На днях землетрясение в Лигоне - Кир Булычев

Я оставил четверых людей, чтобы они несли тюки к озеру Линили. С остальными и пулеметом мы быстро пошли в ту сторону. Если самолет все-таки сел, то могли остаться люди.

Мы шли долго. Мы сделали больше десяти миль, перевалили через хребет и дошли до того места, где в реку впадает ручей Белого змея. Мои люди стали ворчать, что мы ничего не найдем. В горах можно спрятать целый город. И вдруг один из моих людей из племени синих фенов, хороший охотник, сказал, что он слышит человека на тропе. Мы подошли туда кустами. Толстый городской индиец сидел на стволе дерева и тяжело дышал. У его ног стояла черная сумка.

Мы спросили, откуда он. Человек испугался и ничего не мог сказать. Я понял, что он торгаш, который устроился на самолет, чтобы удрать от военных. Он начал плакать и говорить, что он знает князя Урао. Это мне не понравилось. Если он думает, что мы – люди князя Урао, то догадается, что самолет сбили люди князя Урао. Я хотел убрать его, но подумал, что человек выведет нас к самолету. Я решил его попугать. Я взял у него бумажник и выкинул все листочки – они все равно ему уже не пригодятся. Потом я достал из бумажника деньги, чтобы взять себе. Там было много ватов – тысяча или больше – и немного долларов.

Матур сидел на земле и плакал, чтобы мы его не убивали. Он сказал, что это был военный самолет.

Мой человек нашел в черной сумке пакет. В пакете оказались деньги. Очень много долларов. Я обрадовался, а когда торгаш посмотрел, как я делю пачки долларов между моими людьми, а остальные беру себе, он понял, что он умер, потому что никто не должен знать про эти доллары.

Я сказал ему, что он будет жить, если приведет нас к самолету. Матур

– так звали торгаша – сразу встал. Мы пошли по тропе. Скоро мы нашли их. Мы их всех взяли. Потом загнали в хижину. Была только одна ошибка: два человека были в стороне, и, когда они подходили к костру, один побежал. Он был офицер и вооружен. Он не успел скрыться. Он ранил в руку автоматчика. Поэтому его убили и отомстили его телу. Мне принесли его голову. Я показал ее тем, кого мы загнали в дом, чтобы им было страшно. Матура мы заперли с ними. Мои люди хотели перестрелять их до рассвета, но я не люблю спешить. Никто не знает, где упал самолет. Искать его в горах можно целый месяц. Но не зря меня зовут хитрый Па Пуо. Я решил, что мы их убьем без пуль. Как будто они разбились в самолете. Мы сделаем все на рассвете и сразу пойдем к Танги. Скажем, что искали самолет, но не нашли. Я приказал моим людям не брать ничего из вещей. Даже отдал Матуру его золотые перстни. Если взять вещи, то могут подумать, что мы нашли самолет. А у нас много долларов. Все мои люди сказали – хорошо.

И еще я хотел поговорить с пленными. Я мог узнать что-нибудь интересное. Никогда нельзя отказываться от знания. Если ты открыл уши, то тебе откроется будущее. Среди этих людей было три инглиша. Зачем инглишам летать на военном самолете?

Когда все это случилось, я был в темной хижине. Как назло, у нас не оказалось ни фонаря, ни свечки. Отар ушел к реке с молодым офицером, я знал зачем. Они говорили о пулевых дырках в крыле. Надо выставить охрану, а то и нас под шумок пристрелят. Это было бы весьма грустно в свете тех приключений, которые мы уже пережили. Пожалуй, для рассказов дома их уже хватит.

– Когда мы пойдем в Танги? – спросила Лами.

Мне не было ее видно. Мы разговаривали тихо, по-английски, и наш словарный запас был почти одинаковым, так что мы отлично друг друга понимали. Иногда она просила меня зажечь спичку, чтобы проверить, как себя чувствуют раненые. Пилот со сломанной ногой лежал открыв глаза и не обращал на нас внимания. Один раз он сказал что-то по-лигонски. Я спросил Лами, что он сказал, она ответила:

– Он видел парашюты.

Но мы не поняли, когда и где он видел парашюты.

– Утром солдаты пойдут за помощью, – сказал я.

– Я пойду с солдатами, – сказала Лами.

– Вы учитесь?

– Да, – сказала она, – в университете.

Майор застонал. Лами протянула руку к майору и нечаянно коснулась моей руки. Прикосновение было шелковым и прохладным.

Я зажег спичку. Майор морщил лоб. Наверное, ему было больно. Отар соорудил ему из палок лубки, к которым примотал руку. И в этот момент за дверью послышались незнакомые голоса.

Невидимый голос сказал что-то по-лигонски, я понял, что велят выходить.

Выйдя, я посмотрел, здесь ли Отар. Отар стоял у стены хижины. Рядом был Вспольный с черным блокнотом в руке. И солдаты. Не хватало только молодого офицера.

Со стороны реки из тумана донеслись выстрелы. Значит, офицер убежал. Хорошо бы, его не нашли в тумане.

Люди, которые на нас напали, не были военными, но я бы сказал, что война была их профессией. Уж очень привычно они держали автоматы.

Нас обыскали. Быстро и деловито. Потом один из них, наверное начальник, с зеленой сумкой через плечо и двумя кобурами на поясе, усатый и широколицый, пересчитал нас, загибая пальцы. И нас загнали обратно в хижину. Почему-то в хижине оказался и Матур, правда без саквояжа.

В хижине было тесно. Все молчали. Я сидел на полу, прижавшись к одному из солдат. Солдат шептался с невидимым мне соседом. Стенки хижины были тонкими, слышно, как переговариваются люди снаружи. Потом к разговору присоединился еще один голос. Услышав, что он говорит, сидевший рядом со мной солдат произнес короткую резкую фразу, и голос его замер на высокой ноте.

– Что там? – спросил я в темноту. Ответил мне голос Вспольного:

– Они убили лейтенанта.

И тут же дверь распахнулась, и свет фонаря уперся в руку. Рука держала за волосы отрубленную голову лейтенанта. Я невольно отшатнулся. Кто-то там, снаружи, засмеялся. Дверь закрылась. Я не мог дотянуться до Лами. Она сидела далеко от меня.

За стеной продолжали плести какой-то глухой, как во сне, рисунок непонятные голоса.

Надо было что-то делать. Нельзя же быть овцами. Так нас всех перебьют.

Майор быстро забормотал, словно в бреду. Плохо наше дело.

– Ты здесь? – меня коснулся Отар.

– Может, убежим? – сказал я. – Разберем стенку – и в туман.

– Прислушайся, – сказал Отар.

За задней стеной хижины были слышны шаги.

– Они ходят вокруг. Мы не можем бросить раненых.

– Эти люди – бандиты. (Я узнал голос Матура.) Бандиты и убийцы. Они всех убьют, как лейтенанта…

– Не паникуйте, – прервал его строгий голос Вспольного. – Зачем им нас убивать? Если это сепаратисты, то мы им нужны как заложники. Две недели назад сепаратисты захватили двух канадских инженеров. Правительство пошло на то, чтобы заплатить выкуп. Дурные примеры заразительны.

Тогда я еще не знал о наркотиках, о долларах, отнятых у Матура, и потому доводы Вспольного мне показались резонными. Мне вообще понравилось, что наш толстяк не потерял присутствия духа и ведет себя спокойно, я бы даже сказал, с определенным интересом к окружающему, как мальчик из хорошей семьи, которого допустили поглядеть на драку между плохими мальчишками: он смотрит и не боится, что его заденут.