Жемчужина гарема - Дорин Оуэнс Малек

– Ты скучала по мне? – спросил Осман, и Роксалена рассмеялась. Она заглянула в лицо возлюбленному, коснувшись его щеки. Осман был очень смуглый и коренастый. Его темные курчавые волосы, резкие черты лица и тело крестьянина будили страстное желание в этой женщине, воспитанной среди евнухов и вылощенных придворных. Она полюбила этого человека, бросив вызов своему властному отцу, была без ума от него.

– Тебе удалось что-нибудь узнать о Саре? – спросила Роксалена, садясь и озираясь в поисках своей одежды. – Ширза передавала мне, что ты что-то слышал.

– Да.

– Ну?

– Тебе не понравится то, что я скажу.

– Говори же!

– Твой отец продал ее Халид-шаху.

Роксалена изумленно уставилась на него.

– Я говорю правду, – кивнув, повторил Осман. – Эти сведения у меня от телохранителя хислара. Помнишь саблю, усеянную рубинами-кабошонами, которая так нравилась твоему отцу? Она принадлежала семье шахов много поколений – досталась им после похода Сулеймана на армян.

Роксалена кивнула.

– Так вот, Халид-шах обменял ее на твою подругу и прибавил к этому еще пятьдесят тысяч курушей.

– Но Халид хранил саблю в сейфе во Дворце Орхидей, никому не разрешая к ней даже прикоснуться!

– Видимо, он очень хотел получить твою Сару.

– Теперь я понимаю, почему отец не стал со мной говорить об этом. Ах, какой же он лжец! Я не выношу его, Осман.

Осман молча погладил возлюбленную по плечу. Он уже много раз оказывался свидетелем таких вспышек и понимал, что отчасти привлекает Роксалену именно тем, что султан ни в коем случае не избрал бы для своей дочери его. Но он так сильно любил юную принцессу, что ему было все равно, почему она отвечает ему взаимностью.

– Нам надо передать это известие двоюродному брату Сары. У него то же имя – Вулкотт, и он торгует в городе коврами. Уверена, что его правительство сможет чем-нибудь ей помочь, – сказала Роксалена.

Осман промолчал, потому что вовсе не был в этом уверен. Американские бизнесмены торговали в Оттоманской империи только с согласия султана, и правительство старалось не портить с ним отношений.

Роксалена усмехнулась.

– В чем дело? – спросил он.

– Ты знаешь, я ведь чувствовала, что Сара привлекла внимание паши, и предупреждала ее об этом. И вот теперь она куплена за огромные деньги и находится у него в гареме. Но паша Бурсы еще не подозревает, сколько неприятностей может принести ему эта покупка!

– Вам пора идти на прием правосудия, госпожа, – сказала Мемтаз.

– Я не пойду, – ответила Сара, неохотно отрываясь от книги.

– Но вас вызвал паша!

– Можете передать ему, что я умерла.

Мемтаз печально посмотрела на Сару.

– Поймите, у меня будут неприятности, если вы не выполните приказ, госпожа.

– Это шантаж, Мемтаз.

– Почему бы вам не пойти? Вы все равно провели три часа за приготовлениями в хаммане, и вся одежда уже готова.

– Не напоминай мне про хамман. Враждебных взглядов мне хватит до конца моих дней. Кто та рыжеволосая женщина, которой всегда гладят кожу или делают массаж? Она пронзает меня взглядом каждый раз, когда я там появляюсь.

– Пронзает?

– Ну да, смотрит на меня с ненавистью.

– Это Фатьма, она была любимицей Халида.

Это огорошило Сару.

– Любимицей? Она спала с Халидом?

Мемтаз кивнула:

– За полгода до того, как вы появились. Но, кажется, она ему надоела.

– Значит, их отношения закончились до моего появления здесь?

– Да.

– Тогда почему я стала объектом ее неприязни?

Мемтаз пожала плечами:

– Одно дело выйти из фавора, другое – быть замененной.

– Ее никто не заменял, Мемтаз. Я не ложусь в постель с Халид-шахом.

Мемтаз промолчала.

– Это правда, Мемтаз!

Мемтаз подала Саре тончайшие льняные шальвары.

– Никто этому не поверит, – заметила Мемтаз. – Ведь вы оба молоды и прекрасны. Паша купил вас за большие деньги и сделал своей любимицей. Иначе зачем ему нужно было это делать?

– Может, он хочет обсуждать со мной вопросы международной политики, – сухо ответила Сара.

Мемтаз протянула ей велех – широкую лилового шелка блузку с огромными пышными рукавами. Сара неохотно надела ее и пояс, расшитый серебряными нитями и аметистами.

– Очень красиво, – одобрительно заметила Мемтаз, держа наготове фиолетовый газовый шарф, который надо было надеть как шаль, а потом прикрыть им голову, словно вуалью. Сара накинула шарф на плечи и, смирившись, посмотрела на Мемтаз.

– Теперь я готова? – осведомилась она.

– Как вы хороши в этом наряде, госпожа, – лю6yясь Сарой, ответила Мемтаз.

– Пожалуйста, перестаньте называть меня госпожой. Вы не моя рабыня.

– Нет, я ваша рабыня.

– Тогда я отпускаю вас на свободу.

– Вы не можете меня отпустить. Сделать это может только паша, он приставил меня к вам, чтобы я выполняла все ваши желания.

– Ну хоть называй меня Сарой.

– И это никак не возможно, госпожа…

– В моей стране, Мемтаз, люди не становятся на колени и не лебезят перед другими. Так вот, сделайте мне приятное, перестаньте падать на пол всякий раз, когда я на вас посмотрю…

Мемтаз молча потупилась.

Сара вздохнула, положив свою руку на плечо рабыне.

– Извините меня, Мемтаз. Нехорошо, что я вымешаю на вас свое раздражение.

– Раздражение?

– Ну да, досаду, недовольство своим положением. Я не желаю видеть Халида. Наша последняя встреча закончилась… плохо. И вот я опять должна прихорашиваться в ответ на новый вызов от повелителя!

– Вы увидите его на людях, госпожа, а не наедине. Слушания открытые. Просто Халид-шах хочет, чтобы вы при этом присутствовали.

– Что происходит на слушаниях?

– Паша творит правосудие.

– А, за такое зрелище можно заплатить немалые деньги, – с горечью пробормотала Сара, протягивая Мемтаз руки, чтобы та надела ей серебряные браслеты.

– Извините? – переспросила Мемтаз.

– Не понимаю, как несправедливый человек может творить правосудие.

– О, вы неправы, пашу считают очень справедливым правителем, и его подданные счастливы, что именно он их хозяин.