Огонь в ночи - Ирина Мясникова

– Работайте, молодой человек!

Зотов вывернулся наизнанку, но оборудование через неделю уже было там, где ему надлежало быть. Более того, сотрудники Зотова даже приступили к монтажу, что позволило Александру Васильевичу позвонить строгому заказчику и высказать свое неудовольствие по поводу отсутствия на стройплощадке некоторых важных закладных элементов. После этого с чистой совестью Зотов отправился на штурм Панкратьевой. Зотов знал, что после определенных упражнений против его магнетизма не сможет устоять ни одна женщина. Именно этим своим магнетизмом он в свое время привлек к себе Лену. На удивление, штурм Панкратьевой оказался не таким уж и сложным, как он ранее предполагал. Так что доставка оборудования в оговоренные сроки была, пожалуй, самым большим его подвигом в деле завоевания Панкратьевой.

Жизнь с Панкратьевой оказалась гораздо сложнее, чем ее завоевание.

Во-первых, все его штучки по поводу привязывания к себе нужного человека на нее практически не действовали. Он понимал, что это связано с ее курением и огромным количеством кофе, который она пила. С бывшей женой было проще. Врач по образованию, она представляла себе последствия влияния на организм вредных привычек и ничем не загрязняла свою ауру. Зотову было очень тяжело продраться через клубы дыма, заслоняющие от него астральное тело Панкратьевой.

Во-вторых, Панкратьева требовала от него полного соответствия своим представлениям о том, каким должен быть руководитель предприятия. Как он должен одеваться, вести себя, соблюдать служебный этикет. Причем она не просто рассказывала ему, что то или иное он делает неправильно. Нет, она начинала над ним издеваться, высмеивая его недостатки. То он неправильно чай пьет, оттопыривая мизинец, как провинциальная купчиха, то не встает, когда женщина входит в кабинет, исключительно потому, что прилип штанами к стулу. То вид у него слишком важный, как будто клизму ему на работе вставили, а вынуть забыли. И так далее. А уж все его теории мироустройства и увлечения восточными практиками вызывали настоящую бурю веселья со стороны Панкратьевой. Она регулярно предлагала ему во время занятий китайской гимнастикой вставить в нос и еще кое-куда горящие ароматические палочки. Так, мол, энергия ци сразу вольется в Зотова и никакие низкие сущности ей в этом не помешают, а кроме того, таким способом можно будет разнообразить зрелище для жителей их двора. Глядишь, так все и начнут практиковать цигун.

Зотова эти ее издевки выводили из себя и мешали его состоянию спокойной отстраненности. Приходилось периодически навещать свою квартиру, чтобы там в тишине медитировать и восстанавливать целостность.

В-третьих, Панкратьева категорически близко не подпускала Зотова к своему бизнесу и не хотела, чтобы кто-нибудь из общих знакомых в отрасли знал об их отношениях.

Это раздражало больше всего. Зотов понимал, что Панкратьева его стесняется и ставит гораздо ниже себя. Как назло, из попыток чем-нибудь доказать свою крутость у него ничего не получалось, и они заканчивались новым водопадом насмешек со стороны Панкратьевой. Алик Зотов с ужасом понимал, что Панкратьева делает из него неудачника. Она никак не хотела вписываться в спираль его личного пространства.

В тот день, когда она опозорила его перед представителем «Спецгаза», Алик разозлился не на шутку, позволил себе далеко вылететь из состояния спокойной отстраненности и упасть в бурю отрицательных эмоций. Хотелось придушить ее собственными руками или шею ей свернуть. Уж это-то вообще легче легкого. Хрясь – и нет вредной дамочки. При этом он понимал, что даже в смертную свою минуту она будет над ним смеяться, выкрикивая что-то вроде «А руки-то ты помыл, Отелло хренов, прежде чем девушку душить?».

Нет, укрощение строптивой – задача посложнее, чем сворачивание ей шеи. И Александр Васильевич Зотов, проводив представителя «Спецгаза» в гостиницу, направился к себе на Невский. Там он принял душ и улегся спать, велев организму проснуться в три часа ночи. Проснувшись, Алик мысленно попытался дотянуться своей волей до Панкратьевой. Сделать это, когда она спит и не курит, было гораздо легче. Для начала он поймал душу Панкратьевой в районе ее солнечного сплетения и принялся спокойно наматывать ее на кулак. В этот момент раздался звонок, и испуганная Панкратьева поинтересовалась, все ли с ним в порядке. Зотов развеселился, поняв, что в этот раз его метод на нее подействовал, и сказал ей, что скоро приедет. Конечно, никуда ехать он не собирался. После звонка тянуть душу Панкратьевой стало труднее, видимо, она пошла курить. Через некоторое время она опять позвонила, и довольный собой Зотов сказал ей, чтоб она оставила его в покое.

«Все, попалась, теперь никуда не денется, будет психовать, но делать то, что я ей скажу. Женщина должна знать свое место», – думал Зотов, потихоньку вытягивая из Панкратьевой душу.

И в этот самый момент, прямо посередине таких приятных мыслей он почувствовал ментальную атаку редкостной силы. Он получил пренебрежительный щелчок по лбу, и его затопило теплом. От неожиданности Алик выпустил канат, который мысленно держал в кулаке, на конце которого трепыхалась душа Панкратьевой. Ему стало нестерпимо стыдно за свои действия, он быстро оделся, сел в машину и помчался к Панкратьевой. Дома все крепко спали, он тихонько разделся и залез под одеяло, под теплый панкратьевский бок. Ему было никак не заснуть, и, хорошо зная о последствиях ментального удара, он всеми силами старался бороться со своим стыдом и затопившей его нежностью.

«А Анюта действительно серьезный противник, – думал он, пытаясь заснуть. – Еще неизвестно, кто кого дрессировать будет. Интересно, сама додумалась или подсказал кто? Надо будет разузнать».

Из самой глубины души Зотова поднималось доселе неведомое ему чувство – уважение к женщине, сладко сопящей рядом.

К моменту приезда Панкратьевой в офис там царил переполох. Секретарша Оля с порога объявила, что сюда несколько раз звонила Лидочка по поводу страшного ЧП, которое произошло у них на заводе с директором Ворониным. Кроме того, Дубову несколько раз звонил Петя Копейкин, накануне высланный Панкратьевой на тот самый зарубежный завод для исполнения обязательств, которые Панкратьева на себя взяла. Дубова на работе еще не было, мобильный у него выключен, и секретарша прямо сбилась с ног, не зная, что ей предпринять. Панкратьева предложила ей успокоиться, прекратить терзать телефон Дубова, а соединить Панкратьеву с Лидочкой и срочно сварить кофе.

Когда в телефонной трубке послышался взволнованный Лидочкин голос, Панкратьева уже пила крепкий кофе и сладко дымила своей любимой ментоловой сигаретой.

– Ань, привет! У нас тут фигня полная организовалась. Только ты не волнуйся, – затараторила Лидочка.

– Лидочка, здравствуй! Вы чего сегодня все с ума посходили? Сначала Ольга наша меня запугать пыталась, а теперь ты. Говори лучше прямо и по порядку, а то я решу, что ваш бешеный директор избил нашего Копейкина, требует разорвать контракт и вернуть деньги, которые я уже все потратила.

– Не, с Копейкиным вашим все в порядке, его встретили, в отеле поселили, только ему пока работать не с кем, потому что наш бешеный копыта двинул.