Призрачное эхо - Уилльям Риттер

– Ну что ж… мы можем сопроводить вас в больницу.

– Не утруждайте себя, – сказала она, с усилием выпрямляясь. – Со мной бывало и хуже. И будет еще не раз.

Джекаби шагнул вперед, чтобы подхватить ее под другую руку.

– И все же вы по-прежнему верны себе. Вас не назовешь слабой, мисс Ли, будьте уверены. Но если уж вы не принимаете нашей помощи, то хотя бы не откажите нам в удовольствии проводить вас до дверей дома.

Мисс Ли приняла руку Джекаби, и мы прошли несколько кварталов на восток, где она сообщила, что делит кое с кем тесную квартирку на втором этаже. Стоило нам подойти ближе к дому, как в окнах загорелся свет и из ближайших дверей высыпала толпа женщин. Вперед протиснулась самая пожилая из них, с седыми волосами, стянутыми на затылке в тугой пучок, и набросилась на Джекаби еще до того, как мы добрались до лестницы.

– Ваша работа? – Она замахнулась увесистой скалкой.

– Все в порядке, мамаша Тилли, – махнула рукой Лидия. – Они просто помогают.

– С вами точно все будет хорошо? – спросила я, когда одна из соседок мисс Ли сменила меня, оттолкнув в сторону.

– Не беспокойтесь, мисс, – ответила она, поморщившись и сделав первый шаг без поддержки.

Джекаби о чем-то тихо поговорил с той, кого называли мамашей Тилли, а затем мы вдруг оказались в полной тишине так же внезапно, как до этого попали в гущу событий. Джекаби побрел домой, как будто ничего не случилось.

– О чем вы говорили с мамашей Тилли? – спросила я, стараясь не отставать.

– А? Всего лишь кое-что посоветовал. Мисс Ли была не до конца честна в отношении своего состояния. Она испытывает сильную боль, у нее сломано по меньшей мере одно ребро, а руки и ноги покрыты синяками. Возможно, присутствуют и более серьезные травмы. Ей нужна медицинская помощь. А у нас на примете есть опытная медсестра. Для Моны О’Коннор это будет не сложнее рядового вызова на дом – по крайней мере в сравнении с услугой, которую она оказала нам в прошлый раз.

Я вспомнила, что последнего пациента мисс О’Коннор можно было назвать человеком лишь по большей части.

– Я рассказал мамаше Тилли о Моне и предложил взять все расходы на себя.

Я кивнула.

– Это очень мило с вашей стороны.

Мы прошли еще несколько шагов.

– А мисс Ли в самом деле…

Я замялась.

– Что? – перевел на меня взгляд Джекаби.

– Мисс Ли на самом же деле юноша, не так ли? Ну, под одеждой…

Он замедлил шаг, а потом остановился и посмотрел мне прямо в глаза.

– Полагаю, это решать только ей, но внутри нее я увидел не это. Она просто была сама собой… как и все мы. Лидия Ли леди не менее, чем вы, Дженни или любая другая. Наверное, у акушерки или у лечащего врача было другое мнение, но это лишь доказывает, как мало знают врачи.

– Разве доктор не может с точностью ответить хотя бы на такой вопрос?

Лицо Джекаби помрачнело.

– Я высоко ценю профессию врача, мисс Рук, – сказал он рассудительно, – но не докторам решать, кто мы есть.

Пока мы шли по улицам Нью-Фидлема, солнце сползло к горизонту, а небо потемнело, словно потухающий уголек. Мимо нас от одного столба к другому прошел фонарщик. Ноги мои ныли, в боку кололо, но внутренний огонь Джекаби, похоже, только разгорелся от встречи с хулиганами. Он все так же резво шагал впереди, а я начала отставать.

По булыжной мостовой плавно проехал экипаж на резиновых колесах, влекомый лошадью. Сидящая в нем пара, на мой взгляд, наслаждалась невероятным, едва ли не вызывающим комфортом.

– Вы когда-нибудь задумывались о том, чтобы нанять возницу? – выпалила я, задыхаясь. – Уж слишком часто нам приходится передвигаться по всему городу пешком.

– Этот город выставляет на обозрение столько всего любопытного, – ответил Джекаби, даже не обернувшись. – Нет причин ограничивать себя в своих наблюдениях. Не стоит отказывать себе в возможности получить незабываемый опыт!

– Боюсь, моя жажда познания несколько слабее вашей, мистер Джекаби, – пожаловалась я, пыхтя. – Я бы, например, с удовольствием избежала незабываемого опыта получения мозолей.

Он остановился на краю улицы и подождал, пока я догоню его. Я уже было решила, что сейчас Джекаби начнет препираться со мной, но встретила его сочувственный взгляд.

– Здесь очень многое можно упустить, если не вглядываться как следует, – сказал он. – Вот известно ли вам, что эта местность была заселена задолго до того, как получила название Нью-Фидлем?

– Вы имеете в виду индейцев? – спросила я.

Он прислонился к столбу для привязывания лошадей и кивнул.

– Видите? – Он указал на пустую улицу.

В полдень этот участок Мэйсон-стрит обычно был забит экипажами и заполнен громко переговаривающимися прохожими, но сейчас, в сумерках, казался пустынным.

– Вон там, посреди проезжей части.

Между камнями и выбоинами, оставленными бесчисленным потоком колес, пробивался росток.

– Я вижу небольшое зеленое растение, если вы это имеете в виду, – сказала я.

– А я вижу приглядывающего за ним духа. Алгонкины назвали бы его «маниту». Он старше этих зданий, старше города, даже старше назвавших его так племен. Бьюсь об заклад, он останется здесь и после того, как все эти кирпичи и камни обратятся в пыль.

Джекаби продолжил путь, но уже медленнее.

– Есть нечто внушающее смирение в мысли о том, что сущность, способная двигать горы, находит время, чтобы позаботиться о ничтожном клочке земли. Любая мелочь значима. Каждый шаг важен.

Он прошел еще чуть дальше по улице, и я последовала за ним.

– Вот, – сказал мой работодатель. – Цветочный магазин. Видите небольшую нишу в стене?

– Да, – ответила я.

Это был почти незаметный изъян в кирпичной кладке, впадина глубиной всего в фут с навесом из красного камня, какую можно принять за заложенное кирпичами окно.

– В этом квартале до 1880-х годов селились в основном выходцы из Китая, прежде чем растущее состоятельное сословие увидело в нем потенциал и выкупило дома у их прежних владельцев. Большинство китайцев, оставшихся в Нью-Фидлеме, переехало в расширившийся район многоквартирных домов в нескольких кварталах на юге. Но не все.

Джекаби сложил ладони и почтительно поклонился нише.

– Ту Ди Гун – скромное существо, но благородное. Он все еще присматривает за своей деревней, словно добрый дедушка. Здесь у него было святилище. Он продолжает служить как может, охраняя покой этого уголка Нью-Фидлема, хотя мало кто теперь знает о нем, и мало кто его почитает, что пробуждает во мне сочувствие.