Оборотень по объявлению. Алрик - Наталья Буланова

Ага, значит, вот эта кнопочка. Можно попробовать на нее надавить.

– Какое одну? Мира не простит. Как я буду в глаза сестре смотреть? Ты знаешь, роднее ее у меня никого на этом свете нет. А раз ты знаешь о ее чувствах – бери ответственность за нее.

– Я за тебя возьму.

– А за меня одну нельзя. У меня нет ничего дороже сестры. Вы там шуры-муры, а у меня вот – кухонька есть.

Сказать сверху, что у него не будет постели с объектом вожделения, – это сильно. Я рисковала, но что поделать? Он в два, нет, в три раза больше и сильнее меня. Даже в зверином обличье я проиграю. А потом доказывай всей берлоге, почему я насквозь им пахну, а свадьба отменяется. Впрочем, нет, даже на весь клан плевать – переживу, а вот Мира с ее скачками гормонов точно на эмоциях сбежит.

– И мужчину сестре отдашь? – вдруг спросил Ваня.

И попал точно в цель. Как раз сейчас я собиралась на блюдечке преподнести ей Алрика. С бантиком.

Неожиданно и без малейшего промедления, на удивление и себе, и Ване, я обернулась.

Алрик

– Елы-палы, волчара, сочувствую! – Алена, медоедка без тормозов, а по совместительству истинная главы лис, казалось, искренне прониклась моей бедой.

– Что ты сочувствуешь-то? Разве плохо? – Макс, непосредственный виновник Аленкиных сочувствий, подбросил вверх их близнецов и поймал. Малыши залились смехом.

– А вот потому, елы-палы! – Алена показала пальцем на свой огромный живот и посмотрела на меня: – Заземляет эта вся парность невероятно! Не успеешь отойти, как опять обстоятельство какое-нибудь прибило! Е-е-елы-па-а-алы!

– Не обстоятельство – а радость материнства! И Алрику она не грозит, эта твоя восхитительная округлость. – Макс чмокнул в щеку свою блонди. Давно привык, что возмущалась Аленка громко и со вкусом, иногда матерно, но любовь от этого никуда не девалась. – Ты лучше порадуй его тем, что смогла выяснить благодаря своей неугомонной натуре.

Я был благодарен, что семейная чета отозвалась на мою просьбу. Если кто и мог зайти без приглашения куда угодно, хоть в берлогу к медведям, хоть в бездну к самому дьяволу, так это медоедка. С ней просто никто никогда не связывался и не останавливал. Именно к мадам Елы-палы я и пошел с просьбой сразу после разговора с Владом, потому что мне ясно дали понять, что не стоит караулить у берлоги, а уж тем более идти туда без приглашения. И назвали плату за вход – свидание Вани и Вильмы.

Моя шведская правильность летела здесь åt helvete med det. На этой земле нельзя было действовать по правилам. Мне стоило много времени, сил и нервов понять, что инструкции здесь создаются не для того, чтобы защитить от чего-то, а чтобы их нарушить. Влад положил мне на одну чашу весов истинную, на другую сестру. Как я мог выбрать?

– Спасибо большое, что сходила туда. Что ты узнала? – спросил я у Алены.

– Там такая лазанья вкусная, елы-палы! Я три противня умяла и съела бы больше, если бы осталось, – мечтательно облизнулась медоедка, и Макс умилился, будто и не глава лис, а ручной котенок. Неужели все с истинными такие?

Кажется, я завидую.

– А помимо лазаньи? Ты смогла увидеть кого-то с небольшим размером ноги? Как понимаю, среди медведиц это большая редкость.

Аленка состроила грустную гримасу:

– Коготь даю, не видела ни одной дамы с меньшим чем под сороковник размером, елы-палы. А ты уверен, что она этой туфлей не нос прикрывала? – Медоедка погладила живот, который даже визуально пошел ходуном. – Хотя большим дамам, думается мне, легче переносить радости материнства. А тут на разрыв, елы-палы! Мне в жизни никто до печени не доставал – только дети.

– Было бы слишком легко, если бы я нашел ее с первой попытки. Но все равно спасибо тебе большое за помощь! – Я поблагодарил искренне, когда вдруг заметил возмущение медоедки.

– Я еще не закончила, елы-палы! Эти медведи сами виноваты, что так вкусно кормят. А я беременная, мне свойственны закидоны. Так что буду теперь завтракать у бурых каждый день. Вот так, елы-палы!

– Ален… – Макс попытался возразить, но Аленка вдруг взмахнула ресницами, и ее глаза наполнились слезами.

Глава лис пораженно замер, словно солдат на минном поле.

– Ты что, запрещаешь мне есть вкусняшку, елы-палы? – Губа медоедки задрожала.

Я понял, что надо сдавать назад, а сам не мог сдержать смех. Если Аленка будет на моей стороне, если она каждый день станет проводить незаметную разведку, то я просто счастливчик!

Интересно, а у медведей что, правда так вкусно кормят?

***

Аня

Ваня медленно опустился на корточки, дотронулся пальцами до пола. И без того широкая спина, казалось, разъехалась еще сильнее. Я так старательно обходила все острые углы, чтобы не спровоцировать инстинкты животной половины медведя, и сама же обернулась – перевела разговор совсем в другую плоскость. И это в июне-то, в период медвежьих свадеб, когда животная агрессивность моей медведихи почти на нуле! Совсем голова не работает.

Ноздри сверха трепетали: он анализировал запахи, чтобы понять, что я чувствую. Боюсь или возбуждена, настроена на игру или на побег. И как сильно собираюсь сопротивляться.

– Не отпущу, – уверенно заявил парень.

Звучало как обещание. В каком бы обличье мы сейчас ни находились, не человек смотрел на человека, а зверь на зверя. Один хотел прорваться сквозь оборону, второй обещал взглядом полечь, но не пустить.

Человеческий разговор не получился, теперь настал черед договариваться животным сторонам. В зверя Ваня по-прежнему не оборачивался – слишком хорошо меня знал. За шкуру я его легко потрепала бы, а вот в человеческом виде никогда не стала бы – это мое правило. Хотя в зверином виде ему было бы куда легче подмять меня под себя.

Ваня стал подбираться ко мне на полусогнутых ногах, ведя пальцами по полу:

– Ты не пожалеешь. Я знаю, что в натуре медведиц быть благосклонной ко всем, но только самый сильный получит награду. И это я, уж поверь. Никого к тебе не подпущу. У всех отвоюю.

Среди медведей ходили слухи, что найти истинную среди своих же – из рода фантастики. Что мы не склонны к парной преданности до гроба, и часто наши сверхи искали себе пару и успешно строили семьи с человеческими девушками. Медведицы же часто меняли увлечения, хотя было и немало случаев крепких браков. Но Ваня прав: молодые девушки нашего клана предпочитали иметь много кавалеров, чтобы те сами выяснили между собой, кто достойней. Именно поэтому для Вани мои возражения сейчас воспринимались игрой, вот только где он соперника нашел, чтобы так резко с катушек слететь?

Он сейчас и берлогу свою показал, и границы обозначил. Осталось только свою собственность пометить, а этого я ни за что не допущу.