Возвращение - Юлия Фирсанова

– Мы благодарны тебе! Деньгами нашей признательности не измеришь, отныне в любой семье нашего народа ты, магева Оса, будешь почетной гостьей! Вечером начнем праздновать избавление, петь и танцевать в твою честь! Приходите все к большому шатру!

Честно говоря, мне не слишком хотелось участвовать в цыганско-цирковом мероприятии, посвященном первой дате избавления от страшных игрушек и восхвалению замечательной меня. С гораздо большим удовольствием я бы потрепалась до ночи с друзьями, утоляя тоску по их обществу, а потом, отвоевав себе тюфячок помягче, завалилась спать в фургоне среди наших вещей.

Интересно, храпит ли Гиз? Вообще-то коли он элитный киллер, то и во сне никакими посторонними звуками не должен выдавать своего присутствия, или, с другой стороны, должен шуметь так, чтобы любой, оказавшийся поблизости, не решился беспокоить существо, производящее зловещие звуки. Хорошо, если верным окажется первый вариант.

Кстати, я уже успела выяснить, что Лакс не храпит вовсе, легкое как ветерок дыхание, видно, досталось парню от родичей эльфов; Кейр негромко посапывает; а Фаль либо молчит, либо позванивает, словно маленький колокольчик. Кстати, ничего смешного в моих размышлениях не имелось! Тот, кто хоть раз в жизни попытался уснуть рядом с моей дорогой тетушкой, трубящей как буйнопомешанный слон, сразу оценил бы все прелести тишины. А был у меня еще один уникальный опыт по этой части.

До сих пор с ужасом вспоминаю одну ночку в гостинице, когда мне довелось разделить комнату с училкой истории. Добрейшей души, хрупкая, как былинка, дунь – рассыплется, женщина храпела мощнее стада слонопотамов и совершенно не желала просыпаться, сколько я ни цокала, ни чмокала и ни тыкала ее в бок. Так и пришлось, сграбастав белье, проситься на постой в соседний номер, к нашим девчонкам. На жестком диване и то спалось лучше!

Но мирные, практически домашние желания поболтать и поспать – это одно, а реальность, пусть даже реальность магическая, подчас совершенно другое. Реальность диктует свои правила поведения. Отказываться от приглашения было нельзя, если, конечно, я не собиралась вусмерть обидеть балаганщиков, растоптав, как слон маргаритки, их признательность.

– Спасибо, Матиасса, мы обязательно придем, только уж не взыщи, ненадолго, поутру хотели отправиться в дорогу, но прежде я должна посмотреть в огонь, – постаралась выкрутиться в стиле поговорки: «И на елочку влезть, и задницу не ободрать!» – припахав к делу веские магические доводы.

Матриархиня балаганщиков, как имеющая опыт прорицания, кивнула мне:

– Твоя стезя извилиста и сложна, магева. Мой дар невелик, но опыт более чем в восемь десятков лет чего-то стоит. Я обычно смотрю на воду, коль пожелаешь, мы сегодня попробуем пронзить ее гладь вместе.

«Да, хотели как лучше, а получилось как всегда!» – мысленно почесала в затылке. Вообще-то я не собиралась гадать ни по воде, ни по огню, ни по земле, даже по облакам не хотела, просто показалось, что придумала удачную отмазку от банкета, но, может, и правда стоит воспользоваться нежданной халявой и посмотреть, чего мне напророчит пожилая провидица. В отличие от Лакса я, кажется, умела фильтровать видения и, хотя особенного опыта в их толковании не имела, в экстренных случаях могла правильно применять выдаваемые перед игрой «подсказки».

– Пожелаю, – решительно согласилась с предложением Матиассы.

Наш самый вежливый Лакс отправился провожать старушку до дому, до хаты, наверное желая искупить длительный запой. Во всяком случае, я понадеялась, что парень не собирается мстить бабке за некорректное пророчество, тюкать по голове ее же тросточкой и прикапывать где-нибудь в теньке под фургончиком, пока балаганщики готовятся к массовым гуляньям.

Так что через пару часиков наша компания уже сидела на тюфяках и скамьях в большом шатре, в обществе балаганной элиты, обряженной в свои лучшие, а следовательно, самые пестрые, звенящие, снабженные изобилием ювелирных изделий одеяния. С шутками и смехом обносили народ едой и напитками белозубые красавицы. Женщины сверкали огненными взорами, яркими улыбками и такими низким вырезами на тонких блузах и платьях, что они, казалось, начинались от пояса. На меня невольно повеяло призраком стриптиза.

Через поднятую и прихваченную яркими лентами стену шатра открывался замечательный вид на массовое гулянье, чем-то напоминающее смесь парада-алле и бразильского карнавала. Фургоны и шатры сдвинули громадным кругом, освободив изрядное пространство для колоритного действа. Все пили и пели песни (причем сразу штук пять разных и очень громко!), играла музыка, танцевали, наверное, дюжину танцев разом, мельтешили красочными бабочками, показывали фокусы и трюки не для кого-то и не за деньги, а просто так, потому что просила душа, широкая, как чудный в любую погоду Днепр, душа балаганщика. Было здорово, и никаких патетических речей и тостов не произносили, чего я, признаться, весьма опасалась.

Ну, не люблю тосты, слишком заезженно они звучат. Побываешь на трех – пяти попойках-праздниках (особенно старшего поколения!) и, кажется, знаешь все наизусть: за дам (присутствующих, отсутствующих, прекрасных!), за здоровье (всех и каждого!), за родных, близких, друзей! Ладно в прозе, гораздо хуже, если тосты произносят в скверных и тоже кочующих с одного праздника на другой стихах, и почему-то чем сквернее стихи, тем чаще их цитируют. Сама-то я старалась расцветить пресное однообразие родственных посиделок спичами собственного сочинения, но, признаться, успех имела относительный, то ли меня чувство юмора подводило, то ли у старших родичей оно малость заплесневело без применения. А вот друзьям и приятельницам нравилось.

Очень скоро веселье вошло в коронную стадию, народ с «танцпола» вломился в шатер и принялся вытаскивать «предводителей» на музыкальную разминку. Досталось и телохранителям, и Лаксу. Их совершенно бесцеремонно схватили и увлекли в хоровод. Вор, трепыхавшийся в прелестных лапках парочки фигуристых высоких красоток, попытался вырваться, виновато покосился на меня, но тщетно. Не драться же с женщинами, твердо решившими «танцевать мужчину»! Белобрысая макушка парня исчезла в цветном водовороте. Я мысленно щелкнула себя по носу: «Эх ты, магева, самой надо было с Лаксом отплясывать, а ты все колебалась вместе с линией, теперь-то ревновать поздно! Пусть парень чуток развлечется, отойдет от стресса последних дней».

Краем глаза уловила движение чуть сзади, слева от себя, и поразилась: на тюфяк присаживался Гиз. Мое мнение о телохранителе мигом поднялось на несколько пунктов. Улизнуть от темпераментных балаганных девиц, не вызвав волны негодования, не спровоцировав преследования и не оставив позади себя горы трупов, во всяком случае, видимой горы… Да, Тэдра Номус рулит! Вот это класс!

– Чего вернулся? Вряд ли меня захотят придушить или зарезать прямо здесь и сейчас, расслабься, – насмешливо посоветовала мужчине.

– Расслабься сама, а с тем, как, когда и где мне стоит делать свою работу, я разберусь сам, магева, – вернул ироническую насмешку Гиз.

– Тебе такая обстановка кажется подходящей для покушения? – с интересом спросила, повернувшись всем корпусом к телохранителю.