Ангелы крови - Максим Макаренков

С той ночи он держался только на мерзких снадобьях, вроде «северного меда» жрецов Лантоя, да собственной злости.

Снова глянув в щель, Кинби увидел, что их транспортер ползет вдоль длинной кирпичной стены, сплошь исписанной рунами Сети Аланая. Значит его марионетки лишь недавно ушли отсюда, и войсковые манты не успели закрасить знаки, несущие силу Кукловода.

Чуть впереди стена взорвалась, по броне транспортера застучало кирпичное крошево.

В образовавшемся проеме возник высокий стройный силуэт. Сквозь царивший вокруг хаос, крики солдат, завывание двигателя, треск автоматных очередей, до Кинби донесся тихий мелодичный шелест черных крыльев, распахнувшихся за спиной существа.

– Назад!!! Сдавай назад!!! – во всю глотку заорал Кинби жрецу-механику, сидевшему за рычагами, но было поздно.

Подсвеченный кровавым светом заходящего солнца силуэт скользнул вперед, исчезая из поля зрения. Долей секунды позже матово-черное лезвие с ужасающей силой и скоростью вспороло обшивку транспортера в нескольких сантиметрах от лица Кинби и продолжило свое смертоносное движение, пронзив сидевшего у противоположного борта солдата.

Опрокинувшись набок, Кинби быстро пополз сквозь наполненное криками умирающих и скрежетом раздираемого металла нутро транспортера к заднему люку. Выдрал из пазов запорный рычаг, толкнул створку и выпал на булыжники мостовой, принося молитвы всем богам, надеясь, что хоть кто-нибудь окажется достаточно безумным, чтобы услышать мольбы Порождения Ночи.

Видимо кто-то услышал, поскольку и шлем и черный комбинезон, защищающий вампира от солнечных лучей, уцелели.

Рывком включили мир и Кинби едва успел отпрыгнуть, на ширину ладони разминувшись с тупой мордой второго транспортера. Выглянув из-за груды кирпичей, увидел, как широкое низкое рыло въехало в бок вскрытого, словно консервная банка, транспортера Кинби.

Проскрежетав по кирпичному крошеву несколько метров изуродованные груды железа остановились.

Над развалинами повисла тишина, утихло даже потрескивание пламени. Кинби не мигая смотрел на величественные фигуры двух Ангелов Смерти, чьи огромные клинки с легкостью разделывали бронированные туши транспортеров, обнажая заполненное кровавым месивом нутро. Никто не пробовал выбраться из искореженных машин, уже некому было.

Ангелы переговаривались высокими мелодичными голосами, скользя вокруг неподвижных металлических коробок. Кончики огромных черных крыльев трепетали на легком ветру.

В воздухе разливался исходящий от Ангелов запах – что-то среднее между ванилью и расплавленной карамелью, решил Кинби.

Внезапно один из них текучим движением развернулся, и Кинби показалось, что на него в упор, выворачивая сознание наизнанку, заставляя падать вглубь себя, глянуло Небытие. Взгляд невыносимо прекрасных, совершенно равнодушных и абсолютно безумных глаз заставил вампира почувствовать собственную ничтожность. Ему нестерпимо захотелось встать, выйти на середину залитой топливом, кровью и машинным маслом мостовой и опуститься на колени, с вожделением ожидая удара меча.

Зашипев от ярости, Кинби вскочил и разрядил автомат в пахнущие детством и забытыми праздниками фигуры.

Тот Ангел, что стоял ближе, шагнул назад и запнулся об обломок стены. Взмахи черных крыльев подняли пыльные смерчи. Забился об искрошенные пулями стены негодующий крик крылатого существа.

Вторая очередь развернула того, что стоял, частично скрытый искореженным бортом транспортера и выбила из его руки меч.

Отбросив разряженный автомат Кинби нырнул в развалины и побежал, стараясь оставить между собой и этим воплощением ужаса как можно больше дымящихся развороченных кварталов.

* * *

Марта окликнула Кинби, когда тот уже открыл дверь кабинета, собираясь уходить,

– Кинби, о чем ты забыл мне сказать, кроме заварушки у Марио?

Все же Марта Марино не зря стала самым молодым лейтенантом полиции Города.

Кинби посмотрел в окно. Темнота за окном незаметно серела, это изменение могли уловить только Дети Ночи, такие, как он. Существа, для которых темнота – это мир, полный оттенков черного. Сейчас Кинби казалось, что где-то в сердце Города начал пульсировать сгусток мглы. Темноты непроницаемой, злобной и мудрой. Эта тьма ждала много лет и вот сейчас кто-то неосторожно тронул засовы ее клетки, и она почуяла, откликнулась, потянулась к возможности вернуться в мир.

Кинби хорошо помнил эту тьму. Она текла по крыльям Ангелов Смерти, она заполняла марионеток Аланая и с торжеством взирала на мир глазами его жрецов.

Все было просто и обыденно. Кто-то захотел заработать несколько монет, думая только о себе. И это было самым страшным.

– Кинби! Очнись, наконец! – вывел его из ступора резкий голос Марты. Она сердито смотрела на него, держа в одной руке дымящуюся сигарету, в другой зажигалку.

– Да, прости. Задумался.

– Теперь, когда ты подумал, ответь – о чем ты забыл мне сказать.

Кинби осторожно закрыл дверь, вернулся к столу Марты и снова оседлал стул. Глядя ей в глаза, тихо заговорил:

– Мне действительно больше нечего тебе сказать, поверь. Есть только предчувствие. Мне кажется, что смерть этой девушки – лишь начало чего-то очень нехорошего. Ты то не можешь помнить, а вот я прекрасно помню, что как раз в Западном пригороде жрецы Аланая гнали на бойню его марионеток. И именно там их окружили в конце концов. Но когда их наконец прикончили, а самого Аланая увели Итилор и Леди Сновидений, то многих амулетов и Узлов Сети недосчитались.

– И ты хочешь сказать…? – Марта не закончила вопрос, но все и так было ясно.

– Да. Именно так, – кивнул Кинби. – Прошло много лет, те, кто кому положено искать предметы-Узлы, давно махнули на это рукой, так что если сейчас что-то всплывет, то подавляющее большинство просто не поймет, что попало ему в руки. Я не удивлюсь, если какой-нибудь пропойца нашел симпатичную безделушку в бабушкином сундуке, да и загнал нашему барыге…Мало ли что могло случиться.

Но если я прав, то скоро у тебя будет очень много работы. Радует меня только одно.

– Интересно, что же? – фыркнула Марта.

– Вся эта возня идет пока достаточно тихо. Кто бы это ни был, он явно не хочет привлекать внимание тех, сверху, – Кинби кивнул в сторону окна, за которым виднелось переливающееся огнями основание Летающей Иглы.

С этими словами он поднялся, поцеловал Марту в щеку пошел к двери. Обернулся на пороге. Девушка смотрела на него, сложив руки на груди, и в глазах ее была задумчивость и тревога. Коротко улыбнувшись, Кинби вышел.

Легко сбежав по истертым ступеням, он помахал Берту и распахнул тяжелую деревянную дверь. Небо окончательно стало серым, скоро, очень скоро, кто-то безжалостно отодвинет штору ночи и Город зальет безжалостное летнее солнце.