С каждым ударом сердца - Полина Гриневич

Реган оперся обеими руками на фальшборт. Его губы шевелились, словно он произносил какую-то молитву. Ветер за бортом стал стихать, пока не исчез совсем. Корабль, летящий за ними, продолжил движение, но теперь его паруса мешали ему, тормозили его движение.

– Да, так. Как в детстве.

Реган повернул голову на шепот Шайли. Дана увидела, как его лицо исказилось, губы побелели, и он едва слышно произнес:

– У меня не хватает сил. Ничего не получится, я не смогу.

Она почувствовала, как легкий ветерок словно пробирается сквозь стиснутые костяшки пальцев мужчины, как обвисшие паруса отстающего клипера шевельнулись, почти незаметно, но жадно, ожидая настоящего ветра. Она протянула руку и положила ее поверх его ладони. Огонь изливался, словно готов был затопить все вокруг, наполнял Регана, и с его помощью находил, наконец, себе выход, заставляя все вокруг замереть, словно в мертвой тишине.

Даже волны, казалось, исчезли, и только звук мотора не давал ни на секунду перестать верить в реальность происходящего. Судно за ними остановилось и теперь отставало все сильнее. Очередной всплеск в нескольких метрах за кормой выглядел уже как жест отчаяния, они были вне досягаемости корабельных пушек.

Поток пламени давно иссяк, и она чувствовала себя лучше, значительно лучше, чего нельзя было сказать о мужчине. Еще мгновение, и Теренций оторвал его от фальшборта, по одному отрывая стиснутые пальцы, и помог сесть на скамейку. В сторону девушки он кинул только один, короткий взгляд, полный удивления и непонимания.

Удивление захватило ее так же, как эта непонятая энергия минуту назад. Что же это такое было, что бурлило в ее венах и артериях, что заставляло биться сердце с невероятной скоростью? И что позволяло сейчас чувствовать себя такой живой? Ощущение как после секса, только в сто раз лучше. Жаль, что у нее не было крыльев, она хотела бы взлететь в небо, подняться выше этих туч и взглянуть на землю свысока, так, как должна.

Откуда эти мысли? Она неуверенно покачала головой, прислушиваясь, словно к эху, прилетевшему издалека.

– Так будет.

Да, кажется, этот голос она уже слышала. Или ей кажется, что слышала? Ей вспомнились мамины картины. Взгляд с высоты. И сон. Расправить крылья и полететь...

– Как ты себя чувствуешь?

Голос Шайлы вырвал ее из задумчивости. Лицо женщины действительно выражало только беспокойство, но в глазах, в глазах она смогла прочесть и нечто другое. Восторг? Экзальтацию? Дана еле заметно пожала плечами.

– Мне хорошо.

Порт встретил их огромным количеством людей, бурлящая толпа мужчин, женщин, детей выливалась на пирс через трапы огромного грузопассажирского парохода. Все они были озабочены и испуганы. Толпа, словно в огромной кастрюле, бурлила водоворотом в поисках выхода. Среди растерянных серых красок виднелись темно-синие солдатские мундиры, цепи которых постепенно расчерчивали геометрическими узорами пеструю людскую массу.

– Готы. Беженцы из Визанциума. Теперь их будет больше.

Реган оглянулся на слова Теренция с нескрываемым удивлением. Беженцы из центра вселенной?

– Месяц назад персы захватили Тир. Говорят, стены города не выдержали ударов магии. Теперь очередь столицы королевства королевств.

Итальянец отреагировал на вопросительный взгляд простым пожатием плеч. Он помог женщинам сойти на причал. На Дану толпа, кажется, не произвела какого-либо впечатления. Взгляд скользнул по пестрым одеждам беженцев с видимым равнодушием. Шайла, наоборот, остановившись, принялась пристально разглядывать темноволосых широкоплечих мужчин, со страхом прижимающих к себе чемоданы и сундучки.

– Элита. Эти люди еще недавно считали себя повелителями половины Азии. Обычным жителям королевства такое путешествие было бы не по карману.

Стоящий неподалеку мужчина в добротном костюме обернулся на ее слова.

– Власть проходит. Богатство проходит. Я вижу ваши символы, госпожа. Возможно, вы все знаете лучше. Наши маги покинули город. Стоило ли оставаться тем, кто не может ничего сделать? Говорят, когда боги огня гневаются, людям не остается ничего, как только спасаться бегством.

Шайла не стала поддерживать разговор. Она достала из сумочки родовую эмблему и приколола ее на платье Даны. Встретив мужской взгляд, госпожа ректор нахмурилась. Маг видел, что она пытается оценить его отношение к происходящему. Двоюродная тетка всегда пыталась контролировать поступки, планы и желания всех окружающих, ведь она была не только номинальной главой рода, но и главой Академии, формально верховным магом, впрочем, с неплохими шансами остаться последней колдуньей королевства. Хотя, кажется, ей удалось найти себе новых учениц.

– Ведьма! Смотрите – ведьма. В ней – лед!

Мужчина указывал пальцем на Дану. Стоящие рядом с ним люди отшатнулись, пытаясь одновременно отодвинуться как можно дальше и от мужчины, и от девушки с ее спутниками. А сумасшедший не унимался. Он сделал несколько шагов и попытался схватить ее за волосы.

Пошатнувшись, Девона споткнулась и наверняка бы упала, если бы Реган не поймал ее за талию и, хм, другое место. Весьма, надо сказать, объемное и упругое. Девушка на секунду замерла, а потом вырвалась и совершила совершенно непонятный поступок. Надо сказать, рука у нее оказалась достаточно тяжелая.

Безумец, тянувшийся за девушкой, также потерял равновесие и попал под могучий пинок Теренция. Отлетев на несколько шагов, он рухнул под ноги сразу затихшей толпы.

Щека горела, горели глаза девушки, горели огнем пряди волос, и он почувствовал, что огонь разгорается и где-то глубоко внутри. Странная она, эта предугаданная. Она кинула короткий взгляд в сторону нападавшего и вдруг расхохоталась. Потом приложила руку к его щеке.

– Больно?

Это простое прикосновение совсем не успокоило внутренний огонь, но теперь к нему добавился холод. Ее продрогшие и мягкие пальцы касались щеки едва-едва, но этот огонь бушевал все сильнее. И тут он сделал нечто, чего совершенно не ждал от себя – прижал руку сильнее. А она не попыталась ее вырвать, только слегка наклонила голову и посмотрела ему прямо в глаза.

– Пройдет. У нас говорят “до свадьбы заживет”.

Очень странно, но она говорила, говорила совершенно правильно, без какого-либо акцента. Но только почти шепотом, так тихо, что разобрать ее слова вряд ли смог бы кто-то другой, кто-то, кроме него.

Потом магия прошла, и Дана освободила руку плавным мягким движением, словно оставляя ему шанс задержать эти пальцы в своих. Может быть, он так бы и сделал, но почувствовал на себе взгляд тетки.

Вместе со своим итальянцем она стояла и смотрела, словно не знала, как помешать этой сцене. В глазах Шайлы застыло глубочайшее удивление. А у него в голове крутилась совершенно глупая мысль: “Зачем я отрастил эту бороду?”