Выбор жизни - Марик Лернер

— Не чокаясь: за отдавших жизнь за детей!

ПРЕДЛОЖЕНИЕ, ОТ КОТОРОГО НЕЛЬЗЯ ОТКАЗАТЬСЯ

Майка вошла в самый разгар повести о правильном хранении картошки. До этого я пропустил мимо ушей сагу о посадке, окучивании и сборе. С примерами из практики и матерщиной в сторону вороватых деревенских. Отучить их по мелочи тащить Жора так и не сумел, а за ведро не станешь каждому ноги ломать. Зато категорически перестал брать на работу. Прежде, пока не подросли собственные трудяги, нанимал людей в возрасте, надеясь, что они хоть мозги имеют. Ничего хорошего из этого не выходило.

Хорошо, с самого начала участок был на отшибе и сюда добраться все же занимало время. Чисто по лени не ходят. А жили бы рядом — каждый день имели бы скандал.

Обидно людям, что кто-то иначе существует и прилично поднялся.

— Заканчивайте, — заявила строгая супруга, обозрев пустые бутылки. И всего-то две, подумаешь. — Особенно ты, — к мужу. — Максу на это плевать, а тебя развезет.

Тот пробормотал нечто невразумительно-извинительное. Забавно порой смотреть на них. Здоровенный облом двух метров и девочка-школьница. По крайней мере, с виду.

Маленькая собачка до старости умилительный щенок. Только характер у нее железный и не зря выросла на настоящей ферме. Все умеет и может. Даже двигатель на тракторе перебрать, хотя в прежние времена такого в глаза не видела. И все старые детали, доски и прочие болтики старательно прячет в сарай. А вдруг пригодится. Я такое видел исключительно у стариков, заставших Советский Союз. Видать, не в нем дело и не в жадности. Не станешь же ехать за пару десятков километров за прокладкой, когда труба потекла.

— А ты бы, — уже мне, — пришел в зал, поздравил всех и похвалил за успехи.

— Да кому это нужно! Им точно не хочется отрываться от занятий ради дяди.

Ну я, конечно, не в прямом смысле, но в некотором смысле свой. Хотя попытка раздавать подарки на дни рождения была пресечена твердой рукой Майки. Не потому что жалела мой карман, а у детей фантазия безгранична и каждый хочет выделиться. Ни к чему личные игрушки и телефоны до шестнадцати лет, убеждена. У них это возраст совершеннолетия, когда становишься юридическим лицом и за тебя не отвечают родители. Тут я мнение старательно держу при себе. Приехать с конфетами — одно, а вытирать носы и разбираться с сотней подростков не у каждого хватит терпения и здоровья. Хотя вначале они нанимали людей, сейчас остались лишь трое посторонних.

Тяжело сутками в этом вариться.

— Родичи — это важно, — твердо заявила.

Не в первый раз такое мероприятие, и отвертеться вряд ли удастся. Меня она не любит за неправильный образ жизни. Мужчина обязан жениться, наплодить детей. В

тридцать с лишним и до сих пор холостяк, будучи здоровым и дееспособным, — в ее голове не укладывается. Прежнее воспитание сказывается. Но раз уж такой есть, да еще и частично собственник всего, приходится терпеть.

28

На зазвонивший телефон посмотрел с раздражением. Увидел неприличную надпись на определителе, и захотелось плюнуть. Когда-то переименовал бывшего начальника, так и остался его номер неизвестно зачем. С момента увольнения из рядов спецгруппы тот общением не баловал. Если бы не находился в подпитии и не Майка, наверное, сбросил бы, но теперь ответил. Может, из деликатности не станет слушать и уйдет. А мы еще выпьем. Ага, два раза. Она и силой способна тащить к воспитанникам, раз так правильно. Как ее Жора выдерживает…

— Че надо?

— Я понимаю, у тебя ко мне претензии, — сказал хорошо знакомый голос, — но прошу дослушать, не отключаясь.

— Уже слушаю.

— К тебе обратится очень серьезный человек. По специальности. Выслушай его, больше ничего не прошу.

— Я ваще-то на службе и не собираюсь прыгать в Лаз.

— Ну про твою контору не надо, ладно? Ты уже в отпуске бессрочном до конца проверки.

— Если вы в курсе, то должны знать: завтра у меня вызов на допрос.

— Можешь забить. Они отстанут, в личное дело ляжет правильная резолюция.

— Даже так?

— У тебя тридцать семь официальных забросов в нулевку.

Подразумевалось: когда идешь в полную неизвестность. В уже разведанный мир у нас именовали инфильтрацией. По-простому — инфи.

— Будет еще один прыжок, какая разница?

— Для вашей шкуры абсолютно никакой. Чего ради обращаетесь к уволенному? У

вас нет подчиненных?

— Уж так сложилось — прямо сейчас под рукой нет. Даже резерв нельзя пустить.

Никого под рукой не имеется. А время поджимает.

Такое случается. Хотя пара человек всегда должна быть на Земле по инструкции, но то в разгоне, то далеко. Или вовсе в больнице. Помнится, однажды легенда нашей команды и настоящий профи угодил под машину на переходе. Насмерть. Человек умудрялся выходить из безнадежных ситуаций и мог рвать руками саблезубого тигра. На пустом месте погиб по вине пьяного водителя. Другого застрелили прямо на улице.

Следаки перевернули весь город и выяснили совершенно точно, что обычная шпана.

Мужик считал себя круче вареного яйца и таковым реально был. Но против пули не попрешь.

— Полагаешь, будь у меня иная возможность, стал бы обращаться? — На этот раз в тоне определенно сочился яд. Расстались мы нехорошо.

— Кто хоть?

— Курдюмов.

Ради обычного человека полковник не стал бы так просить. Значит, фамилия не простая. О, неужели?

— Это который нефть, химия и миллиардер?

— Вот именно. Дочка дура, ну что поделаешь. Поговоришь?

— Я за городом.

— А то не знаю. Жди. Скоро.

Я с недоумением посмотрел на трубку, издающую гудки.

— Оно тебе надо? — спросил Жора сочувствующе. — Не бедный вроде, чтобы наниматься с таким риском.

Слышать они с Майкой могли исключительно сказанное мной, но слишком давно знакомы. Да и чем занимался, для них не тайна.

— Мое умение — это самый важный капитал. Да и скучно сидеть на одном месте.

29

— Какая статистика возвращений для ваших? — резко спросила Майка. Пусть она вечно чем-то недовольна, но наше приемное родство для нее не пустой звук.

Я молча пожал плечами.

— Гораздо выше стандартной.

Пусть думает, что информация секретная. На самом деле не боюсь смерти. Слишком часто ее видел. Не стремлюсь ее приблизить, но и не страшусь. Покалечиться серьезно гораздо хуже. А тетка с косой… чик — и ты даже не узнаешь об ее приходе.

— Нас хорошо обучают.

— Вертолет летит! — восторженно вскричал, влетая, один из пацанов.