Князь Двинский - Александр Башибузук

И милостиво дал добро. Заодно остался посмотреть на испытания.

Мы все отошли подальше, мужики с литейки ломами развернули лафет с орудием в сторону реки, ломбардец сам отмерял и забил банником пороховой заряд, а потом, надсаживаясь вкатил в ствол чугунное ядро. По неписанным правилам нынешнего времени, испытательный выстрел производил тот, под чьим руководством лили орудие, но я строго запретил подобную практику, ибо пушки рвет часто, а толковых мастеров днем с огнем не сыщешь. Их сейчас, вообще надо самому выращивать и воспитывать.

Дальше за дело взялся щуплый мужичок в потемневшей от пота драной домотканой рубахе. Залез в яму подле орудия, перекрестился, присел, после чего долго тыкал оттуда запальником, пытаясь попасть тлеющим фитилем по брандтрубке.

И попал наконец...

Из ствола с диким грохотом вырвались языки пламени, один вперед, а второй, почему-то вверх, после чего все вокруг окуталось тучей черного дыма.

В дерево рядом со нами чем-то хлестко садануло, во все стороны полетели щепки и куски коры.

- Етить... – озадаченно выматерился Яжук, уставившись на здоровенный кусок чугуна, впившийся в ствол сосны.

Ветерок снес дым. Пушка лежала на боку, ее лафет раскололо пополам, а ствол вообще исчез.

Я уже похоронил для себе канонира, но из полузасыпанной ямы неожиданно показалась осторожно оглядывающаяся по сторонам закопченная лохматая голова.

- Сир... – мертвенно бледный ломбардец извиняюще развел руками. – Я же говорил, что...

- Пока заткнитесь, мастер, – бросил я ему, подошел к герою-испытателю и громко поинтересовался. – Жив? Как кличут тебя?

Тот скорчил гримассу и нечленораздельно мыча, показал себе на уши.

- Тимохой кличут, – подсказал Яжук. – Глухонемой он от рождения, не ответит. И того... не в уме слегка.

- И какой уже раз... его подрывает?

- Третий, – смущенно ответил Джованни. – Но он снова каждый раз вызывается. Я даже доплачивать стал немного.

- Понятно, – я выудил из кошеля серебряный флорин и вложил его в руку Тимохе. – Держи, заслужил. А вы продолжайте лить. Чтобы к концу месяца у меня еще десяток исправных орудий был. Понятно?

- А что с этим? – Джованни покосился на испытателя. Тот довольно лыбился, пробовал на зуб монету, а про нас напрочь забыл.

- С ним? Пусть испытывает дальше. И это... выдайте ему шлем покрепче, что ли. У меня там, где-то старый штеххелм* валялся, прикажу передать вам.

штеххелм (нем. Stechhelm) — тип шлема конца XV — всего XVI в. для копейной сшибки на турнирах с мощной защитой шеи и лица. Неподвижно крепился к кирасе

Дальше мы отправились в порт, осматривать всю инфраструктуру.

Первым делом посетили верфь, где ускоренными темпами ремонтировали трофейные когги.

- Фальконеты уже установили на палубе: два по каждому борту, один ретирадный и один курсовой, – браво и радостно отрапортовал Тим Кулеманс, мастер-корабел из Брюгге, привезенный мной на Русь еще в прошлый приезд. – Рангоут и такелаж поправляем, ваше сиятельство. К концу недели будут готовы, ваше сиятельство...

Длинного и нескладного, еще молодого мужика, прямо распирало от гордости и собственной значимости. Его я нашел на верфях в Антверпене, где Тим подвизался в подмастерьях, хотя по знаниям и умениям давно превзошел своих наставников. Меня подкупила его неуемная жажда деятельности и способность на лету схватывать все новое. Сам флпмандец уже давно попрощался с мечтой стать мастером из-за кучи идиотских цеховых требований, и теперь, получив желанное, пусть даже на краю земли, неимоверно гордился собой. А меня навеки зачислил к сомну святых.

Я ухватил за длинный хвостовик винграда один из фальконетов, покрутил его на вертлюге и поинтересовался у Деррика Хоппера, шефа-наставника русских моряков.

- Что с командами?

- Сир... – старый, но еще бодрый колченогий фламандец, развел руками. – Так-то парни старательные и способные, но опыта совсем мало. Рано им без присмотра в море.

Я про себя поморщился. Понятно, что опыта мало, но все мои суда через несколько дней уйдут, чтобы встретить и успеть до конца навигации привести сюда еще один торговый караван, а патрулировать побережье и устье Двины до ледостава некому. Так что, доучиваться будут в процессе.

- Вот и устроишь им практику. Формируй экипажи на эти два когга и по готовности судов будешь патрулировать побережье и устье реки. Сам с ними пойдешь. Ратников на абордажные команды я выделю. Завтра утром явишься ко мне, обсудим все подробней. Так, теперь ты, Тим. Немедля закладывай еще два судна по вот этим чертежам...

Озадачив до предела корабелов, я посетил «фряжскую слободу», так уже успели окрестить местные жители жилой поселок для иностранных специалистов и приезжих купцов из Европы. Поглядел на добротные рубленные избы, посетил кирху, где правил совсем молоденький монах-францисканец отец Фома, пропустил кружку свежесваренного пива в трактире и отправился смотреть склады и торговый дом, где происходили сделки.

Увиденное одобрил, отодрал Фиораванти весьма щадяще, озаботил всех заданиями, после чего решил заканчивать на сегодня с инспекцией и отправился домой. Но прежде переговорил с Рагнаром.

- Готовы?

- Да, сир, – рыжий мурманин поклонился. – Суда отремонтированы, припасы пополнены, люди отдохнули, если прикажете, можем отправляться хоть завтра.

- Завтра – нет, послезавтра с рассветом отбудете.

- Как прикажете, сир.

- Тут еще такое дело. В поселении очень много вдов. В большинстве еще крепкие бабы способные рожать. Но с детьми, тоже разного возраста.

- Забираю! – тут же радостно взревел мурманин. – Женщины русов весьма изрядны обликом и трудолюбием. Должны быстро понять и принять нашу жизнь. Правда, нравом тоже суровы, но сие не помеха. А детей воспитаем как своих!

- Не спеши, – оборвал я Рагнара. – Они свободные, так что силой отдать их вам не могу.

- А как тогда? – северянин озадаченно заскреб рыжую бороду.

- Как положено. Будете делать предложение каждой честь по чести. А я поручу с ними поработать, объяснить, что для них это будет лучший вариант. Вот только могут возникнуть проблемы с верой. Придется пообещать, что никто их не будет принуждать.

- Нет, не будет! – пообещал мурманин. – Поживут, осмотрятся, а потом решат. Сами знаете, сир, у нас бабы разных вероисповеданий, сарацинки даже есть и русские тоже, так вот, сначала все кочевряжатся, а потом, со временем, всегда получается, что они сами принимают нашу веру.

- Пусть так. На завтра я объявил для людей празднество, там все и решим. А ты думай, как завлекать будете.

- Все придумаю! – торжественно пообещал Рагнар. – Не беспокойтесь, сир!

- Вот и хорошо... – я огляделся и бросил сопровождающим. – На сегодня все, отправляемся домой.