно, то хотя бы до окончания миссии…

4

После того, как баллиста заткнулась, в боковом ответвлении стало совсем темно. В принципе Алексей с возрастом не растерял ничего из того, чем владел в отрочестве. Имеется в виду его редкая способность видеть ночью так же отчётливо, как и днём. Так что ему не понадобилось даже вытаскивать из кармана «светлячок» — переносной фонарь, сконструированный специально для искателей.

Глубокая ниша, на пороге которой был установлен огнебой, завершалась круглым лазом, не прямым, как предыдущий туннель, а закрученным винтом, уходящим вбок. В нём вполне могли таиться ловушки, на установку которых были так горазды марсианские фортификаторы. Алексей больше не сомневался, что его занесло в самую сердцевину лабиринта подземных цитаделей, возможно, не до конца изученного ксеноисториками. С другой стороны, Пётр Аркадьевич не брезговал всевозможными каверзами, которыми обожал обустраивать курсантские маршруты. Причём второй вариант представлялся более предпочтительным, поскольку вряд ли в окрестностях посадочной станции стали бы терпеть активированную баллисту. Ведь зеро-джампингом, тем более в самом центре Федерации, пользовались не только курсанты-выпускники, но также учёные, администраторы и даже отдельные туристы-экстремалы. А это означало, что Алексею предстояло обезвредить сюрпризы куратора.