Камея римской куртизанки - Наталья Александрова

Проще всего было выяснить это по базе данных.

Капитан Лебедкин тяжело вздохнул. Честно говоря, он не был большим поклонником технического прогресса. Проще говоря, он плохо разбирался в компьютерах, в программах и базах данных. Он предпочитал работать, как сейчас говорят, офлайн – то есть по старинке, ногами, а иногда еще головой. Но теперь делать нечего.

Лебедкин включил свой компьютер, вызвал на экран специальную поисковую программу и ввел в поисковую строку фамилию, имя и отчество странной посетительницы – Анна Игоревна Воробьева.

Воробьева – фамилия весьма распространенная, и умная программа вывела на экран несколько сотен подходящих персонажей.

Лебедкин снова тяжело вздохнул, подпер подбородок кулаком и принялся просматривать длинный список.

Если проверять каждую женщину в этом списке, работы хватит до пенсии… а до пенсии Лебедкину было еще ох как далеко…

За этим занятием его и застала Дуся, влетевшая в кабинет, как яркая бабочка на педсовет средней школы.

– Что такой мрачный, Петя? – спросила она своего напарника. – Опять начальник взгрел?

– Да вот опять этот чертов компьютер не работает… – вздохнул Лебедкин.

– А чего ты от него хочешь добиться?

– Хочу узнать что-нибудь про эту Воробьеву.

– Не дает она тебе покоя. Петь, ты, часом, не влюбился в заявительницу? Хотя она теперь вроде потерпевшая.

– Если бы ты ее видела, ты бы так не говорила, – мрачно ответил Лебедкин. – Но что-то там все-таки не так! Что-то там не складывается! Вот как ты хочешь, что-то не вытанцовывается!

– Ох, Петька, опять ты за свое! Опять тень на плетень наводишь! Влетит тебе от начальства!

– Ну, Дусенька, помоги мне разобраться. Я только узнаю, кто она такая, и успокоюсь…

– Ладно, что с тобой поделаешь…

Дуся села рядом с напарником и внимательно взглянула на экран его компьютера.

– Ты ее как ищешь?

– Известно как – по имени и фамилии…

– Ну, так ты немного найдешь… давай мы еще год рождения подключим…

– Пиши!

Дуся ввела дополнительные параметры, и список сократился в несколько раз.

– Все равно много… – вздыхал рядом Лебедкин.

– Пессимист ты, Петя! Твоя Воробьева откуда приехала?

– Из Дальнереченска.

– Ну, это город явно небольшой, там у нее наверняка немного однофамильцев…

И меньше чем через минуту на экране осталась единственная запись с подходящими координатами.

– Ну вот она, твоя Воробьева! – удовлетворенно проговорила Дуся, откинувшись на спинку стула.

– Правда… спасибо тебе, Дусенька… – Лебедкин уныло уставился в открытый файл. – Так… родилась тогда-то… окончила среднюю школу, колледж… работала там-то и там-то… а вот здесь почти на год перерыв… нигде не училась и нигде не работала…

– Ты же сказал, что, если найдешь ее, сразу успокоишься.

– Да, но тут опять какие-то неувязки…

– Ох, трудно с тобой! Ладно, так и быть… говоришь, она из Дальнереченска? А ты помнишь Генку Соловьева? Такой долговязый, волосы рыжие? Он к нам на курсы повышения приезжал. Кажется, именно оттуда.

Лебедкин удивленно заморгал, а Дуся уже вооружилась телефоном и через минуту проговорила:

– Дальнереченск? Из Петербурга вас беспокоят! Капитана Соловьева можно попросить? Ах, уже майора! Надо же, как время летит! Ну так можно?

После небольшой паузы она заворковала самым своим чарующим голосом:

– Геннадий Васильевич, с повышением тебя! Да, это я! Надо же – узнал! Не забыл, выходит, не зазнался, несмотря на повышение? Ну, ну… да, конечно… к нам в Петербург не собираешься?

Она сделала небольшую паузу и продолжила:

– Ну мало ли… вообще-то я по делу звоню. Да, по делу, уж извини. Да, вот такая у нас работа… Короче, у вас в Дальнереченске одна женщина живет… или жила. Так вот, она меня очень интересует. Нет, ничего особо опасного она не совершила, скорее свидетельница по важному делу. Или, возможно, потерпевшая. Ну, Гена, ты же понимаешь – тайна следствия. Но ты мне очень поможешь… да, хорошо… обязательно… непременно… записывай… так запомнишь? Ну да, память у тебя всегда была хорошая! Хорошо, запоминай… Воробьева Анна Игоревна… что меня интересует? А все, что удастся узнать… хорошо, жду! Да уж лучше ты к нам… да, непременно… договорились…

Дуся повесила трубку и повернулась к Лебедкину:

– Ну он нам… то есть мне скоро перезвонит и расскажет все, что удастся узнать.

– Ну, Дульсинея, ты даешь! – восхищенно выдохнул Лебедкин. – У тебя что, в любом городе поклонники есть?

– Ну не в любом, конечно… но вообще-то на курсы повышения из разных городов приезжают…

Она взяла с полки увесистый том Уголовного кодекса и хлопнула напарника по затылку:

– А это тебе за Дульсинею! Знаешь ведь прекрасно, что я это имечко не переношу!

Лебедкин потер затылок и подумал, что еще легко отделался, другому бы от Дуси ой как влетело. После чего он задумчиво проговорил:

– Вот что мне интересно – этот твой Генка… Геннадий Васильевич… до майора уже дослужился, а я все еще капитан. Почему бы это? Как ты считаешь?

– Ты не переживай, Петя, какие твои годы! Все у тебя впереди! Еще дослужишься!

– Ну да, конечно, когда рак на горе свистнет… а вот еще мне интересно, когда он нам… то есть тебе перезвонит? Сегодня, завтра или через неделю?

– Обижаешь, Петя! Я думаю, минут через двадцать, не больше. А то и быстрее.

– Ну уж это ты хватила!

– Хочешь, поспорим?

– А на что?

И тут телефон зазвонил. Дуся взглянула на напарника, улыбнулась и взяла трубку:

– Дальнереченск? Слушаю!

– Ничего себе скорость! – восхитился Лебедкин. – Хорошо, что я не успел с тобой поспорить! Надо же, как ты на него безотказно действуешь! Все дела бросил… майор, между прочим, не мальчишка какой-нибудь… нет, ты меня просто поражаешь…

Дуся погрозила ему пальцем и прижала тот же палец к губам – мол, тише, я же по телефону разговариваю.

Она какое-то время послушала и рассыпалась в благодарностях:

– Спасибо, Геннадий Васильевич… спасибо, Гена… да, если удастся еще что-нибудь узнать, будет здорово… да, я понимаю… да, непременно… только все же лучше ты к нам…

Повесив трубку, она снова повернулась к напарнику и проговорила с таинственным видом:

– Не зря тебя этот перерыв в ее досье заинтересовал… этот год, когда она нигде не училась и не работала.

– Что – неужели сидела? – оживился Лебедкин. – До чего же внешность бывает обманчива!