Девочка и ветер - Драган Мияилович

И когда Магнус ассистировал ей при осмотре расплакавшейся куклы, констатируя, что она простыла, Ангелина веселой улыбкой до ушей дала понять, что приняла его. Потом девочка так осмелела, что тащила его за руку в свою комнату поиграть в куклы или в жмурки. Было невероятно смешно наблюдать за высоким доктором, прячущимся в полумраке шкафа только для того, чтобы доставить девочке удовольствие.

– Я тебя нашла! Вот ты где! – раздавался по всей квартире Ангелинин веселый смех, похожий на звон серебряных колокольчиков. – Сейчас моя очередь прятаться, – ликовала девочка, быстро залезая под кровать.

Если бы при этом присутствовал какой-нибудь случайный наблюдатель, он бы пришел к выводу, что они втроем – очень гармоничная семья, хотя глава семьи уже староват.

Мы счастливы настолько, сколько счастья дарим другим. Магнус Петершон в эти дни был, безусловно, очень счастливым человеком. К своей семье он возвращался поздно вечером, довольный и убежденный, что жизнь прекрасна, в ожидании радости следующего дня.

– Ты мой папа? – однажды удивила его вопросом Ангелина, усевшись к нему на колени и доверительно глядя в глаза.

– Я не твой папа, но я – твой лучший друг, – ответил он, застигнутый врасплох таким вопросом, требующим утвердительного ответа.

– Нет, это не так. Ты – мамин лучший друг, а если ты с ней, я хочу, чтобы ты был моим папой, – шептала она нежно и просительно.

– Но у тебя есть папа.

– У меня нет папы. Если бы он у меня был, то он был бы сейчас с нами, а не ты. Он мне никогда ничего не покупал и вообще даже не заходит к нам, а ты мне каждый раз что-нибудь приносишь, и еду, и шоколадки, и игрушки. Поэтому ты – мой папа. Правильно?

– Ладно, я – твой папа, – ответил он и погладил ее по щеке.

Золотоволосая девочка обняла его и два раза звонко поцеловала в обе свежевыбритые щеки.

Объяснив супруге, что уезжает на трехдневный симпозиум в Лас-Пальмас и что, коль уж представилась такая возможность, возьмет пару дней в счет отпуска, чтобы там немного отдохнуть, Магнус Петершон, специалист-терапевт, спешил закончить все необходимые дела перед поездкой. Он купил билеты в разных местах салона, один – для Иваны, другой – для себя, заплатив не по карточке, а наличными, навестил мать в доме престарелых в Йонсереде, оплатил коммунальные счета, упаковал вещи, поцеловал детей и наконец-то выбрался из дома. Несмотря на то что поначалу он отказывался, оправдываясь, что проще вызвать такси, все-таки согласился с настойчивыми увещеваниями супруги, которая сама отвезла его в аэропорт. Он заранее договорился с Иваной, чтобы ради предосторожности она не подходила к нему в аэропорту во время проверки билетов, что они встретятся после прохождения паспортного контроля. Ивана уже была в паре шагов от стойки приема багажа, когда он занял место в соседнем ряду беззаботных путешественников. Сдав вещи, Ивана заметила, как он привычно разговаривает с супругой, оперевшейся на его локоть. Ивана измерила ее оценивающим взглядом, свойственным женщинам, и сделала заключение: «Она намного старше меня, хотя выглядит исключительно. Если бы я захотела и если бы Магнус не был вдвое старше меня, у нее не осталось бы никаких шансов. Коза! Убаюканная финансовой стабильностью, которую он предоставил, она не допускает и мысли, что ничего для него не значит. Если бы это было не так, он не стал бы ухаживать за мною. Бесстыдно обманывает ее с невинной улыбкой на лице. Все мужчины одинаковые, поэтому ими надо пользоваться!»

Попрощавшись с женой и пройдя паспортный контроль, Магнус отыскал ее взглядом и направился к ней. Он обнял и попытался поцеловать в губы. Она выскользнула, подставив ему щеку.

– Что с тобой? – удивленно спросил он.

– На нас люди смотрят!

– Ну и что?

– Мне неприятно. Пусть думают, что я – твоя дочь.

– Ты стесняешься? – И он обиженно посмотрел ей в глаза.

– Магнус, ты – солидный человек, у тебя семья. А если тебя кто-нибудь узнает, тогда что? Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы.

Доктор Магнус Петершон согласился с разумностью ее замечаний: «Защищает меня от неприятностей!» И она стала ему еще дороже.

Для Иваны это было первое путешествие на самолете. Она по-детски радовалась, рассматривая в иллюминаторе городскую панораму, скопление зданий и кварталов, которые становились все меньше и меньше, геометрически вычерченные контуры полей и пашен, голубые лужи озер и волнистые линии рек, похожих на размотавшийся клубок синих ниток. Когда мощная стальная птица поднялась над беловатой поверхностью облаков, Ивана почувствовала себя бестелесной, ей показалось, что если она смогла бы выйти через иллюминатор, то босиком могла бы перепрыгивать с облака на облако вплоть до снежно-голубой линии горизонта.

Прибыв в Лас-Пальмас, они разместились в гостинице «Панорама» и, распаковав вещи, сразу же отправились на пляж. Мелкий, серебристо-серый песок, на котором нежились многочисленные отдыхающие, простирался до бесконечности. Морская гладь, подпирающая лазурный купол неба, шум волн, раскидистые кроны пальм, – Ивана растерялась, не зная, куда смотреть. Она закрыла глаза, не веря, что это не сон, потом снова их открыла, восторженно наслаждаясь окружающей красотой. «Жаль, что я не взяла Ангелину», – грустно думала она, наблюдая за стайкой детей, которые с криками носились за мячом на мелководье. «А может, Магнус бы не согласился?» – прошептал ей какой-то голос изнутри, и она нырнула в прозрачно-голубую воду.

Вечером они нашли симпатичный французский ресторан. Хозяин, похожий на профессора математики, в очках со шнурком на упитанной шее, любезно встретил их и проводил к свободному столику, услужливо придвинул стул и подал меню в кожаной обложке с монограммой фирмы.

– Что господа хотели бы выпить?

– Мне – пиво «Туборг», – суетливо выпалила Ивана.

– Мы не подаем пиво, – официант смерил ее ледяным взглядом.

– Что это за ресторан, в котором не подают пиво? – удивленно спросила Ивана.

– Французский, мадемуазель!

В коридоре социальной службы Ивана заняла место на скамье напротив приемного окна и терпеливо ждала вызова. И хотя у нее было назначено на одиннадцать часов, социальный работник еще не появился. Вокруг, заметно нервничая, суетились в большинстве своем молодые люди. Одни измеряли длину коридора медленными шагами, коротая время, будто его можно укоротить или продлить. Другие сидели, занятые своими мыслями, ожидая, когда администратор назовет их имя.

Здесь были студенты, закончившие обучение, которые не подходили под требования для получения пособия по безработице; разведенные женщины с маленькими детьми; алкоголики, наркоманы, беженцы и многие другие, кто нашел выход из безденежья в социальной помощи.

Ивана изучающе рассматривала присутствующих, пытаясь отгадать, какая беда заставила их терпеливо и унизительно ждать, как собаки перед мясной лавкой, когда им бросят какую-нибудь кость из социальной кассы. Потом, обглодав ее, они снова встанут в очередь к спасительному окошку.